Завтра утром - Джексон Лайза (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Взять хотя бы Рида.
Что он себе думает?
Она включила любимый диск «Алабамы» и прибавила басы. Музыка в стиле кантри наполнила машину. О чем думал Рид, связавшись с этой Никки Жилетт? Он может отпираться хоть до посинения, но Морисетт все поняла еще прошлой ночью, когда они были вместе. Проблем у него будет по уши. Неужели он ничему не научился с Бобби Джин?
Морисетт вынула зажигалку и остановилась на желтый свет, который переключился на красный. Она никогда не считала Пирса Рида дураком, но, видимо, ошибалась. Вытряхнула сигарету из пачки «Мальборо лайте». Когда дело касалось женщин, за Рида думал его член. Щелкнув зажигалкой, она закурила, и загорелся зеленый. Опустив окно, она свернула на прямую дорогу к управлению.
Зазвонил мобильник.
— Что, две минуты подождать не можете? — проворчала она, выключила звук магнитолы и открыла телефон. — Детектив Морисетт.
— Где ты? — Это Клифф Зиберт.
— На стоянке. Через полминуты подойду.
— Не трудись, — сказал он. — Мне только что звонил сторож с кладбища Пелтье.
— Да что ты? Опять наш мальчик поработал?
— Именно. Туда уже послан наряд и вызвали Дайану Мозес.
— Молодец, быстро шевелишься. Поехали посмотрим.
— Уже спускаюсь.
Морисетт глубоко затянулась, и ей чертовски захотелось, чтобы она ждала Рида, а не Зиберта.
И тут как раз на стоянку въехал «кадиллак» Рида.
Никки обежала лужи на стоянке и закрыла голову сумочкой: тучи принялись поливать город. Она долго возилась с замком, пока не поняла, что «субару» открыта.
— Дура, — пробормотала она, чувствуя, как вода стекает за воротник. Наверное, вчера в спешке оставила чертову машину открытой. Заходи кто хочешь. Хорошо, что магнитолу не сперли.
Она положила сумочку и ноутбук на пассажирское сиденье, села за руль и причесалась руками. Ну и видок. Спала она с перерывами и всего несколько часов. Но надо было идти на работу, разбираться со всем материалом, какой только есть по Гробокопателю. У этого урода ее подруга, и Никки его найдет. Она поищет в Интернете, в газетных архивах, поговорит со всеми, кто знает хоть что-то о Лирое Шевалье и том чертовом процессе. Особенно с теми присяжными, кто еще жив. Может, кто-нибудь из них недавно видел Шевалье… И она поговорит с мальчишкой из Далонеги. А еще с Кеном Стерном, братом Кэрол Лежиттель, со Стивеном и Джоуи Лежиттель и со всеми остальными, кто был связан с тем судом. Она перевернет все камни.
Решив, что с прической и макияжем возиться без толку, Никки вставила ключ в зажигание и тут заметила свой мобильник в держателе.
У нее похолодели руки. Ночью его здесь не было. Точно не было. Они с Ридом искали… У нее скрутило живот при мысли о том, что кто-то следил за ней. Ждал. Она сглотнула, посмотрела сквозь запотевшие стекла и ничего не увидела. Заглянула под заднее сиденье и в «бардачок», но в машине было пусто. Приказав себе не паниковать, она взяла телефон и проверила, нет ли сообщений. Нет… Но, включив в меню «Пропущенные звонки», она увидела номер Симоны.
— О господи. — Она закусила губу и нажала кнопку исходящих звонков. Последним шел номер Симоны. — Вот дерьмо. — Она зажмурилась, открыла глаза и собралась звонить Риду, но тут заметила краешек конверта, торчащего из-под пассажирского сиденья. Но она не помнила, чтобы что-то теряла.
Бумажка была незнакомая.
Ее, наверное, оставили, когда возвращали телефон. Тот, кто следил за ее домом. Тот, кто, может быть, видел, как она возвращалась. С Ридом.
От ужаса заколотилось сердце. Она вынула конверт, и ее охватило жуткое предчувствие, от страха по спине побежали мурашки. Конверт был без подписи, не запечатан, без каких-либо почтовых знаков. Внутри находилась кассета.
От Гробокопателя.
Он побывал в ее машине — и не один, а два раза. Первый раз, чтобы украсть мобильник, второй — чтобы вернуть его и подбросить конверт. Во рту пересохло. Она поспешно оглядела улицу через запотевшие окна, но ничего не увидела. Обычное серое декабрьское утро…
Может, отнести конверт в дом, запереться и позвонить Риду? Но вместо этого она закрыла дверцы машины. Если это поможет. У него же есть ключ — помнишь? Если только ты не забыла запереть машину.
Она включила зажигание и задним ходом выехала с парковки. Есть вероятность, что он следит за ней, прячется в утреннем тумане. Трясущимися пальцами она направила машину к полицейскому управлению.
На первом светофоре она вставила кассету в магнитолу. Несколько секунд там была тишина, шумела только пленка, затем раздались приглушенные шорохи и скрипы. Резкий стук, шуршание магнитофонной ленты, женский голос.
— О-о-о… — Протяжный, одинокий, вынимающий душу стон.
У Никки волоски на шее встали дыбом. Снова секундное молчание… и снова стон боли. Во рту опять пересохло. Царапанье, громкие стоны.
— Господи, — прошептала Никки. Сердце выскакивало из груди. — Только не это. — В голове метались мысли, пальцы судорожно сжали руль. Не может быть. Не может!
Стоны, царапанье, яростные удары и… о господи… она услышала голос Симоны так ясно, будто ее подруга сидела рядом.
— Нет! Выпустите меня… пожалуйста… — умоляла Симона.
Никки закрыла рот рукой и в ужасе вскрикнула. Нет, нет, нет! В горле и в глазах стало жечь. Только не Симона! ТОЛЬКО НЕ СИМОНА!
— Помогите! Помогите! Господи, пожалуйста, помоги мне! — кричала Симона, яростно стуча и скребясь.
— Только не это, — шептала Никки, представив, как страшно оказаться запертой в гробу под землей.
Громкий удар. Треск и визг.
Никки подпрыгнула. Нога отпустила тормоз. Машина рванула вперед, прежде чем она успела вновь затормозить. Но она не видела других машин и не слышала гудков. Она слышала и представляла только одно — свою подругу. Голую. Холодную. Сошедшую с ума от страха.
Снова удары, частое дыхание. Какое-то мяуканье. Плач.
У Никки поползли мурашки по коже, и она заплакала. Слезы полились из глаз.
Ей засигналили. Вздрогнув, Никки заметила, что уже зеленый. Она нажала на газ, взвизгнули шины, и она мельком заметила водителя грузовика, который воздел руки к небу, как бы спрашивая, о чем она только думает. Она не могла отвлечься от ужасающих стонов, царапанья, завываний, панических воплей, исходящих из динамиков. Она с трудом повернула за угол.
Дрожа, направилась к парковке.
Машина остановилась. Слезы лились из глаз. Жуткое царапанье, удары и крики лились из колонок.
— Помогите… пожалуйста… Эндрю! Никки! Кто-нибудь… я сделаю все… где я? — Никки стало трясти. Симона плакала, шептала что-то непонятное, но Никки все равно чувствовала ее отчаяние. Ее страх. Ее животный ужас.
— Только не это… — прошептала Никки в пустой машине. — Нет! Нет! — В ярости она бессильно ударила кулаком по рулю.
Затем на какое-то время стало тихо, и снова голос Симоны. Слабый, почти угасающий. Задыхающийся.
— Я не вижу… пожалуйста, выпустите меня, — умоляла она, и Никки зажмурилась, словно таким образом могла изгнать кошмарный образ Симоны в гробу, несомненно прижатой к разлагающемуся телу, медленно погибающей от удушья. — О боже, помогите…
— Если бы я могла, — прошептала Никки, сердцем чувствуя, что уже поздно.
Мучительный крик прорезал салон автомобиля, вопль страха, такой чудовищный, что Никки поняла — он будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Она распахнула дверцу, и ее вырвало на тротуар, а жуткие предсмертные звуки все еще неслись из магнитолы.
Она выпрямилась, вытерла рот рукавом и закрыла глаза. Представила, сколько ужаса испытала ее подруга.
— Пожалуйста, Господи, не дай мне умереть одной… Раздался страшный мучительный вопль, и Никки громко всхлипнула.
— Нет… нет, пожалуйста, Симона…
Она напрягала слух, но больше ничего не слышала. Только бездушное шуршание пустой пленки.
Глава 27
— Происшествие на кладбище Пелтье, — сказала Морисетт, как только Рид вышел из «кадиллака». Она стояла у машины с открытой водительской дверцей. Ждала, докуривая, когда Клифф Зиберт сядет на пассажирское сиденье. Услышав это, Рид напрягся. Он сразу подумал, что жертва — Симона Эверли. Знал, что Никки будет в отчаянии. — Ночью разрыли могилу.
