Французский шелк - Браун Сандра (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Однако в ее утешительных речах нет-нет да и прорывалась свойственная ей колкость. «Ты пожинаешь то, что посеял, Алистер». «Твои же грехи воздаются тебе». У Белль был целый набор подобных изречений, и произносила она их всегда нравоучительным тоном.
Как ни странно, но эти афоризмы Белль глубоко западали ему в душу. Алистер уже и не знал, сколько времени может пройти, прежде чем он вновь отважится на адюльтер. Он получил свой урок. Все-таки, рассуждал он, если и будет острая необходимость гульнуть, в первую очередь надо будет удостовериться, что выбранная им шлюха не балуется колдовством. Может, оно само по себе и безобидно, но на психику действует разрушительно.
Постепенно, убедившись, что выходка с дохлым цыпленком — всего лишь эпизод и Ясмин просто выплеснула переполнявшую ее ярость и жажду мести, Алистер начал успокаиваться. Он вернулся к своему обычному рабочему графику. Телохранителей отпустили. Наступил даже период семейной гармонии. Теперь Алистер старался бывать дома как можно чаще. Он целовал перед сном детей, желая им спокойной ночи, и даже успевал перекинуться с ними несколькими фразами, обсуждая волнующие их события прошедшего дня.
Белль с большей активностью включилась в его избирательную кампанию. Супруги почти не расставались. Она держала его на коротком поводке, чему он нисколько не сопротивлялся, поскольку Белль сдержала свое обещание не урезать ассигнований на кампанию, и они щедро лились не только с ее личных банковских счетов, но и со счетов ее богатейших родственников.
Однако с того злополучного вечера они никогда больше не обедали в столовой на первом этаже.
В этот вечер все Петри собрались за столом в укромном помещении, примыкающем к кухне. На десерт был подан свежеиспеченный яблочный пирог. Его аромат наполнял ярко освещенную комнату. Со стороны семейство Петри походило как две капли воды на типичную американскую семью — лишь присутствие горничной в форменном платье, начавшей по молчаливому сигналу Белль убирать со стола, выдавало положение хозяев.
— Папа?
— Да, дорогая? — Алистер переключил свое внимание на дочь.
— Я сегодня в школе раскрасила твой портрет.
— Неужели?
— Да. Там ты произносишь речь на фоне американского флага.
— А ты не шутишь? — вошел в роль отец. — Что ж, давай посмотрим.
— Мамочка, можно мне выйти на минутку из-за стола? Картинка в моем портфеле, наверху.
Белль снисходительно улыбнулась:
— Конечно, дорогая.
Младшая Петри соскользнула со стула и стремглав помчалась из кухни. Только она выбежала, как раздался звонок в дверь.
— Я открою! — Ее звонкий детский голосок эхом разнесся по комнатам.
В это же время зазвонил телефон. Горничная сняла трубку.
— Резиденция Петри.
Было слышно, как открылась входная дверь.
— Нет, — говорила горничная по телефону. — Здесь таких нет.
— Кто это был? — спросила Белль, когда она повесила трубку.
— Ошиблись номером. Какая-то женщина истерично кричала, что разыскивает кого-то по имени Жасмин. Алистер побледнел и вскочил из-за стола.
— Ясмин?
Белль взглянула на него. Одновременно сознание обоих пронзила страшная догадка.
— Это что… — начала было Белль.
— Да. — Алистер кинулся вон из кухни.
— Что случилось, мам?
— Ничего, сынок.
— Вы какие-то смешные.
— Миссис Петри? Что-то не так? — спросила горничная.
— Не задавай глупых вопросов, — огрызнулась Белль. — Что может быть не так?
И тут они услышали выстрел.
— Нет, только не вешайте трубку! — кричала Клэр в телефон-автомат. Услышав короткие гудки, она с силой швырнула трубку. — Я же предупреждала..
Безнадежно запутавшись в малознакомом районе, Клэр остановилась у телефонной будки позвонить в дом Петри. Торопясь предупредить их об опасности, она нервно набрала номер, который нашла в адресной книге. Ответили сразу же, но, очевидно, экономка, которой Клэр столь сумбурно представилась, сочла, что ошиблись номером или что звонила сумасшедшая.
Клэр опустила в автомат еще монету и вновь набрала номер. Линия была занята.
— Ну же, пожалуйста. Пожалуйста. — Она позвонила снова. На этот раз гудки были длинными, но к телефону никто не подходил. Решив, что в спешке она могла перепутать номер, Клэр стала набирать снова. Ответом были те же длинные гудки.
Мгновение спустя она расслышала вой приближающейся сирены. Ужас сковал ее.
— О, нет. Умоляю, господи, нет.
Но се мольбы повисли в воздухе. Машины «Скорой помощи» и полиции пронеслись мимо, отчаянно мигая. Клэр бросила телефонную трубку, помчалась к своей машине и отправилась следом. Доехав до места, она выскочила из машины и, схватив за руку одетого в пижаму мужчину, вышедшего на шум из соседнего дома, спросила:
— Чей это дом?
— Конгрессмена Петри.
Полицейские уже заполонили лужайку, санитары кинулись с носилками к открытой двери. Клэр отстранила ошарашенного соседа и очертя голову бросилась к дому. Полицейский попытался остановить ее, но она не обращала внимания на его окрик.
— Я нужна там, моя подруга…
Тяжело дыша, она вбежала по ступенькам крыльца и протиснулась сквозь мрачную толпу у входа. Из дома доносился истеричный крик ребенка.
Самые худшие опасения подтвердились, когда Клэр увидела у порога накрытое клеенкой тело. Поздно! Ясмин убила его! Клэр стала отчаянно искать глазами подругу среди тех, кто стоял в холле.
Внезапно она встретилась взглядом с Алистсром Петри. Клэр чуть было не рассмеялись — такое облегчение почувствовала она. Конгрессмен был явно в шоке, но цел и невредим.
И тут она заметила, что он весь забрызган свежей кровью, неявно не своей. Он стоял буквально в луже се, которая образовалась из тоненьких ручейков, вытекавших из-под клеенки.
Клэр посмотрела под ноги и увидела то, что ускользнуло от нее в самом начале: из-под покрывала торчала рука, длинная и изящная, прекрасной формы, цвета кофе с молоком. На запястье поблескивали золотые браслеты.
Глава 25
Когда Клэр спустилась с трапа самолета, на нее тут же обрушился фейерверк фотовспышек и прожекторов видеосъемки. Она инстинктивно прикрыла рукой глаза. Хотелось исчезнуть, но бежать было некуда. За ней тянулись остальные авиапассажиры, отрезая ей путь бегства, а впереди уже выстроилась фаланга репортеров и фотографов. В Нью-Йорке ей пришлось выдержать сумасшедший рекламный бум, вызванный самоубийством Ясмин. Внимание масс-медиа было естественно и неизбежно, так что Клэр взяла себя в руки и стоически переносила тяготы ежечасного общения с прессой. Но она справедливо полагала, что к моменту ее возвращения в Нью-Орлеан трагическая новость уже отойдет в разряд устаревших. И уж совсем не ожидала такой бурной встречи и натиска репортеров — Мисс Лоран, что вы думаете о причастности Ясмин.
— Верны ли утверждения.
— Что вам известно.
— Пожалуйста, — сказала она, с трудом протискиваясь сквозь толпу.
Но репортеры стояли насмерть, вооруженные фотокамерами и микрофонами. Они не отступали ни на шаг и не намерены были отпускать Клэр, не услышав ее заявления.
— Моя подруга была, очевидно, очень несчастлива, — говорила Клэр, скрывая за темными стеклами огромных солнцезащитных очков боль и печаль.
— Я скорблю о ней, но вклад Ясмин и в мою жизнь, и в мир моды не сможет вычеркнуть ее из памяти. Извините.
Она стойко прошла в здание аэропорта, отказываясь отвечать на дальнейшие расспросы. Служба охраны помогла ей получить багаж и проводила к такси. Когда Клэр подъехала к «Французскому шелку», то столкнулась у входа не только с представителями прессы, но и со ставшими уже привычными пикетчиками из числа преданных сторонников Джексона Уайлда. Клэр спешно расплатилась с водителем и устремилась в дом. В лифте она наконец сняла темные очки, наскоро подкрасила губы и привела себя в порядок. Она не хотела, чтобы Мэри Кэтрин, глядя на нее, вновь расстроилась, переживая самоубийство Ясмин Когда Клэр после похорон провожала мать и Гарри из Нью-Йорка, Мэри Кэтрин была в полной прострации Клэр опасалась, что потрясение, вызванное смертью Ясмин, скажется на душевном состоянии матери, отпускать ее от себя было тяжело, но в то же время она чувствовала, что в родных стенах Мэри Кэтрин будет спокойнее, чем в Нью-Йорке, тем более что Клэр не могла ей уделить там много времени и внимания. Заставив себя улыбнуться, она открыла дверь и впорхнула в квартиру.
