Французский шелк - Браун Сандра (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
— Ты удовлетворена, Белль? Эти ссадины будут служить доказательством того, что я выполнил свое обещание.
— Ты сказал ей, что между вами все кончено, и предупредил, чтобы она нас больше не беспокоила?
— Совершенно верно. После этого она набросилась на меня, как пантера.
Белль покачала головой, ничем не нарушив тщательно уложенного на голове «пажа».
— Поднимись наверх и протри царапины перекисью водорода, а я пока разолью вино.
— Я не голоден.
— Еще как голоден, дорогой, — с натянутой улыбкой произнесла она. — Иди же, займись своим лицом. Я тебя жду.
Алистер хорошо понимал истинный смысл намека Белль — это был своеобразный тест на послушание. Как всегда ловко и хитро, она диктовала свои правила игры — условия, при которых она останется с ним, продолжит финансирование его кампании и сохранит в тайне его супружескую неверность. Отныне Белль брала бразды правления в свои руки, она становилась и сценаристом, и режиссером, и директором этого спектакля. И если Алистер намерен был в нем участвовать, то должен был принять отведенную ему роль и исполнять ее безукоризненно.
У Алистера не оставалось иного выхода, как бы неприятно это ни было. Разумеется, рассуждал он, придется протянуть так какое-то время, хотя бы до окончания выборов. Потом, если ему захочется возобновить роман с Ясмин или начать новый с кем-нибудь еще, он может с успехом это осуществить. Неужели из-за того, что его однажды уличили в измене, он должен просидеть остаток дней, как кастрированная болонка у ног Белль? Нет, у Алистера были на этот счет совсем иные планы. Однако в настоящий момент все-таки следовало проявлять осторожность.
— Я спущусь через минуту, — пообещал он.
Наверху, в ванной, он внимательно разглядел свое лицо в зеркале. Царапины еще были свежими и кровоточили. Черт возьми, как же он предстанет в таком виде перед своими сотрудниками и комиссией по проведению выборов, не говоря уже о масс-медиа и избирателях? Как объяснит, откуда это? Продирался сквозь чащу? Или, может, котенок в доме? Какой идиот ему поверит?
С другой стороны, если их не устроят его объяснения, пусть официально обвинят во лжи и докажут это. Им же ничего не остается, кроме как поверить ему на слово.
Его даже не особенно беспокоило, что Ясмин вдруг взбредет в голову натравить на него репортеров. Правда, был момент, когда он испытал страх под ее леденящим душу взглядом. Но, поостыв, она не станет помышлять о возмездии. В конце концов, она ведь любит его. Сейчас любовь причинила ей страдания, но кто знает, может, завтра все образуется. Кроме всего прочего, она была слишком гордой, чтобы признать свое поражение. Она не могла допустить огласки их неудавшегося романа, выставив себя при этом дурой. Речь ведь шла и о ее карьере, о ее бизнесе, которые она в таком случае ставила бы под удар.
Итак, приведя себе самому все эти доводы и обдумав их, он спускался вниз, будучи уже в довольно оптимистичном расположении духа. Белль нежно поцеловала его и даже изобразила гримасу сочувствия по поводу его израненной щеки.
— Все это уже позади, — сказала она, протягивая мужу бокал в меру охлажденного белого вина. — Расскажи лучше, как прошел твой день.
Супруги мирно беседовали, когда вдруг что-то ударилось в окно. Удар был настолько сильный, что огромное стекло задрожало.
— Что за черт? — Алистер резко обернулся. Белль стремительно вскочила со стула, опрокинув его. Алистер в ужасе смотрел на окно, запачканное кровью и грязью.
Белль зажала рот рукой, чтобы удержаться от крика.
— Господи, — прохрипел Алистер. — Оставайся в доме.
— Алистер…
— Сиди здесь!
Он никогда не отличался завидной храбростью, так что скорее злость заставила его выбежать из дома. С улицы донесся визг покрышек, но было слишком темно, чтобы можно было рассмотреть марку автомобиля или номер.
С опаской Алистер подкрался к окну. Снаружи залитое кровью стекло выглядело еще более зловеще. Алистер почувствовал запах крови. Это был словно сигнал с того света.
Он перегнулся через цветник, чтобы получше рассмотреть окно, потерял равновесие, упал в кустарник и приземлился на дохлого цыпленка с перерезанным горлом. Рана была свежая и глубокая. Влажные перья блестели от темной крови.
Конгрессмен вскрикнул.
Он вскочил на ноги, продрался сквозь кусты и вбежал в дом, захлопнув дверь и задвинув все засовы. Обезумев от страха, он даже включил охранную сигнализацию.
Белль, придя в себя после шока, потребовала объяснений:
— Чьих рук это дело? Ты хоть понимаешь, что значит очистить теперь стекло от этого дерьма?
Алистеру захотелось так встряхнуть ее, чтобы было слышно, как лязгнули ее безупречно ровные белые зубы.
— Ты что, не понимаешь, что это означает? Она хочет моей смерти.
— Кто?
— Она.
— Твоя бывшая любовница? Он кивнул и, заикаясь, произнес:
— Она… она насылает на меня проклятие.
— Ради всего святого, Алистер, возьми себя в руки. Ты смешон.
Он яростно покачал головой.
— Этим займется полиция. — Белль, как всегда хладнокровная, направилась к телефону.
— Нет! — Он бросился следом и вырвал телефонный шнур из розетки.
— Алистер, ты ведешь себя по меньшей мере странно. Что тебя так напугало?
Он выдавил лишь одно слово:
— Колдунья.
Глава 20
Еще не было и шести утра, когда Ясмин ворвалась в комнату. Она опешила, увидев Клэр, уютно спавшую в объятиях Кассиди, в ворохе смятых простыней, на огромной двуспальной кровати.
— О, черт!
Бранное словцо нарушило мирный крепкий сон Клэр. Она привстала, тряхнула волосами, убирая их с глаз, и инстинктивно потянулась за простыней, чтобы прикрыть обнаженную грудь-Стойло Клэр шевельнуться, и Кассиди тоже проснулся.
— В чем дело? — Он проследил за изумленным взглядом Клэр, прикованным к Ясмин, которая с не меньшим удивлением смотрела на них обоих. Повернувшись, она вышла, хлопнув дверью.
— У нее что-то произошло. — Клэр потянулась к ночной сорочке, перекинутой через заднюю спинку кровати.
— Что ты имеешь в виду? Что произошло, с кем? Который час? — Кассиди был в совершенном недоумении.
— С Ясмин что-то не так.
— Клэр!
Но она уже натягивала халат поверх сорочки. Он выбросил вперед руку и схватил ее. Слегка прищурившись, он смотрел на нее. Клэр понимала, что означает этот взгляд, он рождал сладкую ноющую боль внизу живота.
— Я не могу, — с сожалением шепнула она. — Сейчас я нужна Ясмин.
— Ты мне нужна.
— Но ты меня уже получил, — напомнила она, робко улыбнувшись.
— Этого недостаточно.
Разрываясь между долгом и желанием, она с отчаянием смотрела на дверь, потом опять на него.
— Я должна узнать, как она, Кассиди.
— Хорошо, — проворчал он. — Но я глубоко страдаю, помни. — Он поднес к губам се руку и поцеловал в ладонь. — Поторопись, я жду.
— Обещаю.
Холл был еще окрашен предрассветными серовато-лиловыми тенями. Клэр быстро прошла к лестнице и на цыпочках спустилась вниз, стараясь никого не разбудить. Она окинула взглядом гостиную, но Ясмин там не было. Проходя мимо столовой, Клэр уловила какое-то движение у стойки бара.
Топ-модель стояла со стаканом в руках.
— Хочешь выпить?
— Ясмин, что случилось?
— Какое твое дело? У тебя, видно, выдалась чудная ночка. Все так славно устроилось с этим сыщиком, а? Хм. Могу себе представить.
— Он не сыщик, и ты несправедлива. Почему тебя так задевает, что я была с Кассиди?
Ясмин отошла от стойки, держа в руках стакан, полный виски.
— Вовсе нет. Если честно, мне плевать, с кем ты трахаешься. Она ухмыльнулась, и вдруг лицо ее исказилось страданием. Опустив голову, она закрыла его руками и горько всхлипнула. Клэр обняла подругу и подвела ее к стулу.
— В чем дело, Ясмин? — спросила она, гладя ее по волосам. — Чтобы в тебе произошла такая отвратительная перемена, надо было случиться чему-то ужасному.
