Приговор Лаки - Коллинз Джеки (читать хорошую книгу .TXT) 📗
– Ладно.
– Я доверяю тебе полностью, Буги.
– Я знаю. Мы с тобой побывали во многих переделках, и я всегда готов прийти к тебе на помощь.
Даже несмотря на то, что я давно на пенсии.
– На пенсии!.. – Лаки фыркнула. – Я тебя не узнаю, Буги, – ты говоришь как старик.
– Иногда я действительно чувствую себя старым.
Ну, когда…
– Знаешь, я начинаю тебе верить, – язвительно сказала Лаки, не дав ему договорить. – Ты стал слишком много говорить. Когда-то ты был немногословным и решительным мужчиной, но теперь ты размяк и сделался болтливым, как старая…
– Можешь не продолжать. – Буги рассмеялся. – Я позвоню, как только что-нибудь выясню.
– Хорошо. Я весь день буду в суде, но оставлю свой сотовый телефон включенным. Можешь звонить туда.
– Отлично, Лаки.
– И спасибо тебе, Буги!
Глава 33
-Ты не говорила, что в коробке лежит игрушка, – сказал Дюк, когда Мейбелин позвонила ему из тюрьмы. Ей разрешалось сделать один звонок в день, и каждый раз Мейбелин звонила брату: как и Дюк, она очень скучала без своей «половинки». Оба, впрочем, понимали, что разговоры могут прослушиваться, поэтому оба были очень осторожны и прибегали к иносказаниям, если речь шла о чем-то важном.
– Я ничего не сказала, потому что знала: ты обязательно сунешь туда свой нос, – ответила она. – Надеюсь, тебе не вздумалось с ней поиграть!
– Почему бы нет?
– Потому что это игрушка Медвежонка . На ней остались его лапки.
– Любопытно.
– Я тоже так думаю, – сказала Мейбелин. – Тетя хочет, чтобы ты отдал игрушку людям, которые занимаются благотворительностью, – ну, тем, с которыми она сейчас работает, но мне кажется, нам следует оставить ее у себя. В следующий раз я скажу тебе, как с ней поступить, а пока займись тем вторым делом, иначе тетя устроит истерику. Она уже грозилась, что будет жаловаться на тебя всем, кто только согласится ее выслушать.
– Хорошо, я понял.
– Так когда же?
– Пожалуй, я сначала заеду к тебе.
– Хорошо. Я люблю тебя, братик.
– И я тебя. Увидимся в субботу.
Повесив трубку, Дюк задумался о том, что только что сообщила ему сестра. Он отлично понял, что на револьвере остались отпечатки пальцев Тедди Вашингтона и что передавать оружие адвокатам Милы пока не следует. Он также должен был поскорее разделаться с Ленни Голденом, пока Мила не сообщила властям о том, кто побывал вчера утром в особняке Прайса.
Ни то ни другое не вызывало у него никаких особенных возражений. Все равно сегодня ему было нечего делать, а убивать Дюк никогда не боялся. Ленни Голден будет не первым человеком, которого он отправит на шесть футов под землю кормить червей. Его послужной список включал уже три таких эпизода, и Дюка разбирал смех каждый раз, когда он думал о том, что копы упрятали его за решетку за какое-то дурацкое изнасилование, в то время как за ним числились дела покрупнее… Впрочем, Дюк никогда не считал копов особенно умными. То ли дело он сам – вот кто был по-настоящему умен. Мейбелин тоже была не глупа. Что касалось остальных, то они были наивны и слепы, как новорожденные щенки.
Налюбовавшись на свою добычу, Дюк аккуратно убрал ее в стенной шкаф, который он уже давно укрепил железными уголками. Ему не хотелось, чтобы кто-то ограбил его.
Потом он тщательно проверил и зарядил свой пистолет. Он уже знал, где и когда застрелит Ленни Голдена.
Убить человека было просто. Чертовски просто.
Просто и приятно, если, конечно, не попадаться.
Но попадаться Дюк не собирался.
Глава 34
Самым трудным для Лаки было пройти сквозь беснующуюся толпу журналистов и папарацци и никого не ударить.
– Уберите свой поганый микрофон от моего лица! – рявкнула она на пухлую белобрысую корреспондентку, которая в испуге отпрыгнула.
– Она ругается! – воскликнула корреспондентка, обращаясь к своему оператору, и на лице ее отразился неподдельный шок.
– Пускай, – откликнулся тот, жуя резинку. – Завтра она прочтет в «Событиях и фактах» пару лестных слов о себе.
Но корреспондентка больше не рискнула приблизиться к Лаки. Завидев Прайса Вашингтона, который только что подъехал к зданию суда и вместе со своими телохранителями выбрался из машины, она ринулась туда, и оператор последовал за ней.
Оказавшись внутри здания, Лаки остановила в коридоре одного из секретарей.
– Мне нужно повидаться с Ленни Голденом, – сказала она. – Миссис Маккей не возражает.
Секретарь провел ее в душную маленькую комнатку, в которой едва помещались стол и три стула. За столом сидел Ленни; он пил из бумажного стаканчика кофе и читал газету.
– Привет, – сказала Лаки, останавливаясь в дверях.
Ленни поднял голову.
– Гм-м… привет, – ответил он удивленно. Ленни был и смущен ее неожиданным появлением, и рад ему.
– Я хотела пожелать тебе удачи, если тебя сегодня вдруг вызовут, – сказала Лаки небрежно.
Ленни ответил не сразу. Отложив газету, он повернулся к ней, любуясь своей женой – ее смуглой кожей, блестящими, как антрацит, волосами, черными бархатными глазами и роскошным телом, которое было так сладко обнимать. Он по-прежнему любил эту импульсивную, взрывную, опасную, непредсказуемую женщину – любил всеми силами своей души.
Вот только дотянуться до нее он не мог.
– Входи же, – сказал он наконец.
Лаки шагнула и прикрыла за собой дверь.
– Мне чертовски здесь не нравится, – заметила она. – Скорей бы уж все закончилось.
– Не могу с тобой не согласиться, – кивнул Ленни.
– А где ты взял кофе?
– Там, за углом, стоит автомат. Хочешь, я схожу принесу тебе стаканчик?
– Нет, не беспокойся.
– Тогда выпей моего. Правда, он уже немного остыл. – Ленни протянул ей стакан.
– Я один глоточек… – Лаки чуть пригубила кофе. – Сегодня утром я так и не успела позавтракать – нужно было отправить детей.
– Куда?
– К Джино, куда же еще. – Лаки вздохнула. – По-моему, им лучше пожить в Палм-Спрингс, пока вся эта бодяга не закончится. Кстати, ты слышал, что к Прайсу Вашингтону забрался вор?
– Кто об этом не слышал?.. – Ленни пожал плечами. Лаки тоже молчала, и неловкая пауза тянулась целую вечность.
Наконец Лаки пошевельнулась и достала из сумочки сигареты.
– Я думал, ты бросила, – сказал Ленни, внимательно следя за тем, как она прикуривает.
– Я пыталась, потом опять начала, – объяснила Лаки. – Джино тебе не звонил?
– Нет.
– Значит, сегодня позвонит. – Лаки выпустила к потолку тонкую струйку дыма. – Он приглашал тебя на эти выходные. Тебя и твоего… другого сына. – Она так и не смогла выговорить имя мальчика. – Только тебя и его, без… без этой… твоей…
– Я понял, – пришел ей на выручку Ленни.
– Вот и хорошо, – сказала Лаки неожиданно холодно. Она уже почти жалела, что пришла сюда и затеяла этот дурацкий разговор, хотя еще совсем недавно ей совершенно искренне хотелось встретиться с Ленни, увидеть его, перекинуться с ним хотя бы парой слов.
– Да, Лаки, я все понял, – повторил Ленни. – И я рад, что ты зашла сюда, потому что я должен тебе кое-что сказать.
– Что именно? – спросила Лаки, впервые обратив внимание на темные круги под глазами Ленни.
Очевидно, в последнее время он мало спал. Или плохо? Как, впрочем, и она сама. «Я хочу поцеловать его, – пронеслось у нее в голове. – Поцеловать, прижать к себе эту глупую белокурую голову и никогда не отпускать!»
– Насчет Клаудии…
О господи, этого ей только не хватало! Ну что он там еще придумал?! Неужели Ленни сейчас скажет ей, что влюбился в сицилийцу и хочет быть с ней?
«О Алекс! Мое сердце разбито, я – твоя!» – подумала она наполовину в шутку, наполовину всерьез.
– Ну?
– Насчет Клаудии и меня…
– Мне кажется, – быстро сказала Лаки, страшась тех слов, которые вот-вот должны были сорваться с его губ, – что мы говорили об этом уже достаточно. В любом случае сейчас не самое подходящее место и время, чтобы начинать все сначала.
