Главный свидетель - Браун Сандра (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
Конечно же, она не такая дура, чтобы возвратиться в свой город, но, очевидно, кое-кто так не думал. Оттого то они и отправились на ее поиски в бабушкин дом прошлой ночью.
Пепердайн отреагировал на ночное вторжение со смешанным чувством страха, злости личного недовольства. Причину страха он как раз знал. Пепердайн опасался, что, ночными пришельцами были Гиб и Мэт Бернвуды.
Он уставился на фотографию миссис Бернвуд, которую уже размножили и разослали по всем полицейским участкам и аналогичным подразделениям страны, затем перевел взгляд на другие фотографии. Запечатлев обстоятельства другого преступления, их принесли не больше часа назад. Вид обнаженного и обезображенного трупа Лотти Линэм едва не вызвал у него приступ тошноты.
Обращаясь к фотографии миссис Бернвуд, Пепердайн досадливо пробурчал:
– Надейтесь, леди, что мы найдем вас раньше, чем ваш муж и его папаша. – И еще – очень хотелось бы знать, чем все это время занимается Джон?
Глава тридцать пятая
Джон проследил, как автомобиль с Кендал за рулем скрылся из виду, и проковылял назад в спальню, где, раскинувшись в детском манеже, блаженствовал Кевин.
– Слушай, у меня очень мало времени, поэтому потребуется твое полное доверие и сотрудничество. Думаю, ты не прочь немного побалдеть в одиночестве. – Я ненадолго отлучусь. Я просто не могу надолго отлучаться. Так что, давай поживи себе на свободе, пока я не вернусь.
Некоторое время он постоял у манежа, словно надеясь услышать ответную реакцию малыша. Кевин надувал пузыри и помахивал в воздухе кулачками, никоим образом не выказывая протеста против сего предложения.
– Ну, тогда порядок, – произнес Джон и двинулся к выходу. Он уже вышел было из дома, но неожиданно остановился. Ему послышался какой-то шум – то ли рыдания, то ли кашель. Он перебрал в уме все возможные напасти, могущие обрушиться на младенца в его отсутствие – огонь, дикие животные, насекомые, наконец, удушье по той или иной причине.
– Черт.
Снова пришлось подниматься по ступенькам, помогая себе костылями.
– Ладно, приятель, – сказал он, с шумом выпуская воздух, – придется забрать тебя с собой. Надеюсь, ты не подведешь? – В эту минуту он подумал, что неплохо было бы задать аналогичный вопрос самому себе. Он едва не упал, зацепившись костылем за сумку с ремнями, в которой Кендал иногда носила Кевина на груди. Прислонив костыли к манежу и балансируя на одной ноге, он нагнулся; чтобы вынуть ребенка из манежа.
– Да, да, предстоит вволю повеселиться – пробормотал он, увидев, как Кевин расплылся в счастливой улыбке. Удобно, пристроив мальчика в сумке на груди, он снова взялся за костыли и второй раз за сегодняшний день направился к дверям.
– Матери ни слова, понял? Она умная женщина – твоя мать забрала мою пушку и спрятала, поэтому я бессилен взять ее на мушку и потребовать, чтобы она вывезла нас отсюда. Я, конечно, и сам мог бы сорваться, только вот боюсь, что когда вернусь, вас здесь уже не будет.
Он опустил глаза и посмотрел на ребенка:
– Сомневаюсь, что ты знаешь, где она спрятала мой пистолет а? Она слишком умна, чтобы просто так взять и выкинуть его, но черт меня возьми…. то есть, пардон, я очень постараюсь найти пушку. Я переверну весь этот домишко вверх ногами.
Он быстро доковылял до шоссе, где остановился перевести дыхание. Пот градом котился со лба и пощипывал глаза. Вытереться рукавом оказалось не так-то просто, поскольку, чтобы манипулировать костылями требовались обе руки. Он предвидел, что это предприятие станет испытанием его физической выносливости, но в данном случае тяготы увеличивались, поскольку приходилось брать в расчет дополнительные пятнадцать фунтов веса Кевина.
Джон направился к дому, который облюбовал в тот самый день, когда ездил с Кендал в город.
– Честно говоря, твоя мама уж слишком хитроумна, – произнес он, отдуваясь. – Ей следовало бы вернугь мне пистолет. Я лучше знаю, как обращаться с этой штуковиной, если нужда заставит.
Он говорил и говорил, чтобы отогнать дурные мысли. В глубине души он понимал, что успех его предприятия весьма сомнителен. По большому счету ему не следовало соваться в подобную авантюру, принимая во внимание свое не слишком хорошее самочувствие и сильнейшую одышку.
Тем не менее он двинулся по дороге, стараясь использовать малейшее укрытие типа тени, чтобы спастись от палящего зноя, но это мало помогло.
Времени оставалось в обрез. Джону необходимо вернуться домой прежде, чем приедет Кендал. В тот день, когда она возила его в город, Джон засек время, пытаясь определить путь, и выяснил, что расстояние в одну сторону приблизительно двенадцать миль. Таким образом, принимая во внимание извилистую дорогу и всевозможные задержки, Кендал, вероятнее всего, не могла появиться раньше чем через полчаса и именно полчаса Джон отвел себе, чтобы попытаться вызвать подмогу.
Однако продвигался Джон медленно – сказывалось болезненное состояние. Если ему повезет, мимо проедет машина и подбросит его до ближайшего телефона.
Всего на всего и нужно-то шестьдесят секунд телефонного времени.
Он глянул на часы. Прошло семь минут с того момента, как Кендал уехала. Спина и руки уже ныли, все тело ломило с непривычки, но Джон продолжал себя погонять.
Наконец, он преодолел подъем, и усилия его были награждены – на расстоянии около четверти мили Джон увидел дом, который искал, – определить дистанцию с большей точностью мешала волна горячего воздуха от раскаленного асфальта, исказившая окружающий ландшафт.
– Если очень постараться, то, пожалуй, можно доковылять до дома за четыре минуты, – бросил он Кевину – Ну, хорошо, положим, за пять. В любом случае я, наверное, смахиваю на сумасшедшего, беседуя с несмышленышем. Может, я все еще нахожусь в состоянии комы и мне просто-напросто, снится какой-то дурацкий сон. Ага, вот оно! Все вокруг и ты тоже всего лишь сон. Ты…
Неожиданно Джон расхохотался.
– Никак ты на меня писаешь, а малыш? – Горячий ручеек заструился у него по груди. – Да, это, и в самом деле единственный способ убедить меня, что ты реален и вовсе мне не снишься.
Монолог Джона отвлекал его от целой кучи неприятностей: оттого, что у него ломит спину и руки, оттого, что казалось, все вокруг плавится и до желанной цели еще идти и идти. Он возблагодарил небо, ступив на дорожку, ведущую к крыльцу. Этот страдный путь в буквальном смысле едва не доконал его, и, очутившись на пороге дома, Джон чуть не свалился без чувств.
Ухватившись рукой за перильце и крикнув: „Есть здесь кто-нибудь?“ – он и сам удивился хриплому клекоту, вырвавшемуся из пересохшего горла. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть и накопить во рту слюны. Затем снова попытаться докричаться до обитателей.
– Есть здесь кто-нибудь?
Кевин неожиданно заплакал.
– Ш-ш-ш. Я вовсе не на тебя, – зашикал Джон и похлопал мальчика по попке. Кевин замолчал, видимо, настроение малыша изменилось – уголки рта скорбно заглянули вниз, а в глазах все еще стояли слезы.
– Знаю, знаю, как ты себя чувствуешь. Я и сам о таком состоянии, что тоже расплакаться впору.
Теперь, когда ему представилась возможность взглянуть на дом поближе, стало ясно, что он пуст вот уже долгое время. Цветы; высаженные когда-то у крыльца, завяли и высохли, обратившись в ломкие коричневые стебли. Шторы на окнах задернуты, а пауки давно уже раскинули свои сети по углам дверного проема.
И что теперь? Он просто обливался потом. Неизвестно еще, как он теперь доберется назад, при этом надо ухитриться не упасть в обморок от теплового удара. А что станется с бедным ребенком? Господи, если уж так плохо ему, взрослому мужчине, то что говорить о малыше в аналогичной ситуации? Он вспомнил, что у детей температура тела выше, чем у взрослых. Он потрогал ладонью лоб Кевина – кожа оказалась сухой и горячей, создалось впечатление, что у малыша сильнейший жар.
Удрученный печальными открытиями, Джон сунул костыль под мышку и, тяжело опираясь, поднялся. Взяв один из терракотовых цветочных горшков, он с его помощью разбил стекло над входной дверью, сунул руку внутрь и открыл замок.
