Ловцы фортуны - Терри Каролин (читать книги онлайн без .txt, .fb2) 📗
Она предприняла лишь два шага: приобрела черное траурное платье и отправила телеграмму Рэндольфу. Теперь, перед тем как предпринять следующий шаг, она ожидала, когда пройдет неприятное ощущение от утренней тошноты. Она была удивлена глубиной своего горя по ушедшему отцу, но к ее чувству примешивались, а затем и вытеснили его гнев и страх. Гнев, потому что отец бросил ее как раз тогда, когда был особенно нужен ей. Страх, поскольку отныне ее опекуном становился Рэндольф. Даже при наличии ребенка позволит ли ей Рэндольф выйти замуж за Филипа?
Днем Тиффани прошла через фойе отеля, делая вид, что не замечает сочувствующих и любопытных глаз, и села в такси.
— Парк-Лейн, — приказала она. — Дом сэра Мэтью Брайта.
Ее проводили в гостиную, но она осталась стоять, не обращая внимания на обстановку, и устремив взгляд на дверь. Вошел Мэтью, закрыл за собой дверь и подошел к ней. Это был тот же человек, которого она видела на Хэттон-Гардон, но очень изменившийся — он казался старым, его лицо посерело и покрылось морщинами, из походки исчезла упругость. Он поклонился.
— Примите мои соболезнования, мисс Корт.
Она понимала, что он уже знает о случившемся и не желала тратить время на формальности. Она властным жестом протянула письмо.
— Связано ли это с тем, что он сделал?
— Да.
Его прямота, столь соответствующая ее характеру, удивила Тиффани и она умолкла; несколько мгновений Мэтью и Тиффани стояли, вглядываясь друг в друга.
— Тогда вы должны рассказать мне об этом.
— Я думаю, вам лучше сначала сесть.
— Я предпочитаю стоять.
— Как хотите.
Мэтью глубоко вздохнул. Потрясенный известием о самоубийстве Корта и восхищенный красотой и мужеством этой девушки, он обнаружил, что сказать правду гораздо труднее, чем он предполагал.
— Ваш отец и я были партнерами в Кимберли…
— Переходите к делу, сэр Мэтью, — она начала надеяться, что сэр Мэтью не знает о ее отношениях с Филипом. — Мне кажется, это имеет какое-то отношение к конфликту между вами и моим отцом. В чем была причина распри?
— В вас.
— Во мне? — она была поражена. — Но я же была младенцем, когда после смерти моей матери отец привез меня домой в Америку.
— Что он говорил о вашей матери?
— Что ее звали Алида… — Тиффани оборвала себя, заметив, как исказилось лицо Мэтью. — Что с вами?
— Алида… значит, вот какое имя он выбрал? Боже, старые призраки преследуют меня! Нет, Тиффани, вашу мать звали Энн. — Он мягко положил руку ей на плечо и повернул ее к портретам на стене гостиной. — Вот ваша мать. Она же моя жена и мать Филипа.
Тиффани побледнела еще до того, как Мэтью заговорил. Теперь же с ее щек исчезли последние следы краски, оставив лицо бескровным и прозрачным. Она смотрела на портрет, ее глаза стали огромными, расширяясь до тех пор, пока, казалось, не заполнили все лицо. Но там, где Мэтью, узнав о случившемся, свалился от удара, а Корт ударился в слезы, Тиффани стояла высокая и прямая, с высоко поднятой головой и сухими глазами.
— Я жду от Филипа ребенка, — четко заявила она.
— Я знаю. Поэтому-то я и встречался с вашим отцом.
— И он не осмелился рассказать мне?! — гнев и презрение полыхнули в ее глазах, но в остальном она полностью контролировала себя. — Думаю, я теперь сяду, сэр Мэтью, и вы сможете мне рассказать о связи моего отца с вашей женой. После этого, возможно, мы сможем решить, что нам с Филипом делать в отношении зачатого в кровосмешении ребенка.
Она потрясающа, подумал Мэтью, или находится в состоянии шока. Но в любом случае она прекрасна! И сердце Мэтью сжалось от боли за сына, который должен потерять такую девушку.
Когда Мэтью завершил рассказ, Тиффани кивнула.
— Теперь я понимаю, почему отец не сказал мне правды, но это ничего не меняет; я никогда не прощу его. Что ж, сэр Мэтью, когда Филип вернется из Франции, мы втроем сможем решить, что делать.
— Нет, не втроем.
— Но вы, по крайней мере, можете помочь, — она вспыхнула.
— Я, да, но Филип не должен быть в это замешан.
— Нравится вам это или нет, но Филип уже во всем замешан. Он должен принять на себя равную долю ответственности.
— Вы любите его?
— Конечно. Очень.
— Если вы любите его, то избавите от муки, которую сейчас испытываете, от ужаса узнать, что он любит сестру.
Тиффани хладнокровно оценила факты и, отбросив эмоции, сосредоточилась на том, что она может сделать в этом диком положении.
— Я вижу лишь один способ достигнуть этого — сказать ему, что я не люблю его, что никакого ребенка нет, что все было роковой ошибкой, и попрощаться навеки.
И Вновь Мэтью преисполнился восхищения перед ее трезвой оценкой ситуации.
— Я думаю так же.
— Он будет потрясен, — продолжала она. — Он нуждается в любви, у него ее было слишком мало в жизни, — она холодно наблюдала, как Мэтью вздрогнул. — Я не знаю, какое зло будет для него меньшим — правда или новое подтверждение того, что его никто никогда не любил.
— Он не может получить вас, он не может жениться на вас, он не должен вас видеть — здесь нет выбора.
Достаточно ли она любит Филипа, чтобы принести такую жертву и в одиночестве нести тяжкое бремя? Из глубин памяти она услышала голос Рэйфа Деверилла, утверждающего, что она не способна любить, что она любит только себя.
— Хорошо, я так и сделаю, но в обмен вы поможете мне избавиться от ребенка.
— Аборт? Вы готовы пойти на такой риск?
— Полагаю, у вас должны быть связи — врачи, которые могли бы хорошо провеет эту операцию.
Мэтью затряс головой.
— Я могу лишь просить врача проследить за вашим здоровьем и дать совет, как лучше переносить беременность — и я даже настаиваю на этом, — но не больше. Можно сделать лишь незаконный аборт, а от них часто гибнут.
— Действительно, я не собираюсь умирать, — твердо ответила она. — У меня еще много дел.
Ее глаза вновь обратились к портрету Энн, и она вспомнила, как, оставаясь одна, любовалась миниатюрой с изображением Алиды, размышляя, что эта женщина вовсе не хотела умирать.
— Итак, моя мать вовсе не умерла от родов.
— Да нет, как раз от родов она и умерла. Когда родилась Миранда.
Это известие добавило ей боли, и внутри Тиффани поднялась дикая волна ревности. Затем она вспомнила одну деталь, связанную с письмом, которое держала в руках.
— Записку написала Миранда. Разве это разумно?
— Она единственная, кому я мог поручить это дело. Понимаете, после того, как Миранда передала мне письмо. Филипа, то самое, что он написал вам, в котором…
Тиффани уже не слушала продолжения. Она испытала слишком большой гнев, обнаружив, что Миранда шпионила за братом, и не только читала его письма, но и относила их папочке. И все же она решительно заставила себя перевести внимание на самое важное — на младенца.
— Хорошо, никаких абортов, — оказалось, что в ходе беседы он дважды заставил ее изменить решение. Рожденное этим фактом уважение дало ей мужество высказать ему самые глубокие опасения: — Но боюсь, ребенок, рожденный в результате кровосмешения, будет уродлив… ненормален… — ее голос слегка дрогнул.
— Сказки, — резко выпалил Мэтью, но с такой уверенностью, что Тиффани немного успокоилась и приободрилась, доверяя его познаниям. — Но мы дошли до сути дела — необходимо найти ребенку другого отца. Джон Корт упоминал о Рэндольфе. Может ли этот человек сделать такое одолжение? Сделает ли он то, что не сделал я: примет ли как своего чужого ребенка?
— Да, — без колебания ответила Тиффани, — но это даст ему слишком много власти надо мной.
Мэтью кивнул, задумавшись. Что за женщина, и каким же он был глупцом — как бы он гордился подобной дочерью!
— А вы не могли бы внушить ему, что этот ребенок его, спать с ним как можно чаще, а затем рассказать сказку о преждевременных родах?
Тиффани слабо улыбнулась.
— Нет. Он из тех людей, которые очень проницательны, тем более при столь внезапной перемене.
