Свидетельница смерти (Театр смерти, Убийство на «бис») - Робертс Нора (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Дикая головная боль бушевала, как торнадо, в ее мозгу, когда она подъехала к воротам своего дома. Глаза были полны боли и ужаса, к горлу подступала противная липкая тошнота. Но она приказала себе собраться. Собраться и спокойно войти в дом.
– Лейтенант… – начал Соммерсет, увидев ее.
– Не трогай меня.
Ева пыталась говорить спокойно, но дрогнувший голос выдал ее. Неся себя, как стеклянный сосуд, из которого нельзя до времени выплеснуть ни капли ненависти и мерзости, она поднялась наверх. Ей казалось, что, если удастся просто полежать хотя бы час, с ней все будет в порядке. Но организм подвел ее. Она бросилась в туалет и упала на колени. Ее рвало.
Когда в желудке уже ничего не осталось, не имея сил встать, Ева растянулась на коврике. Очнулась она, почувствовав холод на лбу. Блаженный холод.
– Рорк, оставь меня в покое.
– Не сейчас.
Она попыталась отвернуться от него, но он обнял ее.
– Я сейчас без сил…
– Вижу, дорогая.
Ева ощущала себя хрупкой, как стеклянная ваза, когда Рорк поднял ее на руки и отнес в постель. Пока он снимал с нее туфли и накрывал одеялом, ее начало трясти.
– Мне хотелось прийти домой.
Он ничего не сказал, лишь плотнее закутал ее в одеяло и поцеловал в лоб. Лицо Евы было настолько бледным, что на его фоне черные круги под глазами выглядели как дыры. Когда он приблизил стакан с какой-то жидкостью к ее губам, она резко отвернулась.
– Нет! Никаких транквилизаторов, никаких снотворных.
– Это чтобы остановить тошноту. Ну, выпей. – Он отвел прядь ее густых волос со лба, решив, что ему придется влить лекарство ей в горло насильно. – Ничего другого. Я обещаю.
Она выпила, потому что в желудке опять начались жжение и судороги, а в горле все жгло и скребло, как будто она проглотила ежа.
– Я не знала, что ты дома. – Внезапно слезы, которые последние часы жгли ей грудь, хлынули из глаз. – Рорк! О боже!
Она крепко прижалась к нему, пытаясь зарыться в теплой груди родного и по-настоящему близкого человека. Все ее маленькое тело трясло в лихорадке, и он прижал ее сильнее к себе.
– Расслабься. Что бы это ни было, пусть оно выходит из тебя.
– Мне противно то, что со мной происходит! Я ненавижу себя за это!
– Ш-ш-ш. Все равно ведь уже произошло, и с этим ничего не поделаешь.
Ева повернула голову, прижалась щекой к его плечу и, не открывая глаз, все ему рассказала.
– Я знаю, что сейчас с ней творится. – Ей становилось легче, слабость постепенно проходила. – Я знаю, что она чувствует. И я видела себя в ней, когда она смотрела на меня!
– Ева, никто не знает лучше нас с тобой, сколько в мире мерзости. Ты сделала то, что должна была сделать.
– Я могла бы…
– Нет.
Он откинулся назад, повернув ее голову к себе, и теперь Ева могла видеть его глаза. В них не было жалости, которую она ненавидела. В них не было сочувствия, которое ее бесило. В них было просто понимание.
– Ты не могла. Кто-нибудь другой – может быть, но не ты. Тебе необходимо было точно знать, так ведь? Ты должна была быть уверена, что она не знала, кем он ей приходился. Теперь ты точно знаешь.
– Да, теперь я знаю точно. Никто на свете не сможет сыграть такие чувства. У нее перед глазами постоянно прокручивались сцены их близости. Кадр за кадром…
– Стоп! Ты ничего не можешь изменить здесь. Так или иначе, она найдет для себя выход.
– А вдруг нет?! – Она закрыла глаза. – Я наорала на Пибоди…
– Она переживет это.
– Я полностью потеряла самообладание и орала прямо на улице! Я почти…
– Но ведь ты этого не сделала. – Он слегка потряс ее, чтобы она немного пришла в себя. – Не серди меня, Ева. Почему ты должна доводить себя до такого состояния? Ты не спала почти тридцать часов. Ты подошла к такой фазе расследования, когда оно сильно ранит самого следователя. Большинство людей на твоем месте просто убежали бы от ужаса, с которым столкнулись, или сошли с ума. С тобой не произошло ни того, ни другого.
– Я развалилась на части.
– Нет, Ева. Ты обожглась и заблокировала свое сознание. – Он прикоснулся губами к ее лбу. – Потом ты пришла домой. Прилегла немного. Закрой глаза и выброси все из головы.
– Мне не следовало тебя прогонять. Я не хотела этого делать…
– Это все равно вряд ли получилось бы. – Глубокая внутренняя убежденность в его голосе заставила ее улыбнуться. – Я никогда не оставлю тебя одну. И ты это прекрасно знаешь.
– Да, я знаю. И я хочу, чтобы ты был рядом. – Она просунула руку ему под рубашку, прежде чем он успел отстраниться. – Мне необходимо, чтобы ты был. И ты есть. – Она потянулась к нему губами, ища поцелуя. – Рорк!
– Тебе надо поспать.
– Я чувствую себя пустой, и мне это не нравится. – Она стала гладить его по спине под рубашкой. – Наполни меня чем-нибудь. Пожалуйста.
Рорк знал, что любовь заполнит все пустоты и щели, какими бы глубокими они ни были. И он сделает это для нее – и для себя. Нежно и терпеливо.
Он целовал ее, пока не почувствовал, что она полностью расслабилась и ни о чем больше не думает. Его нежные сильные руки летали над ней, как крылья, проникая под блузку и поглаживая ее грудь, а затем замирали на время очередного поцелуя. И когда она тяжело задышала, когда ее тело бессильно откинулось на подушки, он раздел ее – без единого слова или требовательного жеста его губы повторяли путь его пальцев, ощущая, как все сильнее бьется у нее сердце.
Ева полностью раскрылась перед ним, чего никогда не делала раньше. Только перед ним она могла лежать вот так – абсолютно голой. Она обнажала для него все: тело, сердце и мозг. И при этом знала и верила, что и он делает то же самое.
Рорк аккуратно снял с нее всю одежду и разделся сам, он лег рядом с ней и, нежно прижавшись к ее маленькому трепещущему телу, ласкал ее, пока не почувствовал, что возросшее в ней желание принадлежать готово вырваться наружу.
– Я люблю тебя. – Он смотрел ей в глаза, когда входил в нее. – Бесконечно! Безгранично!
Ева задохнулась, а затем облегченно выдохнула. Она закрыла глаза, чтобы подольше задержать в себе этот миг счастья. Счастья полного блаженства и гармонии.
Ева крепко прижималась к нему, пытаясь еще на какое-то время сохранить его тело около себя.
– Спасибо.
– Ненавижу говорить банальности, но я получил огромное удовольствие. Тебе лучше?
– Намного. Рорк… Нет, полежи еще так минутку. Когда мы вместе, как сейчас, я чувствую то, чего раньше никогда не знала. Как будто в мире больше никого нет.
– Я тоже.
Она рассмеялась – весело, насколько могла.
– У тебя этих «никого» было намного больше.
– А кто считал?
Рорк перевернулся на спину, увлекая ее за собой, и с радостью отметил, что слабость уже прошла. Сила и ловкость ее движений очень хорошо характеризовали состояние Евы. Она уже не была такой бледной, но ее глаза были еще подернутыми дымкой опустошенности. Это заставило его пожалеть, что он все-таки не влил в нее транквилизатор.
– Кончай! – Она резким движением отбросила волосы назад, и ей почти удалось посмотреть на него сердито.
– Кончать в каком смысле?
– Прекрати думать о том, как влить в меня эту жидкость. – Еве не нужно было видеть веселые искорки в его глазах, чтобы понять всю двусмысленность своих слов.
– Давай попробуем.
– Не могу. Полагаю, что и ты не сможешь. Нет, серьезно: ты не должен все время беспокоиться обо мне. Впрочем, я, кажется, пропустила тот последний день, когда тебя еще можно было приучить к этому, Наверное, ты тогда покупал Солнечную систему или что-то в этом роде.
– Только маленькую, почти необитаемую планету. Она все равно ни на что не годится. Ладно, я воспользуюсь передышкой, а ты поспи.
– Да, хорошо бы, но я не могу.
– Ева!
– Послушай, я обязательно прихвачу пару часиков позднее. И не тебе об этом говорить: ты сам спал не больше моего.
