Ловушка горше смерти - Климова Светлана (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Никто не знает, как надо, — перебила ее Лина. — Успокойся, мама, тебе нельзя нервничать.
— А молча умирать и видеть, как ты предаешь Ивана, можно? — сказала Манечка.
— Не говори так! — закричала, вскочив со стула, Лина. — ну хорошо, если ты меня вынуждаешь… — Она внезапно села и взяла мать за руку. — Будем спокойны, отлично, я тебе все скажу, но никогда больше и думать не смей, что кто-то мне может стать дороже, чем мой сын. Хорошо-хорошо, — продолжала Лина, — ты уже знаешь, что я побывала в этом роде. В восемьдесят первом, поздней осенью, а в августе восемьдесят второго родился Ванечка. Нас привезли на какие-то праздники, но помню, что праздники-то уже прошли, город был мертвый, холодный, с голыми деревьями и слякотью. Я увидела его вечером из окна машины.
Нас было четыре девочки и еще одна, пятая — она работала стриптиз. Еще певица и певец. Мы танцевали несколько номеров на загородной даче, и длилось это всего пару дней — денег, которые я тогда заработала, хватило нам с тобой до Нового года. Потом я вышла замуж за Марка. Что ты с таким изумлением смотришь, мама?
Ты разве не знала, откуда я беру деньги, чтобы носить пристойную одежду и подбрасывать тебе на еду? Я работала, но где — зачем было говорить об этом, ведь, кроме твоих разговоров о гордости, профессии, учебе и тому подобном, я никакого путного совета и услышать не могла. Да, и еще о преемственности поколений… Не нервничай, сейчас принесу чаю.
Лина, пока готовила чай, выкурила две сигареты подряд на кухне. Матери она положила три ложки сахару и два ломтика лимона. Себе в несладкий чай плеснула коньяку из бутылки в холодильнике. Заглянула к спящему мальчику и прошла к Манечке.
— Пей, — сказала она. — Далее… Нас продержали за городом неполных двое суток на какой-то госдаче. Отлично кормили и по очереди приглашали поразвлечься. Я не ходила, потому что ночь после первого же выступления провела с Алешей… Вечером следующего дня нас отвезли на вокзал и отправили в Москву.
— Кто были эти люди? — спросила Манечка.
— Не знаю, — равнодушно сказала Лина, — какие-то партийные шишки.
Толстые, без жен, липкие и прожженные. Подальше от глаз.
— А что делал там Алексей Петрович?
— Он работал там охранником, — улыбнулась Лина. — Как и я, двадцатилетний. Он недавно сказал, что довольно долго искал меня по Москве, но не нашел. Затем у него пошли неприятности, и вообще все изменилось — он потерял работу, затем женился, угодил в армию…
— А как вы встретились?
— Случайно, — сказала Лина. — Хотя чего тут скрывать — узнав, что ты с Ванькой поселилась именно здесь, я начала думать, как мне отыскать его, раз я возвращаюсь в этот город. Вот я его и искала. Безрезультатно, почем. Пока однажды мы не столкнулись у входа в парк, где я гуляла с Ваней.
— Он узнал тебя?
— Да.
— Ну и что дальше?
— Он был рад.
— И тогда ты, Лина, решила, что можно жить с женатым мужчиной только потому, что ты в молодости провела с ним ночь?
— Я люблю его, мама. И любила всегда.
— Почему же ты вышла замуж за Марка, зачем ты его, беднягу, обманывала?
— По кочану, — зло сказала Лина. — Потому что я ждала ребенка, и этот ребенок — сын Алексея.
— Что? — выдохнула Манечка, и лицо ее судорожно запрыгало. — Нет! Этого быть не может. Ванечка не его сын. Что может быть общего между этим громилой и нашим мальчиком?
— Я, — засмеялась Лина. — Я и есть это общее, и придется тебе смириться с этой ужасной мыслью. И чтобы ты успокоилась и больше не громоздила чушь, знай: Алексей разведется с женой, мы поженимся, и он даст Ваньке свою фамилию. Ясно?
— Да, — сказала Манечка. — Ну вот, хоть что-то определилось.
Но ничего так и не определилось. Ей было сообщено, что Алексей Петрович развелся и теперь навсегда поселяется в их доме. Манечка еще не успела узнать, что дочь ее расписалась с ним. Однако умирала она в полной неизвестности — из кого же вышел ее любимый внук? Хотя в самый последний день это уже не имело для нее никакого значения. Она так и не узнала, что дочь ее беременна вторым Ребенком, а имя мальчика будет теперь Иван Алексеевич Коробов.
— Манечка скончалась третьего мая, в одиннадцать дня, без муки, тихо вздохнув напоследок, будто печалясь, то вот — нет рядом внука. Когда он вернулся из школы, мама так отчаянно плакала, что у него замерло и сжалось сердце. Дядя Алеша сказал, что Манечка умерла от болезни. Мальчик захотел посмотреть на нее. Он вошел в маленькую темную комнату. Манечка, крохотная и худая, лежала на столе. У нее были как бы искривленные внутрь ступни в новых туфлях-лодочках и спокойное старое лицо. Мальчик взял ее желтую руку и поцеловал. Он не знал, что в этот час бабушке Манечке не исполнилось еще и сорока восьми лет.
2 Адвокат Дмитрий Константинович Семернин посетил их уже на новой квартире через пару лет после смерти Манечки. На этот раз адрес сообщила ему Лина, и в конце сентября девяносто второго он приехал в Харьков. Семернин остановился в гостинице «Интурист», где когда-то работала Лина; ей не хотелось там с ним встречаться, и она после недолгого колебания пригласила его к обеду, когда он позвонил в полдень.
— Я перекушу в ресторане, — сказал Дмитрий Константинович, — и потом приеду. Хочу повидать мальчика.
— Вы вряд ли его застанете. Иван учится во вторую смену, а после едет заниматься своими шахматами.
Адвокат промолчал, и в конце концов они договорились, что к пяти он прибудет.
Дом находился в двух кварталах от гостиницы. Дмитрий Константинович с удовольствием прошелся по проспекту, заваленному колючей кожурой каштанов, где толкалась несколько возбужденная перед вечером молодая публика. Пообедав в ресторане, он там же купил коробку немецких конфет и бутылку шампанского.
Подумав, выбрал на лотке с десяток крупных оранжевых апельсинов. Из Москвы он вез мальчику подарок — нарды, которые оставил ему Марк. когда оба они были молоды и допоздна засиживались над этой игрой, зачарованные ее странной логикой.
Ему понравилось место, в котором Лина купила трехкомнатную квартиру — в письме она отчиталась перед ним, на что преимущественно уходят деньги, переделенные на ее имя.
Дом стоял в глубине тенистого дворика и имел один подъезд. Лина жила на пятнадцатом, предпоследнем, этаже. Лифт, как ни странно, был чист и исправен.
На площадке адвокат свернул налево — здесь было лишь две двери, абсолютно одинаковые, наглухо зашитые светлым деревом, — и нажал кнопку звонка.
Дверь распахнулась. Миновав тесноватый коридор, он прямо прошел вслед за Линой в большую прихожую.
Лина захлопнула дверь ногой, потому что на руках держала темноволосую двухлетнюю девочку в пестрой пижаме. Малышка тут же подняла голову с плеча Лины и с любопытством взглянула на мужчину. Глаза у нее оказались светлыми, серыми с голубизной, мутноватыми со сна.
Адвокат, потоптавшись, сложил свои свертки в шаткое кресло в углу прихожей и сбросил плащ.
— Сейчас, — сказала Лина, — я одену эту упрямицу, а вы проходите, Дмитрий Константинович, в комнату. — Она локтем распахнула стеклянную дверь, и адвокат шагнул в гостиную.
Он был несколько растерян. Эта поездка в общем-то не входила в его планы. Однако с Линой его связывало не просто многолетнее знакомство, а главное — адвокат очень хотел повидать мальчика, рассчитывая так или иначе дождаться его прихода: не могла же Лина выставить его так скоро. В каждом письме она сухо сообщала сведения о сыне: учится так-то, болеет тем-то, интересуется такими-то вещами — но не больше. Лина всегда была сдержанно-молчаливой: и в семнадцать, когда они только познакомились, и теперь, перешагнув рубеж тридцати.
Она изменилась, отметил адвокат, помещаясь в одном из чересчур мягких кресел у стеклянного журнального столика в Дальнем конце гостиной. Во второе на миг присела Лина, чтобы спросить, что он станет пить — чай, кофе, сок…
Исчезла ломкая угловатость высокой худощавой девушки, какой он знал ее в молодости. Не осталось следа того чугунного оцепенения, которое он физически ощутил, посетив ее в камере после того, что случилось. Обошлось и без сумрачного взгляда, которым Лина одарила его в прошлый приезд. Теперь эта женщина смотрела на него спокойно и уверенно — она была на своей территории.
