Когда отступать некуда, дерутся насмерть - Малышева Анна Витальевна (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Елена Дмитриевна несколько минут не могла дозвониться. В конце концов, она заговорила с кем-то по-французски. Потом ждала молча, прижав к уху трубку. И Настя увидела, как она записала на листке два телефонных номера.
– Это те самые? – спросила Настя, когда та повесила трубку.
– Нет, это телефоны консьержей в этих домах. Как по-вашему, мне дадут телефоны нужных вам квартир, если вы не знаете номеров?!
Номеров квартир Настя действительно не запомнила. И теперь в этом очень раскаивалась.
– Я помню этажи, которые мне нужны, – сказала она. – По первому адресу – второй этаж. По второму адресу – четвертый. Спросите у консьержей, какие там телефоны.
Француженка вздохнула и приготовилась к разговору. По первому телефону она дозвонилась сразу. Она настойчиво что-то твердила, нахмурившись, выслушивала ответ. И наконец обратилась к Насте, прикрыв трубку ладонью:
– Мне не дают телефон квартиры на втором этаже. Квартира над продуктовым магазином, вы сказали?
Настя кивнула. Француженка снова заговорила в трубку, потом прервала разговор.
– Там нет телефона. Или мне просто отказались его дать. Надо сказать, что поговорить с консьержкой мне не удалось. Мне, оказывается, дали телефон хозяйки продуктового магазина. Ей же принадлежит дом. Она была со мной не очень любезна.
Настя упала духом.
– Там был телефон, был! – воскликнула она. – Эта баба вам соврала!
– Так сказали бы заранее, что телефон есть! – возмутилась учительница. – Что будем делать дальше? Попробуем второй номер?
На второй номер Настя возлагала куда меньше надежд. Она помнила, что на площадке четвертого этажа было несколько дверей. Как определить, где располагалась нужная квартира? Но она кивнула. Выхода не было. Учительница снова принялась дозваниваться. Кратко с кем-то поговорила и повесила трубку:
– Консьержка отошла на несколько минут. Вы не возражаете, если я сделаю перерыв и выйду на улицу покурить?
Настя не возражала. Она вышла вместе с учительницей. Вернула оператору жетон, ей отсчитали оставшиеся деньги.
– Мы сейчас вернемся, – предупредила она.
Оператор не ответил. Ему было все равно. На улице учительница закурила. Теперь она была больше похожа на человека.
– Это нелегкая задача, – сказала она, выпустив струйку дыма. – Если у вас нет номера квартиры, никто не хочет продолжать разговор. Понимаете? Это звучит подозрительно.
– Наверное, да, – согласилась Настя. Она тоже зажгла сигарету. – Но теперь поздно об этом жалеть. Я не помню номеров и никогда их не вспомню. Хорошо, хоть адреса есть.
– Ищете знакомых? – Елена Дмитриевна сняла очки. Глаза у нее были усталые, их окружала сеть мелких морщинок. Только теперь Настя поняла, что женщине далеко за сорок.
– Да… Я по глупости забыла взять их координаты, а теперь мне очень нужно поговорить с одним человеком. – Настя решила, что особенно скрывать нечего – учительница все равно участвует в деле.
– А вы были в Марселе? – поинтересовалась та. – Я никогда. Была только в Париже, и то давно… Еще в советское время.
– А я вернулась оттуда несколько дней назад, – с превосходством сообщила Настя. – Я была в Марселе, в Грасе, в Париже… Объездила весь юг.
Учительница опять надела очки:
– Что ж, попробуем добиться правды?
И Настя опять поразилась тому, как быстро этот сухарь стал человеком. Она опять взяла номерок и внесла залог за кабинку. Елена Дмитриевна позвонила по второму номеру, дождалась ответа, сказала несколько фраз… И записала на клочке бумаги ряд цифр. У Насти округлились глаза, когда учительница дала отбой:
– Это тот самый телефон?
– Да. На четвертом этаже только в одной квартире стоит телефон. Вам повезло.
– Значит, мы нашли их! – вскрикнула Настя. – И теперь… Теперь я вас прошу – выбирайте слова. Я не знаю, кто вам ответит… Если русский – передайте мне трубку сразу. Вы можете определить по голосу, кто говорит – русский или француз?
– По голосу – нет, – ответила та с легкой насмешкой. – Но по акценту – несомненно.
Настя сконфузилась и замолчала. Учительница набрала номер, послушала, сказала что-то по-французски… И недоуменно отвела трубку от уха:
– Они не стали разговаривать! Прервали разговор!
– Кто там был?
– Не француз… И нерусский, это точно. Говорили по-французски со странным акцентом.
– Может, это был араб? – с замиранием сердца спросила Настя. Она помнила, как Али караулил ее в этой квартире… Как звонил телефон на кухне, где араб просиживал целыми часами.
– Вполне вероятно, – согласилась француженка. – Это мог быть и араб, и китаец…
– Китаец?!
– Конечно. Кто угодно. Но по двум словам точно не определишь. Он только спросил меня – кто говорит? И повесил трубку. Это был мужчина с грубым голосом и сильным акцентом. Мне звонить опять?
Настя покачала головой:
– Не думаю, чтобы он стал с вами говорить. ..Давайте попробуем еще раз, но по-другому. Начните разговор, не слушайте, что он будет отвечать. Главное, чтобы он не бросил трубку. Скажите, что вам нужен Али. Что вы хотите соединиться с Сергеем. Что это важное дело. Оно касается их знакомой из Москвы. Насти Садовниковой. Это, как вы понимаете, я. Вы запомнили?
Вместо ответа Елена Дмитриевна снова набрала номер. Настя с замиранием сердца слушала, как Елена Дмитриевна быстро произносит длинные картавые фразы… И снова разговор закончился очень быстро – буквально через минуту.
– Удивительно, – сказала учительница. – Он выслушал меня и сказал, что никакого Али тут нет. И никогда не было. Послушайте, а вы не перепутали этаж или даже дом?
– Может, и перепутала… – отчаялась Настя. – Что же делать?
– Постойте, если у вас еще есть деньги, я попробую дозвониться по первому адресу…
Настя не стала ждать результата в кабинке. У нее начинали сдавать нервы – слишком сильным было разочарование. Через две минуты учительница вышла из кабинки с сообщением:
– К сожалению, эту торговку ничем не проймешь. Она категорически утверждает, что телефона там нет. Говорит, что ей лучше знать – есть в той квартире телефон или нет. Она хотела знать, кто говорит. Я сказала, что это от Насти Садовниковой из Москвы. Она повесила трубку.
Настя махнула рукой. Ничего другого девушка уже и не ждала. Она рассчиталась с оператором, вернула ему номерок от кабинки. Денег у нее осталось не так уж много. Оказавшись на улице, она открыла сумку и протянула учительнице сто долларов:
– Спасибо вам большое.
Та взяла деньги и поправила свои непроницаемые очки. Ее явно что-то смущало.
– В сущности, я вам не очень помогла, верно? – спросила она. – Может, попробуем завтра?
– Боюсь, что на это у меня уже нет средств, – ответила Настя. – Все равно, вы заработали эти деньги. Вы старались. Спасибо.
На прощанье француженка передала ей листок с записанными на нем телефонами. Все-таки это было лучше, чем ничего. У Насти оставалась еще одна надежда – очень слабая, но все же… Дозвониться по этим номерам из своей квартиры. Звонить так часто, как только возможно. Пока не снимет трубку кто-то, говорящий по-русски. Может, ей повезет… Может быть. «А если я разорюсь на этих звонках так, что заплатить не смогу – тогда выброшусь с балкона, – подумала Настя, спускаясь в метро. – Другого выхода у меня все равно нет. Тогда все проблемы решатся разом…» И сама испугалась этих мыслей – ведь она подумала об этом не в шутку, а совершенно серьезно.
Она вернулась в свою квартиру около пяти часов вечера. Вытащила из кухонной раковины размороженную курицу, которую бросила туда утром. Помыла ее, ощипала оставшиеся перышки, поставила вариться. Слегка прибралась, выбросила в мусоропровод пакет с мусором. Постояла с сигаретой на балконе. Синий ВАЗ все еще маячил под окнами, неподалеку от подъезда. Никто к нему не подходил, и машина все больше покрывалась пылью. На асфальте перед подъездом играли дети. Их звонкие голоса далеко разносились в вечернем воздухе. Если бы она не вела такую жизнь – жизнь загнанной жертвы – среди этих детей играл бы Мартын. А она сидела бы на лавочке и следила за ним. Так было совсем недавно…
