Ржавый Рыцарь и Пистолетов - Мельникова Ирина Александровна (книги бесплатно без .TXT) 📗

– Даша, я знаю, что ты обязательно съездишь на кладбище к Павлу и к Оляле. Но почему ты не хочешь, чтобы я поехал с тобой?

Даша отстранилась. Взгляд ее помрачнел, и она отвела его от Алексея.

– Прости, ты давал мне слово, ты обещал, что никогда и никоим образом не будешь стремиться изменить меня. Паша и Гриша – самое дорогое, что у меня было в прошлом. Любовь и дружба! Они лежат на кладбище бок о бок, придет черед, и я лягу рядом с ними. Обижайся не обижайся, но я тебе честно об этом сказала, когда ты предложил мне стать твоей женой.

– Ты так и не сумела меня полюбить, – Алексей покачал головой. – Я стараюсь, ты знаешь! Но вижу, как ты смотришь на Павлика, и мне хочется всякий раз прыгнуть в омут. И кольцо Лайнера продолжаешь носить. Ведь Свиридовский ушел из твоей жизни, он никогда не вернется. Зачем ты себя мучаешь? Нелепо страдать о мертвых, Даша! Надо думать о живых...

– Я думаю, Алеша, постоянно об этом думаю, – Даша виновато улыбнулась и, обняв Алексея, потерлась носом о щеку мужа. – Я люблю тебя, правда люблю. И очень благодарна за все, что ты сделал для меня и для Павлика. Вспомни, какое слово он произнес первым? Не «мама», не «баба», а «папа». И очень чисто, чтобы сомнения не было, кого он выделил из всего семейства.

– Скажешь тоже, – Алексей польщенно улыбнулся, – он меня видит лишь по выходным да редко по праздникам. – И погрозил ей пальцем: – Признайся наконец, кто из нас лучший мастер стрелки переводить? Знаешь ведь, на что меня легко поймать.

– Прости, – Даша поцеловала его в щеку, – я исправлюсь! – И, взглянув на часы, испуганно ойкнула. – Двенадцатый час, а я еще не умывалась. – Она заспешила из кухни, но на пороге остановилась и серьезно посмотрела на мужа. – Мне с тобой хорошо, Алеша. Я тебя ни на кого не променяю, но не заставляй меня забыть Пашу. Он тебе не соперник, даже если я признаюсь, что продолжаю безумно его любить. – И вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Глава 29

– Мы просто не в состоянии с вами расстаться, – Полевой вышел навстречу Даше в приемную и весьма галантно распахнул перед ней дверь в кабинет. – Проходите, Дарья Витальевна, надеюсь, дорога вам знакома?

– Конечно, обхожусь без путеводителя. Дежурные и те прекратили документы спрашивать. Так что ваше УВД для меня что дом родной! Если у вас не побываю, то потом места от горя не нахожу!

– Все шутите, – улыбнулся генерал, – но мы и впрямь рады видеть вас. Даже стол накрыли. Немного коньячка не помешает?

Даша с удивлением уставилась на генерала, давно уже ей не предлагали выпить в стенах этого кабинета, но сказать ничего не успела, потому что Василий Иванович представил ей невысокого крепкого человека лет пятидесяти с тяжелой нижней челюстью и тонкими, сжатыми в полоску губами. Крупный нос и серые глаза на почти квадратном лице неплохо сочетались с заработанным явно не под сибирским солнцем загаром. Даша мгновенно отметила и этот загар, и профессионально быстрый и пристальный взгляд, который прошелся по ней с ног до головы и замер на лице.

– Полковник Савельев, российское отделение Интерпола...

Вежливый кивок головой и едва заметная улыбка на губах тоже многое ей сказали. Радушие Полевого и настороженность гостя из Москвы подтверждали ее подозрения: случилось что-то из ряда вон выходящее. И вряд ли обнаруженные на Западе Гришины картины стали той причиной, по которой важный сотрудник Интерпола приехал в Сибирь. Скорее всего, картины предлог, а с ней хотят поговорить совсем по другому поводу. Возможно, они добыли новые доказательства против заказчиков Пашиного убийства? Или отыскались следы Макарова? Но как она ни ломала голову по поводу истинных интересов сыщиков, все же не смогла понять, при чем тут она? Ведь все, что она знала и о чем догадывалась, выложила сразу, в первые дни после возбуждения уголовного дела.

– Присаживайтесь, Дарья Витальевна, – Полевой подвел ее к креслу. И когда она опустилась в него, спросил: – Вина? Коньячку?

– Нет, сначала дело! – сказала она твердо. – У меня мало времени и много забот. К вечеру я должна быть в Сафьяновской. Коньяк выпьем после того, как поговорим.

– Уважаю конкретных женщин, – усмехнулся Савельев и с интересом посмотрел на нее. – Я всегда причислял писателей к богеме: вольные нравы, свобода отношений, пьянство, наркотики, словом, цыганщина.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулась Даша, – только, чур, это не про меня! – Она перевела взгляд на хозяина кабинета и попросила: – Давайте начнем! Вы узнали что-то новое о заказчиках убийства?

– Как сказать, как сказать! – Полевой задумчиво посмотрел на Дашу и выбил пальцами дробь на столешнице. – Эти два с половиной года не прошли даром, хотя по шее нам стучали много раз и очень больно. Но мы не прекращали розыскные мероприятия по факту гибели Павла Аркадьевича от руки наемного убийцы. Вы, бесспорно, в курсе: киллера и его сообщника очень берегли и охраняли с особой тщательностью, но в силу ряда досадных обстоятельств мы их потеряли. И даже этот провал нас не остановил. Макарова и Бескудникова объявили в федеральный розыск. Правда, по оперативной информации Главного управления уголовного розыска МВД России и Интерпола, им удалось покинуть пределы России. – Генерал сделал паузу и посмотрел на Савельева. – Владимир Сергеевич, вам слово.

Полковник нахмурился и потянулся к кожаной папке, лежавшей рядом с ним на столике. Открыв ее, достал стопочку скрепленных степлером бумаг и большой пакет, явно с фотографиями.

– Дарья Витальевна, – он смерил ее абсолютно непроницаемым взглядом, – коллеги из Франции поделились с нами конфиденциальной информацией. Из нее следует, что полгода назад владелец одной из картинных галерей Монако выставил на аукцион в Лондоне несколько картин известного русского художника Григория Оляли. Картины ушли по баснословной цене – от пятидесяти до ста тысяч евро каждая. Признайтесь, это прецедент для российских художников, тем более Оляли нет в живых. Словом, мы заинтересовались, что это за картины и как они появились в коллекции владельца галереи. Его вызвали в местную полицию и вежливо осведомились, каким образом эти полотна попали к нему в руки и есть ли у него документы, подтверждающие факт их законного вывоза из России. Владелец галереи, мосье Жер-Беньяр, – человек в области искусства известный, с хорошей репутацией и в официальных бумагах, конечно, разбирается, но в данной ситуации повел себя, как нашкодивший подросток. Долго запирался, потом все-таки признался, что картины он купил у некоего гражданина Украины по фамилии Сидоренко. И хотя документы изначально навели его на мысль о контрабанде, однако соблазн приобрести их по дешевке оказался гораздо выше законопослушания и прочих моральных установок. В общей сложности за десять полотен он заплатил чуть больше тридцати тысяч евро, а выручил более семисот тысяч.

– Это те картины, которые Гусев продавал за границу? Но в чем здесь криминал? – спросила Даша. – И при чем тут Сидоренко? Он их что, незаконно перепродавал?

– Похоже, это совсем не те картины, которые продавал Гусев, – Владимир Сергеевич достал из конверта несколько фотографий. – Посмотрите на снимки. Вы узнаете эти полотна?

Даша взяла в руки фотографии. И первое, что ей бросилось в глаза: все картины на них были из той серии, которую она так неудачно пыталась критиковать. Последние Гришины работы: «Девушка с собакой НЛО», «Встреча НЛО с Россией», «Контакт третьей степени», «Контакт четвертой степени». Но последняя фотография и вовсе привела ее в состояние ступора. Господи! Некоторое время Даша молча, с самым потрясенным видом разглядывала ее, боясь поверить, что это не сон. Наконец подняла ошеломленный взгляд на Савельева.

– Смотрите! Это «Эдельвейс. Глаза Неба». У меня просто нет слов! Я не верю глазам! Вы понимаете, это тот самый портрет, который Гриша нарисовал мне в подарок. Я думала, он сгорел.

– Мы догадались, что это ваш портрет, – неожиданно тепло улыбнулся Савельев, – потому и искали вас в Питере, но настигли только в Краснокаменске. Надо сказать, ваш портрет приобрели за баснословную по европейским меркам сумму – сто пятьдесят тысяч евро.