Месть Лаки - Коллинз Джеки (библиотека книг .txt) 📗
Если не считать этого, то во всем остальном Ленни Голден был просто отличным парнем. Отличным, но не настолько, чтобы быть достойным такой женщины, как Лаки. Алекс знал только одного мужчину, который действительно мог быть ее мужем.
И этим мужчиной был, разумеется, он сам.
Алекс никогда не был женат, не имел детей, и его мать – суровая и властная Доминик Вудс – не упускала случая попенять ему за это. «Почему ты не женишься? – вопрошала она. – В твоем возрасте все нормальные мужчины уже были женаты по несколько раз».
«Послушай, – хотелось ему ответить, – если я и ненормальный, то это ты сделала меня таким.
Это ты отправила меня в военное училище, это ты всю жизнь обращалась со мной, как с последним дерьмом. Только когда я стал знаменит, ты вдруг вспомнила, что я – твой сын».
Но Алекс так и не сказал ей этого. Он видел, что его мать уже не молода, к тому же, выйдя замуж, она стала намного мягче и шпыняла его уже без прежнего рвения лишь от случая к случаю.
Одно он знал твердо: если он когда-нибудь женится, его жена будет полной противоположностью Доминик.
Часто Алекс вспоминал свою первую встречу с Лаки. Он как раз занимался производством «Гангстеров»– одного из самых успешных своих фильмов, однако работа неожиданно застопорилась, и его агент, Фредди Леон, предложил Алексу заключить договор со студией «Пантера», которую только что возглавила некая Лаки Сантанджело. Это имя ничего не говорило Алексу.
Он и представить себе не мог, что Лаки окажется такой сногсшибательно красивой, бесконечно чувственной и вместе с тем – невероятно сильной и волевой женщиной. Она буквально загипнотизировала его, и все те несколько часов, пока шли переговоры, он, не отрываясь, разглядывал ее черные вьющиеся волосы, ее округлые плечи, губы и густые ресницы, обрамляющие опасные темные глаза.
Переговоры, впрочем, прошли вполне удовлетворительно. Лишь когда они с Фредди собирались уходить, Лаки неожиданно задержала его в дверях.
– Я знаю, – сказала она, – что «Парамаунт» приостановил производство вашего фильма из-за некоторых слишком натуралистичных сцен. Я не стану требовать, чтобы вы смягчали их – жестокость есть жестокость, и надо показать ее так, чтобы она выглядела жестокостью. Но у меня есть одно условие. Судя по сценарию, в некоторых эпизодах актрисам приходится раздеваться догола, в то время как главный герой и его друзья остаются прикрыты фиговыми листочками.
– Ну и в чем проблема? – спросил тогда Алекс, искренне не понимая, чего от него хотят.
– Моя студия придерживается принципа полного равенства полов, – заявила Лаки. – Если женщинам приходится раздеваться догола, то же самое должны делать и мужчины.
Услышав такое, Алекс решил, что перед ним сумасшедшая. Во всяком случае, впоследствии Фредди утверждал, что у него был такой вид, будто он увидел перед собой курицу о семи ногах или квадратное яйцо.
Увидев его замешательство, Лаки усмехнулась.
– Позвольте мне объяснить проще, мистер Вудс, – сказала она. – Если уж мы показываем женские груди и зады, значит, мы должны показать и несколько членов. И я имею в виду вовсе не членов актерского профсоюза… – добавила Лаки.
Только тогда до Алекса дошло. Из офиса «Пантеры» он вышел в совершенной ярости и всю дорогу жаловался Фредди на то, что «эта трехнутая феминистка» ни черта не смыслит в кино.
Но Фредди высмеял его; та же самая реакция была и у двух его помощниц – Лили и Франс, одна из которых работала с ним до сих пор.
Должно быть, именно тогда Алекс и влюбился в Лаки Сантанджело, влюбился раз и навсегда.
Она сумела шокировать его, а это удавалось не каждой женщине. Она сумела покорить его, и с тех пор он оставался ее верным рабом – толпы азиатских красавиц, побывавших за это время в его постели, в счет не шли. Лишь одну ночь – Алекс знал это твердо – он будет помнить до конца своих дней. Ту волшебную ночь, которую они с Лаки провели вместе в каком-то захолустном мотеле, затерявшемся на огромном пространстве страны на пересечении двух дорог.
Тогда он позволил себе надеяться, что когда-нибудь Лаки будет принадлежать ему, но Ленни неожиданно вернулся, вернулся, словно воскреснув из мертвых, и все мечты Алекса обратились в прах.
Теперь Лаки была его другом.
Хорошим другом, но Алексу этого было недостаточно.
Он хотел большего.
Лаки давно стала для него всем, и Алекс надеялся, что когда-нибудь он будет значить для нее не меньше.
Домой они вернулись только в начале седьмого вечера, и Лаки тут же бросилась к автоответчику, чтобы проверить, нет ли каких сообщений от детектива Джонсона?
Детектив действительно звонил ей один раз. Он сообщал, что цифры из номерного знака, которые вспомнил Ленни, сейчас проверяются и что это существенно сужает круг поиска.
Прослушав сообщение, Лаки вздохнула и выключила магнитофон.
– Будем надеяться, что хоть теперь дело сдвинется с мертвой точки, – сказала она. – Иначе бы копы до сих пор топтались на одном месте.
– Ты думаешь?
– Уверена. Если бы они работали как следует, то уже давным-давно вышли бы на преступников.
Ленни огляделся по сторонам.
– Как тихо! – сказал он. – Это, наверное, потому, что детей нет, никто не визжит, не дерется и не путается под ногами.
– Действительно тихо, – подтвердила Лаки.
– Как в старые добрые времена, верно? – добавил Ленни и с размаху плюхнулся на диван. – Знаешь, дорогая моя женушка, у меня появилась отличная идея!
– Какая?
– Я хочу, чтобы ты разделась и походила передо мной голышом.
– Ты шутишь?
– Нисколько. Ну, не стыдись, уважь меня, Лаки!
– Извращенец несчастный! – улыбнулась Лаки. – Ничего у тебя не выйдет. Я не собираюсь изображать из себя чертову стриптизершу.
Ленни ухмыльнулся.
– Мне нравится, когда ты разыгрываешь из себя недотрогу, – сказал он. – Меня это возбуждает.
– Хорошо, я разденусь, но только если ты сделаешь то же самое, – ответила Лаки, чувствуя невероятное облегчение от того, что Ленни снова улыбается.
– Договорились! – Ленни вскочил и принялся расстегивать пуговицы на рубашке.
Лаки с улыбкой наблюдала за ним, негромко напевая какой-то легкомысленный мотивчик.
Когда Ленни дошел до трусов, она не выдержала и расхохоталась.
– Извини, Ленни, – сказала она сквозь смех, – но из тебя никогда не выйдет приличного стриптизера!
– Это еще почему? – с негодованием спросил Ленни, подбочениваясь и играя бицепсами. Из одежды на нем оставались только трусы и галстук. – А по-моему, у меня получается очень неплохо. Я знаю такие позы, каких ты еще никогда не видела.
– Не видела и не желаю видеть.
– Знаешь, если бы я не был твоим мужем, я бы обиделся. По-настоящему обиделся.
– Хочешь совет? – спросила Лаки, подавляя приступ хохота. – Возвращайся к своей карьере эстрадного комика. Это получится у тебя гораздо лучше.
Ленни сделал суровое лицо.
– Подойди сюда, женщина! – сказал он басом и вытянул руки вперед. – Подойди ко мне и объясни, как получилось, что я разделся до плавок, а ты все еще одета?
Вместо ответа Лаки бросилась к нему, и Ленни, крепко прижав ее к себе, наградил поцелуем.
– Я так по тебе скучал, – проговорил он серьезно. – Прости меня, Лаки. Я вел себя как настоящая задница, но теперь, мне кажется, все позади. Я снова могу жить нормальной жизнью.
– Это не имеет никакого значения, – прошептала Лаки. – Я все равно тебя люблю. Всегда любила и всегда буду любить.
– Знаешь, что я понял? – добавил Ленни, еще крепче прижимая ее к себе. – Самое главное наше богатство – это время. Сейчас мы здесь, а в следующий миг – нас уже нет. Вот почему нужно дорожить каждым мгновением, пока мы вместе.
Короче, я решил, что впредь не буду отпускать тебя от себя даже на минутку!
– И я, – ответила Лаки. – Я тоже не хочу с тобой расставаться. Никогда. Во всяком случае, – добавила она чуть более игривым тоном, – на твоем месте я бы на это не рассчитывала. Мы с тобой вместе навек; так назначено нам самой судьбой, и тебе не освободиться от меня до конца твоих дней.
