Месть или любовь? (СИ) - "Белый Ирис" (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Подхожу к номеру. Зачем я сюда пришла? Ради чего? Это явно не он, но записка меня заинтересовала. Почему же я не взяла охрану? Бог его знает. Просто захотелось пойти, и я тут.
'Приходи в 10 в отель 'Гренада' номер 11. И ты получишь желаемое.'
Простые слова, написанные на листе бумаги, просто парализовали мое сознание. Весь день думала только об одном - идти или нет. И если идти, насколько это опасно.
Еще в семь вечера решила не ходить, а в девять тридцать сорвалась и поехала. И вот стою перед дверью. А дальше что?
Руки жжет ключ, который был в конверте. Медленно подношу к двери и отпираю замок. Входить? Нет, ехать домой! Мое чутье кричит, что это опасно, но меня тянет в эту комнату, и ничего не могу с этим поделать. Чувствуя себя мухой в паутине толка створку. Темно, хоть глаз выколи. Шторы задернуты, а в кресле в углу темное пятно, напоминающее человека. Становится страшно.
- Заходи или уходи. - голос глухой. По спине ползут мурашки - Но если уйдешь, потеряешь источник нужной тебе информации.
Смотрю на лифт. Хочется бежать, но вместо этого вхожу внутрь и тянусь к выключателю.
- Свет не включай. А дверь закрой.
Снова смотрю на лифт, а потом закрываю дверь, глядя на тень.
- Кто ты? - интересуюсь, сдерживая желание обхватить плечи руками.
- А кого ты хочешь услышать? - он что, смеется надо мной?
И тут я узнаю голос и понимаю, почему по телу бегает табун мурашек. И это не от страха, а от того, что мучает меня уже третьи сутки.
- А это ты мент и чего тебе надо?
- Узнала таки. Это хорошо. - голос мурлыкающий и от этого не по себе. Он играет со мной и это пугает - Тогда можешь включить свет, все равно уже знаешь кто я.
Включаю лампу, и дыхание перехватывает. Какой же красавчик. На фотографиях и частично не отражена его красота, а в тире я его толком и не разглядела.
- Ты не ответил. Чего ты хочешь?
- Обмен информации. - усмехнулся. И мне стало еще больше не по себе. Точно паук, а я мелкая мошка, попавшая в его сети.
- Какая информация тебя интересует и почему я должна ее давать? - решила сначала узнать условия, а потом уже отказываться.
- Ты причастна к гибели авторитетов?
- Нет! Тебе что, заняться нечем? Почему ты думаешь, что я причастна? У этих людей было куча врагов, и каждый мог убить их.
- А то, что в один год погибают три авторитета, это тоже совпадение? Кстати, ты в курсе, что Иганов погиб?
- Об этом все знают. - пожимаю плечами. Я не присутствовала, решила, что не стоит рисковать, но фотографии и видеозапись у меня есть. Как же хорошо, что этот человек мертв. Крик сестренки до сих пор у меня в ушах. - И да, это совпадение. Они старики, а молодежь тоже хочет власти, вот кто-то и постарался.
- А то, что все трое участвовали в нападении на дом Беляковых тоже совпадение? Или изнасилование и убийство твоих матери и сестры совершено не ими? А 'бизнес' отца поделили тоже не они?
Наверное, я побелела. Он знает. И использует эту информацию против меня. Черт. А я-то думала, что следов не осталось.
- Откуда ты знаешь? - вопрос вырвался сам. И в этот миг ненавижу себя за него.
- Дай мне то, что я хочу.
Все они одинаковы! Всем нужно одно. Ненависть переполняет меня, но он прав. Мне надо знать, что он знает, чтобы понять, как быть дальше.
Обхожу огромную кровать, на которую стараюсь не смотреть, и подхожу к нему вплотную. Вглядевшись в глубину его глаз и не увидев ничего, кроме интереса, наклоняюсь и целую его. Но он не отвечает, оставаясь сидеть спокойно, а потом просто отталкивает, отчего, не удержавшись на ногах, падаю на кровать.
- Я сказал, дай мне то, что мне интересно, а секс это десерт. И то, если мы оба этого захотим.
Не понимаю, чего он хочет? Что я могу ему дать кроме секса. Не думаю, что его интересует сводка наших дел. Тогда что?
- Чего ты хочешь? - в очередной раз спрашиваю я, приподнимаясь на локтях и глядя прямо на него.
- Для начала сядь ко мне на колени.
Поднимаю бровь. Часть меня хочет сделать это, вторая злится и желает уйти, но я должна знать, что он знает, а значит, придется играть по его правилам.
Встаю, подхожу и сажусь к нему на колени. Он тут же устраивает меня поудобнее, и с ужасом понимаю, что мне безумно нравится вот так вот сидеть на его коленях.
- Что ты знаешь об Инге Русаковой?
- Ничего. - напрягаюсь от ощущения движения его руки у меня на талии. Она будто поглаживает мой живот сквозь одежду. От этих прикосновений жар начинает расползаться от этого места.
- Лжешь. Ты была на месте ее гибели. - движения прекратились и от этого стало как-то грустно и одиноко.
- Я много где бываю и не знаю никакой Инги!
- 22 июня 96 года. Ты, двенадцатилетняя девочка, была на набережной. Одна в толпе и наблюдала за ее смертью.
Вздрагиваю. Неужели он и это знает? Сглатываю. Не хочу вспоминать. Она и так мучает меня по ночам.
- Да, я помню тот день, но не знала эту девушку. В нее стреляли и я была свидетелем как ее увозили. Больше я ничего не видела. Просто увидела толпу и подошла. - и тут я вспомнила - Господи, ты там был!
- В точку детка! - И снова ласка, только теперь выше. Он почти касается сосков и мне тяжело думать. Хочется, чтобы он, наконец, прикоснулся к ним, но он будто мучает меня. Да что со мной? - Она была моей девушкой и ее убили за то, что мой отец вел дело твоей семьи.
Его отец вел дело семьи? Удивлена и очень. Кто из тех двух офицеров? Но мысли тут же сменяются другими. Ну, когда же, наконец? Сколько можно!
- Прекрати! Я ничего не знаю об этом. Мне жаль, что так случилось.
- Что именно прекратить! - он сдвинулся еще выше, уже вызывая почти непередаваемые ощущения. - И ты не права, знаешь ты очень многое, но говорить, увы, не хочешь.
- Прикасаться! Ты, кажется, сказал, что тебя не интересует секс со мной! И я ничего не знаю, а даже если и знаю, делай что хочешь, все равно не скажу! - дыхание сбивается. О наконец-то прикоснулся и я испытала такой прилив наслаждения, что даже дышать сначала не могла.
- Я такого не говорил. Я сказал, что секс будет, только если мы оба этого захотим. - сжимает сосок и я осознаю что начинаю елозить на его коленях. При этом понимая, что мы свернули не туда, но прекратить это нет сил. Хочется еще и еще. Я и сама не знаю чего.
- Тогда зачем ты это делаешь?
- Хочу просто доставить тебе удовольствие. Но давай о деле. Расскажи мне о том, кто был в доме в день гибели твоей семьи.
Лучший способ заставить меня забыть об удовольствии и придумать нельзя. Просто напомни мне о смерти родных, и все ощущения схлынут, оставив только лед страха, боли и ненависти.
- Нет! - выпрямляюсь как палка и испытываю почти отвращение к себе.
- Почему? - Он еще удивляется. Теперь уже злюсь на него.
- Потому что нет!
- Хорошо! - он отпускает меня. - Ты свободна.
Встаю и отхожу к стене. Как можно дальше от него. Противно и в то же время, безумно хочется вернуться назад. Без него мир вокруг вдруг стал таким холодным и пустым. Ноги подгибаются, поэтому, облокотившись о стену, говорю:
- Мы не закончили. Теперь твоя очередь рассказывать.
- Ты мне ничего не сказала. - качает головой.
- Я ответила на твой вопрос! - возмущаюсь до глубины души.
Внимательно смотрит на меня, а потом вдруг кивает.
- Что ты хочешь знать?
- Какой у тебя интерес к делу моей семьи?
Долгая пауза и наконец, ответ:
- Я пытаюсь узнать, кто убил мою девушку и поэтому спрашиваю. Мой отец считает, что ее убили, потому что она была моей любимой, из-за дела которого он вел.
- Дела моей семьи? - уточняю, боясь услышать ответ. Но уже знаю его, осознавая при этом, насколько гадко все было тогда.
- Да.
- И чего же ты хочешь от меня? - стена отчуждения как можно выше, но почему же не получается ее выстроить?
- Ответов. - пожимает плечами, чем раздражает меня еще сильнее. Неужели он думает, что эти ответы принесут облегчение? Чушь какая. От этого станет только хуже. Это я поняла еще в двенадцать.
