Наследие - Доэрти Кристи (читать книги без сокращений TXT) 📗
Только на тех, кто хорошо ее знал, все это не произвело особого впечатления.
– С тобой происходят удивительные вещи, – сказала однажды Рейчел, когда ученик младшего класса, находившийся под сильнейшим впечатлением от того, что звезда школы оказалась рядом с ним в комнате отдыха, принес ей чашку чая и тарелку с бисквитами, услышав выраженное ею желание «что-нибудь слопать». – Смотри, как бы это не ударило тебе в голову!
– Или в задницу, что более вероятно, – отозвалась Элли, жуя бисквиты.
– О, Элли! Можно мне отнести твои книги? Хочешь чего-нибудь сладенького? Позволь, я помогу тебе подкрасить губы… – не сдавалась Рейчел, продолжая над ней подсмеиваться. – У тебя такие тяжелые волосы… Разрешишь поносить их вместо тебя?
– Только не надо завидовать, – отпарировала Элли и тут же предложила ей бисквит, который Рейчел взяла сразу, правда сделав вид, что ей не больно-то и хочется. – Тебе это не идет. К тому же вся эта катавасия не продлится слишком долго, не так ли?
– Очень на это надеюсь, – ответила с набитым ртом Рейчел. – Хотя, нельзя не признать, что бисквиты вкусные. Может, тот парнишка нам еще принесет?
– Боже! Как, оказывается, тебя легко подкупить, – заметила Элли. – Кажется, в сериале «Доктор Хаус» кто-то сказал: «Чтобы стать тираном, иногда достаточного одного бисквита».
– Два, – подкорректировала ее Рейчел. – Я готова стать тираном за два бисквита.
Элли рассмеялась.
Впрочем, заставить ее смеяться могли сейчас только два человека: Рейчел и Зои. Джу по-прежнему на нее дулась. Да и особых причин для веселья у нее не было, ибо в ее нынешней жизни доминировали напряжение и страх. И еще, пожалуй, печаль.
От Кристофера до сих пор не поступило никаких сообщений, хотя он и обещал, что будет поддерживать с ней контакт. И она до сих пор не рассказала Рейчел и Зои о том, что в действительности происходит в Киммерии. Рейчел она не могла сказать об этом по той простой причине, что та не посещала Ночную школу. Зои же, при всем ее уме, была слишком юна, чтобы понять все, как надо. Но время шло, и Элли становилось все труднее хранить молчание. Хотя бы потому, что, помимо Рейчел и Зои, близких людей, с которыми она могла бы разделить лежавшую на сердце тяжесть, у нее не осталось.
И еще одно: ей никак не удавалось выплакаться. Она лишилась этой способности после тяжелого и бесплодного разговора с Картером. Казалось, слезы, словно повинуясь какому-то заклятью, полностью иссякли у нее именно тогда, когда больше всего ей требовались.
– Должно быть, со мной что-то не так, если я даже плакать не могу, – сказала она Рейчел. – Может, я и в самом деле чем-то заболела?
– Синдром Съёгрена, – бросила Рейчел, углубившаяся в толстый учебник по химии, поскольку надеялась в один прекрасный день стать врачом. Похоже, тот факт, что Элли резко сменила тему, не вызвал у нее ни малейшего удивления.
Элли смигнула.
– Извини, я не совсем тебя поняла…
– Так называется болезнь, когда организм не в состоянии производить слезы. – Рейчел подняла глаза от книги и одарила ее критическим взглядом. – Но у тебя этого синдрома нет.
– Откуда ты знаешь?
– Это слишком мучительное заболевание. – Рейчел опустила глаза в книгу, выписала что-то из нее в тетрадь, после чего снова посмотрела на Элли. – Железы внутренней секреции не производят жидкость, роговица высыхает, и больному приходится таращиться изо всех сил, чтобы что-то разглядеть.
– Круто… – протянула Элли, возвращаясь к собственному домашнему заданию. – Я, знаешь ли, рада, что у меня нет этого синдрома. Хороша бы я была на балу, когда стала бы таращиться на своего партнера.
Рейчел внимательно на нее посмотрела.
– Ты была бы похожа на инопланетянина из фильма «Чужой». Причем на одержимого инопланетянина. Ведь ты одержима идеей бала, Элли, не так ли? Срочно обратись к врачу.
Прежде чем ученик, поклонявшийся звездной Элли, появился в комнате с новой порцией бисквитов, девушки, отложив книги и тетради, погрузились в интереснейший разговор о приближающемся зимнем бале. В основном говорила Элли, поскольку она и вправду была одержима балом, до которого оставалось всего две недели. Прочие ученики рассуждали о том, что надеть, с кем прийти, кого пригласить. Но Элли думала только о Люсинде.
Неужели она тоже будет там?
При мысли о том, что она встретится с бабушкой и, возможно, будет задавать ей вопросы, мучившие ее на протяжении последних месяцев, сердце у нее начинало биться с удвоенной силой. Она сделает все, что в ее силах, чтобы эта встреча состоялась. Ради этого она готова надеть вечернее платье и кружиться в вальсе до умопомрачения под звуки приглашенного струнного оркестра.
С другой стороны, ужасные воспоминания о летнем бале навсегда засели у нее в подсознании. И ей не давала покоя мысль о том, что, когда Люсинда, Изабелла и она, Элли, соберутся в одном месте, Натаниэль почти наверняка попытается вновь нанести удар.
«Когда Люсинда приедет на бал, – в очередной раз подумала она, – обязательно случится что-нибудь дурное».
Вечером Элли разминалась на мате в тренировочной. Минут через двадцать тело начало ощутимо ныть. Зои же тренировала подъем ноги и практиковалась в том виде ходьбе, когда на пол наступают лишь передней частью стопы.
– Надеюсь, нам устроят кросс, – сказала она, приступив к прыжкам. – Мне сегодня хочется побегать.
– Мне тоже, – сказала Элли, сидя на мате и прикасаясь лбом то к одному, то к другому колену попеременно.
В этот момент в помещении залязгал громкий голос Желязны:
– Внимание! Сегодня нам предстоит пробежать кросс в четыре мили. Это для начала.
– Ура! – воскликнула Зои и устремилась к двери.
Элли побежала было за ней, но Желязны поманил ее к себе.
Зои остановилась в дверях в ожидании, когда она освободится.
– Мне нужно сказать тебе пару слов, – произнес он неожиданно спокойным и даже доброжелательным голосом. Потом повернулся к Зои: – Не стой здесь, иди на улицу. Элли догонит тебя через минуту.
Зои, прежде чем уйти, вопросительно подняла брови. Элли в ответ на ее немой вопрос беспомощно пожала плечами.
Желязны ждал, пока все ученики выйдут из комнаты, так что они с Элли некоторое время стояли друг против друга в напряженном молчании. Девушка заметила, что на лбу у преподавателя выступили крохотные капельки пота. Более того, он даже расстегнул пуговку у горла, как если бы воротник тренерской куртки душил его и мешал дышать.
Элли скрестила руки на груди, опустила глаза и стала рассматривать пол у себя под ногами.
– Хочу поговорить с тобой уже неделю, если не больше, – откашлявшись, произнес наконец Желязны. – Чтобы прояснить сложившиеся между нами отношения.
Элли с подозрением на него посмотрела.
– Признаю, что прежде мы с тобой испытывали определенные трудности в общении друг с другом, и у меня даже сложилось мнение, что я далеко не всегда был… хм… справедлив к тебе. – Он снова откашлялся, прочищая горло. – Поэтому хочу… хм… извиниться перед тобой за проявленную с моей стороны излишнюю суровость. И выразить надежду, что в будущем мы будем работать в атмосфере взаимной дружбы и сотрудничества. Ты – весьма продвинутая и многообещающая ученица, и мне очень жаль, что прежде я почему-то никогда не давал тебе этого понять.
Честно говоря, если бы Желязны сейчас признался ей, что принадлежит к масонскому ордену, Элли вряд ли бы испытала большее удивление.
Между тем Желязны одарил ее выжидающим взглядом. При этом у него на лице запечатлелось самое что ни на есть добродушное и человеколюбивое выражение. Элли поняла, что хочешь – не хочешь, но что-то сказать нужно.
– Разумеется… Же… мистер Желязны… я буду очень рада работать с вами… хм… в атмосфере дружбы и сотрудничества, – запинаясь, произнесла Элли и, с подозрением следя за ним взглядом, словно он собирался ее укусить, сделала несколько неуверенных шажков по направлению к двери. – Я… пожалуй пойду, можно?..
