Чужие грехи - Стюарт Энн (читать книги без TXT) 📗
Энни подумала уже, что Джеймс отнесет ее в спальню, но не тут-то было. Он по-прежнему поддерживал ее снизу за бедра, прижимая к себе, и Энни ничего не оставалось, как обхватить его ногами за талию. Член Джеймса упирался в ее чресла, твердый, как жезл, и Энни не переставала этому удивляться: до сих пор она была убеждена, что как женщина совершенно Джеймса не привлекает, и не верила, что мечта ее может осуществиться. Неужели Джеймс все-таки захочет наконец познать ее?
Правда, на сей раз она твердо решила, что выбора ему не оставит. Закрыв глаза, превозмогая боль в руке, Энни обеими руками обвила его шею и тесно прижалась грудями к его могучей груди.
В темной кухне было довольно холодно, но Энни этого не чувствовала. Джеймс расстегнул ее лифчик, который тут же упал на пол; губы Джеймса прижались к уху Энни, его жаркое влажное дыхание согревало и возбуждало ее.
— Признайся, что тебя больше возбуждает, Энни, — убийство или убийца? — зашептал Джеймс. — А может быть — сам вид смерти, когда кто-то испускает дух у тебя на глазах?
Возмущенная и уязвленная до глубины души, Энни попыталась высвободиться, но тщетно. Джеймс продолжал нашептывать ей на ухо, насмешливо и устрашающе:
— Между прочим, Мэри Маргарет, убивая, испытывала оргазм. Можешь представить, Энни, чтобы женщина была способна на такое? Пожалуй, ты похожа на своего отца даже больше, чем я думал.
Энни уже всерьез отбивалась, отчаянно стараясь вырваться из его железной хватки. Она не могла слышать эти ужасные слова, этот насмешливый голос, в котором так явственно ощущался сейчас ирландский акцент. Не могла видеть глаза смерти на любимом лице.
— Отпустите же меня! — потребовала она дрожащим от гнева и бессилия голосом, тщетно пытаясь оттолкнуть его.
— Я никогда прежде этого не замечал, но, похоже, ты по-своему очень талантлива, Энни. — Он говорил, не обращая ни малейшего внимания на ее попытки высвободиться. — Уин ведь сам никогда никого не убивал, хотя знал об этом искусстве больше, чем кто бы то ни было. Кто знает, быть может, тебе удалось унаследовать его дар?
— Прекратите! — закричала Энни, отталкивая его изо всех сил.
Внезапно Джеймс отпустил ее и, поставив Энни на застланный линолеумом пол, быстро отошел в сторону.
— Поверь, Энни, не такая уж большая честь переспать с киллером. Кстати, с Мартином у тебя ведь тоже не склеилось, не так ли? — Он повернулся к ней спиной. — Ступай прочь, Энни. Возвращайся в свою спальню и благодари господа, если, конечно, веришь в него, что я позволил тебе спастись бегством.
Однако Энни не двинулась с места.
— А почему вы так уверены, что здесь нам ничего не грозит? Вдруг на нас снова нападут?
— Я их всех перебью, — спокойно ответил Джеймс.
Он выжидал, стоя спиной к ней, но Энни не уходила. Она боролась с собой, боролась с желанием и страхом.
— Убирайся же, черт возьми! — гаркнул взбешенный Джеймс, по-прежнему не поворачиваясь.
И тогда Энни поняла, что проиграла. Молча, не глядя на него, она покинула кухню. В прихожей было совсем темно, пол еще не просох, и Энни с трудом заставила себя пройти по тому месту, где еще недавно лежал труп убитого Джеймсом налетчика.
Тусклый свет единственной лампочки в ее крохотной спальне высвечивал узкую кровать. Энни дернула шнурок, и комнатка снова погрузилась во мрак. Она понимала, что у нее остается последний шанс. Чуть поколебавшись, Энни решительно прошла в смежную спальню.
Эта комната оказалась не намного просторнее, а обстановка была еще беднее. Широкий матрас, покрытый простыней, прямо на грязном полу, да потрепанный плед сверху. И все.
Энни скинула с себя всю одежду и, аккуратно сложив, пристроила в углу. Затем, обнаженная, скользнула под плед и лежала, дрожа от ночной свежести. Сердце ее колотилось так, словно готово было выпрыгнуть из груди. Господи, что она вытворяет?! Лежит в чем мать родила в чужой постели! В его постели… И самое поразительное, что это кажется ей почему-то совершенно естественным.
Энни даже не заметила, как уснула. Когда она открыла глаза, в спаленку просачивались первые серые щупальца, предвещавшие рассвет. В комнате она была не одна, — сидя у нее в ногах, Джеймс молча наблюдал за ней.
— Ты, похоже, всегда поступаешь по-своему, — хрипло сказал он.
Энни хотела было возразить, но не нашлась что сказать. Джеймс взялся за кончик пледа и медленно стянул его, обнажая ее тело, подставляя его прохладному утреннему воздуху. В холодных голубых глазах Джеймса светился гнев. И было в них что-то еще — непонятное, тревожащее и пугающее.
— К дьяволу все! — процедил он, обращаясь скорее к самому себе, чем к ней. — Я стольких людей отправил на тот свет ради тебя. Я тебя заслужил! — Джеймс склонился над ней, заслоняя и без того тусклый свет. Энни даже толком не понимала, чего ожидает. Последние дни ее были наполнены эротическими фантазиями и мечтами, самыми безумными и бесстыдными желаниями, которые она тщетно отгоняла прочь. Но стоило Джеймсу только прикоснуться к ней, как она позабыла обо всем на свете.
Он овладел ею быстро, без лишних слов, без поцелуев и ласк. Он просто разделся, лег рядом и молча проник в нее. Познал ее с холодной и безжалостной расчетливостью, прижав руки Энни к тонкому матрасу, чтобы она даже не пыталась обнять его, теснее привлечь к себе.
Энни еще толком не проснулась, поэтому его проникновение и последовавшие ритмичные движения причинили ей боль. Она еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть, но усилием воли заставила себя стиснуть зубы и терпеть. Лицо Джеймса было искажено от гнева и решимости, смешанных с отчаянием и ненавистью к самому себе. Он молча продолжал познавать ее, а Энни, закрыв глаза, так же молча сносила это тяжкое испытание, целиком подчинившись его воле, заставив себя уступить его звериному желанию.
Внезапно она поймала себя на новом ощущении. Движения Джеймса больше не причиняли ей боль. Хотя Энни и попыталась отключить свое сознание, тело ее реагировало на действия Джеймса само, помимо ее воли. Сам же Джеймс, мокрый от пота, безжалостно, словно машина, без устали продолжал орудовать в ней, подчиняя своему жестокому ритму и себя, и Энни.
