Алиби - Браун Сандра (книги бесплатно полные версии txt) 📗
– Что ж, поскорее одевайся. Мы приедем через несколько минут. Хотя тебе вовсе незачем там быть. Я могу все сделать сам, – сказал Смайлоу.
– Я хочу там быть.
– Согласен, но тогда не высовывайся слишком. Я не хочу, чтобы меня арестовали по дороге.
– Ну, Рори, ты и ханжа, – нарочито кокетливо отозвалась Стефи.
– А ты кровожадное существо. Как ты так быстро учуяла свежее убийство?
– Я бегала. Пробегая мимо отеля, я увидела полицейские машины и спросила одного из парней в форме, что происходит.
– Я приказывал им не раскрывать рта.
– Я умею убеждать, у меня свои приемы. И потом, он меня узнал. Когда полицейский мне сказал, я не поверила своим ушам. Стефи надела лифчик, стянула шорты и полезла в сумку за трусиками.
– Прекрати уводить разговор в сторону. Что у тебя есть?
– Самое чистое место преступления за долгое время. Возможно, самое чистое из всех, что мне доводилось видеть.
– Серьезно? – В голосе Стефи явно послышались нотки разочарования.
– Убийца, кем бы он ни был, знал, что делает.
– Выстрелил в спину, когда Петтиджон лежал на полу. Гм.
Смайлоу снова посмотрел на нее. Стефи застегивала платье без рукавов, но сама думала явно о другом. Она смотрела в одну точку, и детективу казалось, что он видит, как работает ее умная головка.
Стефани Манделл проработала в офисе окружного прокурора чуть меньше двух лет, но уже сумела произвести впечатление – и не всегда хорошее. Некоторые считали ее настоящей стервой. У нее был ядовитый язык, и она охотно этим пользовалась. Стефи никогда не уступала в споре, что делало ее совершенно неотразимой в суде и превращало в головную боль для адвокатов защиты, но это никоим образом не улучшало ее взаимоотношений с коллегами.
Но по меньшей мере половина мужчин и, возможно, некоторые из женщин, работавшие в полицейском управлении и здании окружной прокуратуры, испытывали к ней весьма пылкие чувства. Фантастически непристойные варианты обсуждались во всех смачных подробностях за стаканчиком после работы, но так, чтобы Стефи ничего не слышала. Никому не хотелось стать ответчиком в деле о сексуальном домогательстве, возбужденном Стефани Манделл.
Если она и знала об этом тайном вожделении, то делала вид, что не знает. И не потому, что подобное могло ее беспокоить или она бы почувствовала себя неловко, услышав, какими непристойными эпитетами награждают ее мужчины. Стефани просто считала такие разговоры детской забавой, чем-то настолько глупым и банальным, что на это не стоило тратить время и силы.
Рори тайком посматривал на нее в зеркало. Стефани застегнула на талии кожаный ремень и провела руками по волосам, чтобы привести их в порядок. Его не тянуло к ней в физическом смысле слова. Ее поступки не вызывали в нем яростного, животного желания. Смайлоу только восхищался ее острым умом и амбициозностью. Эти качества напоминали ему его самого.
– Это было весьма многозначительное «гм», Стефи. О чем ты думаешь?
– Насколько разъяренным был преступник.
– Один из моих детективов тоже так думает. Это было хладнокровное убийство. Эксперт полагает, что Петтиджон мог быть без сознания, когда в него стреляли. В любом случае он не чувствовал никакой угрозы. Убийца очень хотел его смерти.
– Если ты составишь список всех тех, кто хотел смерти Люта Петтиджона…
– У нас не найдется столько бумаги и чернил.
Она встретилась с ним взглядом в зеркале и улыбнулась:
– Верно. И что ты думаешь? Или не хочешь говорить?
– Стефи, ты же знаешь, что я никогда ничего не приношу к тебе в кабинет, пока не чувствую себя готовым к этому.
– Просто пообещай мне…
– Мейсон откроет дело и передаст его одному из помощников, – Смайлоу имел в виду окружного прокурора Монро Мейсона. – Попробуй получить его.
Но, посмотрев на нее в зеркало и увидев, каким огнем горят ее глаза, Смайлоу не сомневался, что именно этим Стефани Манделл и займется в первую очередь. Он остановил машину.
– Вот мы и приехали.
Они стояли напротив особняка Люта Петтиджона. Это грандиозное здание в престижном месте – Саут-Бэттери – сочетало в себе разные архитектурные стили. Изначально это была постройка в георгианском стиле, но после Войны за независимость ее перестроили.
Трехэтажное здание украшали глубокие двойные балконы с высокими колоннами и грациозными арками. Остроконечную крышу венчал купол. За два века здание пережило войны, спады и подъемы экономики и ураганные ветры. Выстоял особняк и в последней битве – в сражении с Лютом Петтиджоном.
Реставрация, затеянная новым хозяином и подтвержденная множеством документов, растянулась на долгие годы. Первый архитектор, наблюдавший за ходом работ, слег с нервным срывом. У второго случился сердечный приступ. Его кардиолог настоял на том, чтобы он отказался от этой работы. Третий довел реставрацию до конца, но его семейная жизнь кончилась крахом.
От изысканной чугунной решетки с выполненными по историческим стандартам фонарями до петель на задних дверях. Лют не пожалел денег ни на что, только бы о его доме говорили все в Чарлстоне.
Этого он добился. Не то чтобы его дом стал наиболее удачно отреставрированным зданием в городе, но зато он стал самым известным.
Лют Петтиджон сражался с Обществом защиты Чарлстона, Историческим фондом Чарлстона и архитектурным советом, чтобы превратить старый, почти разрушенный склад в то, то теперь называлось «Чарлстон-Плаза». Эти организации, в чьи обязанности входило ревностно следить за сохранением неповторимости Чарлстона, контролировать зональность застройки и лимитировать коммерческую застройку, сначала наложили вето на это предложение. Петтиджон не получил разрешения до тех пор, пока не пообещал, что сохранит внешний вид здания из красного кирпича, что его вполне заслуженные шрамы не будут замазаны и что никогда не появятся маркизы или временные вывески, которые указывали бы на то, что это гостиница.
Эти же общества выдвинули подобные требования и к реставрации его собственного дома, хотя они были довольны, что собственность, пребывающая в полуразрушенном состоянии, наконец обретет хозяина, который приведет ее в должный вид.
Петтиджону пришлось следовать этим строгим указаниям, потому что у него не было выбора. Но, по общему мнению, реставрация его дома стала исключительным примером того, насколько вульгарным может быть человек, если у него больше денег, чем вкуса. Тем не менее никто не спорил, что таких садов не найти больше ни у кого в городе.
Смайлоу отметил про себя, насколько хорош сад перед особняком, как за ним отлично ухаживают, и нажал на кнопку интеркома у ворот.
Стефи посмотрела на него:
– Что ты собираешься ей сказать? Дожидаясь, пока на звонок ответят в доме, он задумчиво ответил:
– Поздравляю.
Глава 4
Но даже Рори Смайлоу не мог быть настолько бессердечным и циничным.
Когда Дэви Петтиджон посмотрела с лестницы вниз в холл, детектив стоял, заложив руки за спину, и смотрел то ли на носки своих отлично начищенных ботинок, то ли в пол, выложенный дорогой итальянской плиткой. В любом случае его явно занимало только пространство у его ног.
Дэви в последний раз видела бывшего шурина своего мужа на официальном мероприятии, связанном с охраной порядка в городе. В тот вечер Смайлоу вручили награду. Следуя протоколу, Лют вызвал его, чтобы поздравить. Смайлоу пожал ему руку, но только потому, что Петтиджон буквально вынудил его это сделать. Детектив вел себя вежливо, но Дэви подозревала, что Смайлоу с куда большим удовольствием вцепился бы ее мужу в глотку, а не пожимал ему руку.
Теперь Рори Смайлоу отлично держал себя в руках, как и при последней их встрече. Его манера поведения и одежда были неизменно безупречны. Волосы начали редеть на макушке, но это Дэви заметила только потому, что смотрела на детектива сверху.
А вот женщину она не знала. У Дэви сохранилась давняя привычка оценивать всех женщин, с которыми ее сталкивала судьба, так что она наверняка бы запомнила спутницу Смайлоу, если бы встречала ее раньше.
