Свидание с убийцей (Беззвучный крик) - Браун Сандра (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Если это так, то он просто глупец.
40
– Так-то вот лучше. Правда, Майрон?
– Конечно, Карл.
– Мы сделали то, что должны были сделать.
– Ну да.
Майрон в этот момент занимался тем, что поедал венские сосиски. Желатин падал на пол быстрее, чем дебил успевал слизывать его с пальцев.
– Я тебе когда-нибудь рассказывал о нашем отчиме, Майрон?
– Ты говорил, что он был подонок.
– Это еще мягко сказано, Майрон. Однажды вечером наша мама привела с собой этого гада и объявила, что теперь он будет нашим новым папой. Как же! Мы с Сесилом сразу его возненавидели и не скрывали этого. С того дня, как они поженились, мы с ними воевали. А нам с братом никого, кроме нас самих, и не было нужно. Мы с ним составляли хорошую команду.
Он тяжело вздохнул.
– Делрей все-таки испортил Сесила, вот что я думаю. Должно быть, мой брат принял близко к сердцу некоторые из его проповедей, так как чем старше Сесил становился, тем больше походил на бабу. И вот довольно скоро он совсем утратил чувство юмора и склонность к приключениям. Это проявилось в то утро в Аркадельфии. Он наложил в штаны со страху, и мне самому пришлось убить того полицейского. Как такое могло случиться с моим братом? – с болью воскликнул он. – После этого я больше не мог ему доверять, Майрон. Взять хотя бы последнее наше дело. Он спорил со мной по любому поводу, верно? Ты ведь был здесь, Майрон. Ты все слышал. – Посмотрев на Майрона, он настойчиво сказал: – Если бы я сделал так, как говорил Сесил, мы бы прогорели.
– Ага. Прогорели, Карл. – Майрон потрогал прыщик у себя на подбородке и принялся пить пиво, проявляя явное безразличие как к теме разговора, так и к наличию в хижине двух трупов.
Во многих отношениях Карл завидовал Майрону. Он сам бы с удовольствием на некоторое время погрузился в его мыслительный вакуум, где ничего не происходило, разве что иногда давал о себе знать желудок. Хотя бы ненадолго. Хотя бы до тех пор, пока не пройдет дурное настроение. Майрона, кажется, вовсе не беспокоило (а может, он об этом и не помнил), что совсем недавно он пытками довел Сесила до такого жалкого состояния, что тот начал молить о смерти.
С этой точки зрения Карл оказал своему брату большую услугу. Лишив его жизни, он проявил милосердие, так что даже убийством это назвать нельзя.
Тем не менее инцидент все же оставил неприятный осадок. Находиться в одном помещении с трупами тоже было противно. Жаль, что нельзя их вытащить отсюда, или по крайней мере пусть бы они разлагались быстрее, чтобы не пришлось долго на них смотреть. Они еще не начали смердеть, но когда начнут, что прикажете делать?
Совершенно спокойно, словно это были мешки с картошкой, Майрон оттащил тогда трупы в угол, чтобы они не валялись посередине комнаты. Теперь они так и лежат в том положении, в котором он их оставил, – окровавленные, безжизненные тела.
Без всяких угрызений совести Майрон смотрел на искаженное смертью лицо Сесила, на залитые кровью ноги Конни и на темные пятна на ее шее. Майрон оказался пылким, хотя и безыскусным любовником. Конни его манеры не понравились, и она сопротивлялась ему до последнего вздоха. Но ведь она была шлюхой, так что невелика потеря.
Карл пытался обнаружить в себе хоть какие-то следы печали по поводу смерти брата, однако все, о чем он сожалел, – это что Сесил умер таким же трусом, как и жил. Если бы он проявил хоть какую-то силу воли, то, возможно, остался бы в живых. Но он хныкал как ребенок, и это вызывало только отвращение, а не печаль.
– Он никогда не мог пойти до конца, – поделился Карл своими сокровенными мыслями. – Я мог бы привести тебе сотню примеров, когда в последнюю минуту он трусил и мне приходилось выполнять за него грязную работу. Но все равно он был моим братом. Мне будет его очень недоставать.
И хотя было сомнительно, что Майрон имеет хоть какое-то представление о братских чувствах, дебил кивнул в знак согласия.
Почувствовав себя несколько лучше, Карл сказал:
– А ведь твоя доля удвоилась, Майрон! Тот осклабился.
Карл содрогнулся.
– Господи, Майрон! Разве ты не знаешь, для чего нужна зубная…
Щелкнул выстрел. Карл и Майрон в поисках укрытия бросились на пол.
Дэвид нацелил пальцы в потолок – как будто он стреляет из лазерного оружия в пришельцев. Это отвратительные создания, у которых из носа текут сопли, а на голове красуются поросшие волосами бородавки. У них перепончатые руки и длинный язык, прикосновением которого они могут убивать людей, потому что на нем яд. Даже космические рейнджеры не могут чувствовать себя в безопасности. Такие, как он. Космический рейнджер ХТЗ. Он вождь рейнджеров, самый храбрый из них. Пришельцы его боятся.
– Пух! Пух! – Выстрелом из лазерного ружья Дэвид снес покрытую бородавками голову главаря пришельцев. Он убил их всех.
– Космический рейнджер ХТЗ, вас вызывает база ноль-ноль-девять. Где вы находитесь? Космический рейнджер ХТЗ, вы меня слышите?
Дэвид поправил воображаемый шлем.
– Ноль-ноль-девять, это космический рейнджер ХТЗ. Задание выполнено.
Он посмотрел на свою мать, которая лежала на боку спиной к нему. Недавно она спустилась вниз и забрала его, сказав, что он должен вздремнуть. Дэвид принялся спорить. Он не устал. Дремлют только самые маленькие. Его любимые телегерои не дремлют, и уж тем более не дремлют космические рейнджеры.
Правда, у космических рейнджеров не бывает мамы, которая смотрит на них сердитым взглядом, обещающим в случае неповиновения серьезные неприятности. Так что Дэвиду пришлось вслед за матерью подняться по лестнице наверх, произнося вслух «черт» и «задница» – нехорошие слова, которые она не может услышать.
Если у вас мама глухая, в этом есть одна положительная сторона – вы можете безнаказанно ругать ее у нее за спиной.
А еще вы можете, дождавшись, когда она уснет, пускать ракеты и издавать самые громкие звуки, не боясь, что она проснется.
Но Дэвид уже уничтожил всех пришельцев, и теперь ему стало скучно.
Он начал вслух считать до ста, чему его недавно научила мама. Закончив, попытался называть числа в обратном порядке, но, дойдя до цифры семьдесят, потерял к этому делу всякий интерес.
Тогда он стал щелкать языком, стараясь, чтобы вышло как можно громче. Когда Дэвид занимался этим в присутствии дедушки, тот обычно хмурился и требовал прекратить, потому что это некультурно и раздражает. Джек, правда, не возражал.
У них с Джеком было соревнование, кто щелкнет громче. У Джека получается очень громко. Громче всех.
Вспомнив о Джеке, Дэвид загрустил и хотел заплакать, но сдержался, потому что он уже не маленький. Повернувшись на бок, он принялся рассматривать окружающее пространство. Мама говорила, что Джек может не вернуться, и Дэвид боялся, что так и получится, потому что когда в телевизоре полиция кого-то забирает, то это уже насовсем. Таких людей убивают, или сажают в тюрьму, или еще что-то с ними делают. Жаль, если Джек не вернется. Все будет так, как было до его появления, только теперь дедушки нет на свете. Они останутся вдвоем с мамой.
Нет, с мамой хорошо. Она вкусно готовит, играет с ним в разные игры и не злится, если он выигрывает. Когда он заболеет, она берет его к себе на колени и укачивает, хотя и говорит, что он уже почти такой же большой, как она. Приятно, когда мама его обнимает и прижимает его голову к своей груди.
Но она девочка. Она всегда боится, что он выколет себе глаз, или сломает шею, или еще что-нибудь. В ее присутствии нельзя писать возле дома. Не нравится ей и когда пугают.
Девочки этого очень не любят – по крайней мере мама. Сегодня, когда он начал плакать из-за того, что Джек уехал, она сказала ему, что он, возможно, перестанет скучать по Джеку, когда пойдет в школу. Она сказала, что это будет здорово.
Широко улыбаясь, мама сказала:
– Ты научишься читать.
Он напомнил ей, что уже умеет читать.
