Обнаженная тьма - Арсеньева Елена (читать книги полные txt) 📗
«Наверное, учились с тем мальчиком, Вадиком», – рассеянно подумала Александра, останавливаясь и давая пройти ребятам, никому из них, само собой, и в голову не пришло пропустить вперед женщину. Ну, это нынче дело обычное, пора привыкнуть!
Красный шарф парня, шедшего впереди, вызвал в ее памяти какие-то слабые воспоминания. Александра поглядела в его лицо – и удивленно вскинула брови: да ведь именно этот парнишка вчера был среди тех, кто принес в ее кабинет бесчувственного Гелия Мельникова!
«Красный шарф» тоже повел на нее глазами – и вдруг притормозил, моргая удивленно:
– Здрасьте! Это вы? Про Гельку узнать пришли? А с ним все в порядке, его уже выписали из больницы! – Он полуобернулся к шедшим позади – и Александра даже растерялась, увидев совсем рядом того, кого уже отчаялась отыскать.
Гелий Мельников стоял, настороженно зыркая из-под тоненьких, словно нарисованных, бровей и зябко вздернув плечи. Вместо вчерашней теплой стеганой куртки на нем была легонькая кожаная, до того вытертая и изношенная, что вряд ли давала какое-то тепло, кроме чисто символического. К тому же она была с чужого плеча: рукава свешивались до кончиков пальцев.
Гелий при виде Александры дернулся было с явным намерением дать деру, и при этом лицо его залилось такой яркой краской, стало таким несчастным, что Александра произнесла совсем не то, что собиралась:
– Я тут случайно. Провожала свою пациентку. А вы что, ребята, учились вместе с Вадиком, да?
– Ага, учились, – кивнул «красный шарф». – В автодорожном.
– Кстати, ребята! – вдруг спохватилась Александра. – У вас есть преподаватель по имени Ростислав Сергеевич?
«Красный шарф» пожал плечами и оглядел свою команду.
– Вроде нету, – выдал он итог. – Хотя там препов – хренова туча, но у нас никакой Ростислав ничего не ведет.
«Что и требовалось доказать», – мысленно кивнула Александра и слегка заступила дорогу Гелию, который уже норовил проскользнуть мимо:
– Погоди-ка. – И успокаивающе махнула «красному шарфу», который оглянулся с видом атамана, недосчитавшегося одного бойца в отряде. – На минуточку!
Получив милостивый кивок, снова повернулась к Гелию и вздохнула:
– Наврал ребятам, да?
Тот не стал принимать позу, делать большие глаза – наоборот, потупился:
– Ну.
– А зачем сбежал? Тебя для того отвезли в больницу, чтоб сбегал?
– Мы с Вадькой дружили, – сердито сказал Гелий. – Мне надо было прийти сюда. И вообще…
– Что, до брата не дозвонился? – негромко спросила Александра. – Он о тебе волновался.
Гелий вскинул глаза – поразительно, до чего испуганные:
– Откуда вы знаете?
– Да я его вчера встретила случайно. У одного его друга. Влад Рутковский его зовут. Кстати, я его разыскиваю. Его квартиру соседи затопили, так что дома он не ночевал. Не у вас он случайно?
– Нет у нас никого, – буркнул Гелий. – Не знаю я никакого Влада.
– Ну как? – растерялась Александра. – Мне показалось, он с твоим братом в хороших отношениях. Влад на «Скорой» работает, врачом.
Гелий покачал головой.
Александра вздохнула. Опять облом…
– Слушай, а ты все же не подскажешь, как найти твоего брата? – смущенно спросила она. – Мне очень, просто смертельно нужно найти Влада. Может, твой брат хоть что-нибудь знает… как его зовут, кстати?
– Эльдар, – неохотно выдавил Гелий. – Только он вряд ли что-то знает. И вообще он спит!
Лицо его при этих словах сделалось таким несчастным, что Александра невольно отвела глаза. Эльдар Мельников – странно, такое ощущение, что она уже слышала где-то это сочетание.
– Твои родители живы? – спросила, почему-то убежденная, что – нет. – Или вы вдвоем с братом?
Гелий резко кивнул, враждебно косясь на нее.
Эльдар – алкоголик, конечно. Один бог знает, какой воз приходится тащить этому худенькому парнишке! Не с его здоровьем так надрываться, чтоб еще и поминутно беспокоиться о старшем брате, который медленно, но верно убивает себя.
– А он где работает? – спросила просто так, из пустого, в общем-то, любопытства, движимая жалостью и желанием хоть как-то помочь пареньку, и была поражена яростным блеском черных глаз:
– В морге! В морге, понятно?! Ну чего вам надо, что вы все выспрашиваете?! Пропустите! Не хочу я с вами разговаривать!
И, толкнув Александру так, что она шарахнулась в сугроб, Гелий пролетел мимо – лицо яростное, руки стиснуты в кулаки. Хлопнул калиткой, взметнулся на крыльцо. Уже открывая дверь, оглянулся, ожег Александру взглядом – не то страдальческим, не то ненавидящим – и исчез.
А она так и стояла, одной ногой в сугробе, не ощущая, что в сапоге тает снег.
В морге? Эльдар вчера ляпнул: «Я пью только в морге». Вот почему от него так несло формалином!
В морге, это же надо…
Александра передернула плечами – и вдруг вспомнила, почему ей показались знакомыми эти имя и фамилия: Эльдар Мельников. Она узнала их от соседки Синцовых в Сергаче – той самой соседки, бывшей докторши, которая пересказывала ей акт вскрытия трупа сестры.
Патологоанатома, подписавшего акт, звали Эльдар Мельников.
Две недели в Сергаче Карина не выдержала: только одну и то со скрипом. Если даже Нижний казался глухой, тихой провинцией, то что же говорить о городке?! Ну, повидалась с бывшими одноклассницами, ну, сходила на дискотеку. Иисусе!.. Второй раз ее туда и калачом не заманишь. Все поддатые, все матерятся, накурено в зале – не продохнуть! Танцуют, либо дико ржа и прыгая, либо переминаясь на месте, непристойно обжимая партнершу. И что за это время случилось с друзьями и подружками? Откуда этот снисходительный взгляд сверху вниз? Такое ощущение, что они радовались закату бывшей гимнастической звездочки, а также бывшей модели. А раньше так ликовали, так бурно встречали Карину, так выспрашивали о соревнованиях, смотрели кассеты с ее выступлениями, как любовные сериалы… Или ей это только казалось – будто кто-то радовался? А на самом деле всегда присутствовала затаенная, глубоко скрытая неприязнь? Проще говоря, зависть? Теперь она превратилась в злорадство. Чепуха какая-то… но обидная чепуха.
Родители, конечно, была счастливы ее приезду, но даже они вдруг начали раздражать Карину. Отец только и делал, что читал газеты и ругался. Причем ругал он все подряд. «Рабочего» и «Землю» – за то, что скучные, «Смену» и «Губошлепа» – за то, что грязно-желтые. Сейчас кругом писали о разоблачении грандиозной аферы с импортной бракованной курятиной, бельгийской, зараженной какими-то там диоксинами, которая, оказывается бурным потоком шла в Нижний, минуя таможенные барьеры. В деле было замешано множество высших инстанций, и отец просто-таки на стенку лез от всех этих разоблачений, поливая то мошенников, кормивших нижегородцев зараженным мясом, то милицию, которая раскрыла аферу лишь через год после ее начала. Карина курятину терпеть не могла, поэтому ее мало волновала эта ситуация. Да и отцу совершенно не с чего бесноваться, учитывая, что у них все свое, отнюдь не бельгийское: и куры, и молоко, и яйца!
Мама была далека от политики, но не от экономики. Она как-то особенно жадно выспрашивала о заработках Карины. Ну и что ей сказать? Что официальный заработок модели в Нижнем – 500 рублей в месяц? Да Карина еще и приплачивает Полозовой за тренинг. Конечно, выпадают и гонорары, но за них надо наизнанку вывернуться, а иногда и… Разумеется, о приснопамятном вечере в «Стеньке Разине» никто не знал, Карина не сказала о случившемся ни сестре, ни родителям, и все небось по-прежнему считали, что ее жизнь – одна сплошная развлекалочка, а остатки «гимнастических» сбережений неисчерпаемы. Сто баксов, которые привезла в Сергач Карина, ежась от стыда, что так мало (ну правда – не было лишних денег!), матери казались баснословным даром с небес. Она их сразу куда-то припрятала, потому что жили Синцовы в основном тем, что давало собственное хозяйство: две хрюшки, корова, куры и кролики, а также немаленький огород, дарами которого был набит погреб.
