Поцелуй с дальним прицелом - Арсеньева Елена (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Видела я, как он мне рад! Лицо стало настороженным, губы поджались. На щеках заиграли желваки.
– Я на минуточку, Никита, – сказала я самым легким тоном, на который была способна, демонстративно не принимая навязываемой им официальной манеры. – Буквально на минуточку! Можно мне войти?
Он помедлил. Ей-богу, он с удовольствием выставил бы меня, кабы не мадам Санже (на самом деле я, конечно, теперь точно не помню фамилии этой особы, да какая, в сущности, разница, какова была ее фамилия и была ли она у нее вообще?!), которая смотрела во все глаза и слушала во все уши: мы как с первой минуты начали, так и говорили по-французски.
– Разумеется. Прошу, мадам, – сделал Никита улыбку и попятился в кабинет.
Я вошла, а он так и отступал от меня спиной вперед, пока наконец не допятился до стены и не прислонился к ней. Выглядело это… странно, скажем так.
«Боится он меня, что ли?»
– Слушаю вас, Вика, – проговорил Никита, переходя на русский и исподтишка меня оглядывая, но не задавая ни одного из тех любезно-обязательных вопросов, на которые так горазды французы. – Только знаете, я ведь и правда спешу… на сегодня я остался без секретарши, так что многое приходится делать самому.
Он чуть ли с ноги на ногу не переминался от нетерпения, чтобы я поскорей ушла, а я стояла столбом и молчала как дура, вся дрожа от любви к нему, от волнения, от страха… не зная, что сказать, с чего начать.
– Вика… – В голосе Никиты прозвучала нотка укоризны. – Как поживает ваш супруг? Я слышал, у вас очень счастливый брак.
Его голос меня отрезвил. Итак, он решил, что я опять явилась домогаться его, как тогда, в Териоках.
И не ошибся…
Нет, он ошибся!
– Именно о нем, о моем муже, я и хотела поговорить с вами, Никита, – с трудом вымолвила я.
– Со мной?.. – Никита вскинул брови. – Да ведь мы едва знакомы с мсье Ламартином.
Ах, какая неподдельная искренность в голосе! На театре б ему играть, а не адвокатом служить.
– Конечно, едва знакомы! – ехидно усмехнулась я. – Вы всего лишь спасли ему в свое время жизнь, насколько мне известно.
– А, это… – отмахнулся Никита. – Пустяк, безделица.
– Что ж это, для вас все спасенные вами жизни – такие уж пустяки? – начала злиться я. – Но уж позвольте вам не поверить. Видимо, жизнь Робера для вас не пустяк, коли вы озабочены его здоровьем настолько, что интересуетесь у доктора Гизо результатами анализов его крови!
Новая вспышка в глазах Никиты после моих слов… И тотчас же словно стемнело в комнате – так помрачнело его лицо.
– Откуда вам сие известно, Вика? – спросил Никита холодно.
Я замялась и соврала – очень неудачно:
– От мужа.
– Ну, коли так… – Никита пожал плечами: разумеется, он мне не поверил! – Коли так, значит, вам известна и та причина, по которой я это делал. Ну-с, что-нибудь еще?
Он так явно спешил от меня избавиться, что от обиды, от горя я потеряла всякую сдержанность.
– Никита, не надо так… не будьте таким… – забормотала я, едва сдерживая слезы. – Вы разве не понимаете, что для меня значит – вдруг узнать о болезни мужа? Конечно, я соврала, он ничего не говорил, я узнала случайно… это удар, такой удар… Вы должны мне рассказать!
– Вика, – тихо произнес Никита, и сочувствие осветило его глаза, – как же я могу? Какое я имею право говорить о делах вашего мужа, если он сам предпочитает держать вас в неведении? Наверное, стоит понять те резоны, которые им движут. Наверное, у него существуют веские причины для молчания, если за все эти месяцы он не счел нужным поставить вас в известность…
– Как это – месяцы? – тупо переспросила я. – Он что – болен уже несколько месяцев? Значит, он заболел еще до нашей свадьбы?! Но я думала… Настя так говорила, что я решила – это произошло совсем недавно, и вы виделись с доктором Гизо буквально на днях…
– Настя? – нахмурился Никита. – Настя?! Но с чего бы ей?.. Нет, я что-то ничего не понимаю. Она ведь и сама в госпитале больше не работает с тех пор, как… Вика, откуда вы узнали об этой истории? Когда и от кого?
– Сегодня, вот только что… – Я зачем-то взглянула на часы, висевшие на стене его кабинета, как раз над его головой. Стрелка подходила к двум. – Всего лишь час назад. Я была в церкви, на отпевании Максима…
Он вскинул голову резким, мучительным движением. Лицо побледнело так, что я испугалась: из него как бы враз исчезли все краски жизни.
Да… если я хотела бы причинить ему боль нарочно, расквитаться с ним за все те страдания, которые претерпела из-за любви к нему, я не могла бы сделать ничего лучше, чем назвать это имя, которое было для него проклятием. Никита обладал невероятным самообладанием, а все же рана, нанесенная изменой Анны, кровоточила непрестанно, и я сейчас повернула нож в этой ране.
Я не хотела этого делать, видит Бог, не хотела, я вообще была озабочена другим, однако все же испытала странную смесь сострадания и наслаждения, увидев, как изменилось его лицо. И подозрения, размышления о том, кто же помог любовникам отыскать дорожку на тот свет, вновь нахлынули на меня.
А вдруг я наедине с убийцей? И сейчас, поняв, что я подозреваю его, Никита убьет меня таким же точным, безошибочным ударом в висок, как убил того матроса, а чтобы скрыть мое убийство, он расправится и с мадам Санже, этой бедной добропорядочной француженкой, вся вина которой заключается лишь в том, что секретарша склонного к убийствам адвоката Шершнефф, какая-то там m-lle Анастази, отпросилась нынче «по неотложным личным обстоятельствам», и вот теперь…
Отпросилась по неотложным личным обстоятельствам? M-lle Анастази?!
Внезапно все мои бредни вылетели из головы. Догадка поразила меня.
Анастази… Настя? Никита не удивился, услышав это имя, не спросил, что за Настя сообщила мне о болезни Робера… Настя не работает больше в госпитале в Нейи! А где она теперь пристроилась? Неотложные личные обстоятельства m-lle Анастази – а не похороны ли это Максима, на которых я встретилась с Настей Вышеславцевой?!
С новой Настей… изменившейся, приодевшейся, более уверенной в себе…
– Давно ли Настя Вышеславцева служит вашей секретаршей? – внезапно выпалила я, уверенная, что Никита сейчас поднимет меня на смех, однако он промолчал, даже голову опустил.
– Всего лишь месяц, – наконец ответил он с видимой неохотой, не поднимая на меня глаз. – Однако я не понимаю, с чего вдруг она сочла нужным заводить разговор об обстоятельствах мсье Ламартина. Можете поверить, она будет за это наказана. А что касается этих самых обстоятельств, поверьте, Вика, лучше бы вам поговорить о них с мужем, чем искать ответа у досужих сплетниц!
– Я ничего не искала, – запальчиво ответила я, – Настя сама затеяла этот разговор! Ни с того ни с сего! Я вообще не понимаю, какое ей до этого дело!
– К сожалению, – произнес Никита уныло, – она обожает совать свой чрезмерно длинный нос в чужие дела…
– Ради бога, зачем же вы ее у себя держите?! – воскликнула я. – Ваша работа требует приватности, деликатности, а Настя… она…
Я осеклась. Сегодня, видимо, был день судьбоносных открытий, вещих догадок, внезапных прозрений.
– Она что, шантажирует вас? – выпалила я, по своему обыкновению, не дав себе труда подумать, прежде чем говорить.
Выпалила наудачу – но, похоже, попала в цель.
Никита вскинул на меня глаза… никогда доселе я не видела в них такого беспомощного выражения!
Впрочем, он тут же опустил ресницы – словно двери закрыл на все засовы! – и надменно проговорил:
– С чего вы взяли?
Мне бы остановиться… да разве я могла?!
– Она упомянула о том, что в лаборатории госпиталя Нейи производили медицинскую экспертизу, что именно доктор Гизо обнаружил амигдалин в телах…
Я осеклась. Никита сделал резкое движение вперед, словно намереваясь схватить меня, встряхнуть, чтобы я замолчала, но тотчас сдержал порыв.
– И что же из того? – холодно спросил он. – Я никогда не был особенного мнения о женском уме, а нынче утвердился в этом. Одна глупая баба наговорила чепухи, а другая эту чепуху раздула!