Чужие грехи - Стюарт Энн (читать книги без TXT) 📗
Получив очередное задание, Джеймс всякий раз беспрекословно повиновался. Он почти никогда не говорил Уину «нет», а уж в тот вечер это было попросту невозможно.
В огромном особняке Сазерлендов стояла могильная тишина, большинство огней были притушены. Уин встретил его в своем изысканном кабинете, отделанном вишней. В руке он держал рюмку дорогого коньяка, а посередине комнаты стоял накрытый на двоих столик с резными ножками и мраморной столешницей. Горели свечи, и ослепительно сверкал уотерфордский хрусталь.
Сам Уин, облаченный в роскошный кашемировый свитер, сидел спиной к камину, его волосы, тронутые благородной сединой, были зачесаны назад, красиво обрамляя породистое лицо. Он отечески улыбнулся Джеймсу, его иссиня-голубые глаза светились любовью.
— Я знал, мой мальчик, что могу на тебя положиться, — тепло приветствовал он Джеймса. — Садись и наливай себе коньяк.
Джеймс молча повиновался; впервые за двадцать лет, что он знал и безмерно обожал Уина Сазерленда, он не знал, что ему сказать. Уин расположился в кожаном кресле напротив, наполнил рюмку ароматным коньяком и, вытянув ноги, попытался расслабиться.
— Скоро будем ужинать. Я попросил Рене приготовить нам ньокки по-римски. Помнишь, где мы с тобой впервые отведали это блюдо? В Венеции. Когда пытались выйти на след Арнольдо. И ведь вышли.
— Да, — кивнул Джеймс.
Арнольдо Катабланко был первым человеком, не носящим погон и мундира, которого он убил. Беспощадный террорист, член Красных бригад, Арнольдо годами успешно скрывался от Интерпола. Уин сам привел к нему Джеймса. И на глазах Уина Джеймс сломал шею Катабланко. После чего они отправились отпраздновать это событие за бутылкой вальполичеллы с ньокки.
— Жаль, что ты не мой сын, Джеймс, — вздохнул Уин, задумчиво глядя на золотистый напиток в сверкающей рюмке. — А ведь одно время я метил тебя в мужья Энни. Когда-то я был уверен, что вы составите идеальную пару. Да, ты бы женился на Энни, и тогда вы оба принадлежали бы мне…
— И что же заставило вас передумать?
— О, много всего, — махнул рукой Уин. — Во-первых, Энни не справилась бы с тобой. С Мартином ей было куда проще. Он всегда был помягче, легче поддавался лепке.
— А я, по-вашему, не поддаюсь? — с едва уловимым оттенком горечи спросил Джеймс. — Мне казалось, вы всегда считали меня безропотным и послушным…
— Только не тебя, мой мальчик. Я никогда не совершал ошибки, в которую иногда впадали другие — те, что тебя недооценивали. Ты был моим самым ярким и любимым учеником, но при этом всегда бросал мне вызов. Если я мог провести тебя, это означало, что я мог провести любого. И мне это удавалось.
— Да, удавалось, — эхом откликнулся Джеймс. Уин допил коньяк.
— Пойдем ужинать, пока не остыло, — с улыбкой предложил он, поднимаясь. — Лично я с превеликим нетерпением предвкушаю этот ужин.
Стол был накрыт с любовью, сладкий аромат пышных роз перемешивался с дразнящим запахом изысканной пищи и тонкого вина. Уин Сазерленд всегда славился умением манипулировать людьми. Он настолько непринужденно вел беседу, что Джеймс позабыл обо всем на свете и даже смеялся его шуткам. На какое-то время ему вдруг показалось, что молодость вернулась и Уин Сазерленд впервые объясняет, каким образом он, Джеймс, способен спасти мир и одновременно искупить собственную вину перед ним. Причем смехотворной ценой. Требовалось всего лишь отдать свою душу, которую он и без того уже безвозвратно утратил…
За ужином последовала чашечка крепчайшего кофе-эспрессо и крохотный стаканчик амаретто.
— Зря я, наверное, позволяю себе кофе в столь поздний час, — произнес Уин, смущенно улыбаясь. — Потом долго уснуть не смогу. Впрочем, сегодня, пожалуй, не стоит беспокоиться из-за этого…
Джеймс смотрел на Уина во все глаза: ему вдруг захотелось завопить во все горло, молить о пощаде.
— Да, — выдавил он. — Сегодня это не должно вас беспокоить.
Уин понимающе кивнул:
— Что ж, пойдем тогда прогуляемся, мой мальчик. Вечер славный выдался. Ты не против, Джейми?
Никому не дозволялось звать его Джейми, только Уину это сходило с рук.
— Нет, — угрюмо ответил Джеймс.
В полном молчании они прогулялись вокруг дома — оба слишком хорошо знали друг друга, чтобы говорить об очевидном, — потом поднялись по наружной лестнице на площадку второго этажа. Там Уин повернулся к Джеймсу лицом и посмотрел в глаза. Полный диск луны матово сиял за его головой, подобный серебристому нимбу.
— И ты не хочешь даже спросить меня — почему? — тихо промолвил Уин.
— Нет. Я не уверен, что хочу это знать. Уин улыбнулся:
— Ты никогда не переставал поражать меня, Джейми. Жаль, что нельзя повернуть время вспять.
— Мне тоже жаль.
— Но все же я рад, что это ты, — продолжил Уин, понизив голос почти до шепота. Он словно успокаивал и даже утешал Джеймса. — Я любил тебя, как никого на свете. Я отдаю себя в твои руки, мой мальчик.
В течение нескольких мгновений, которые показались ему вечностью, Джеймс молча смотрел в глаза своего спасителя, наставника и отца. Уин выдержал его взгляд, не опустив глаз.
— Давай, мой мальчик. Прямо сейчас, не медли.
И Джеймс одним движением сломал ему шею. Уин Сазерленд умер мгновенно.
Голос Джеймса доносился как будто издалека — холодный и нагоняющий ужас. Энни казалось, что сердце ее остановилось и никогда больше не будет биться.
— Я сделал все так, как он просил. Это произошло быстро и безболезненно.
Энни с трудом разлепила пересохшие губы.
— Тогда, если вы не против, я хотела бы умереть так же, — вежливо попросила она.
— Я посмотрю, что можно для тебя сделать, — кивнул Джеймс. Резко вывернув руль, он затормозил перед небольшим, ярко освещенным домом на обочине дороги. Судя по всему, это была деревенская гостиница.
— Здесь, похоже, довольно уединенно. Пойду узнаю, можно ли снять номер. — Открыв дверцу, он оглянулся. — Если хочешь, можешь попытаться спастись бегством. Луна скоро зайдет; кто знает, может, я тебя и не поймаю…
— Я подожду, — твердо сказала Энни.
Удостоив ее холодной мимолетной улыбки, Джеймс, не выключив мотора, вышел из машины и направился к гостинице.
