Блудная дочь - Джексон Лайза (список книг txt) 📗
Дорога раздвоилась: направо – земля Адамсов, налево – окольный путь к дому. Сегодня Нейв свернул направо.
А вот и голая белесая скала и черная щель в ее основании – словно приоткрытая в зевке пасть уродливого великана. Эту шахту в скале выдолбил лет восемьдесят назад дед Оскара Адамса – неисправимый прожектер, вздумавший искать на своей никчемной землишке золото, серебро или иной неведомо какой драгоценный металл. Сотни раз Нейв проезжал мимо, не обращая на нее внимания, но сейчас ему вдруг показалось, что у самого входа в пещеру оседает пыль, словно здесь только что прошел человек. Нейв пригляделся – нет, все спокойно. Почудилось.
Неудивительно – он взмок, устал как собака, да к тому же весь день боролся с желанием позвонить Шелби Коул.
Когда Нейв припарковал машину под сенью дряхлой акации у конюшни, солнце уже клонилось к западу. Дятел в роще звонко выстукивал свою морзянку. С ветки сорвалась ворона, тяжело хлопая крыльями, словно и летать в такую жару ей было тяжко, уселась на конек крыши. Выходя из машины, Нейв посвистел Крокетту; тот неуклюже вылез из машины и вразвалочку потрусил к конюшне. Нейв разгрузил кузов – в городе он купил несколько мешков сена – и, подхватив одну разлапистую охапку, понес ее в конюшню. Крокетт был уже здесь – за любимым делом; обнюхивал углы в поисках мышей и, как обычно, настолько увлекся, что даже хозяина заметил не сразу. Заметив, басовито гавкнул: «Виноват, мол, не признал» – и захромал к нему.
Привычными движениями Нейв разделил сено на равные порции и разложил по кормушкам. Кобылы поспешили к нему, шумно вздыхая и толкая друг друга влажными носами. Нейв рассеянно гладил лошадей по изящным вытянутым мордам; он все пытался понять, откуда у него чувство, что вот-вот неведомо откуда нагрянет беда?
Выйдя на улицу, он наполнил поилки и облегченно вздохнул. Все необходимое сделано – и ничего страшного не случилось. Пока. Невада вздрогнул: до сих пор он сам не осознавал, насколько напряжены его нервы.
Надо бы заглянуть в дом. Поднявшись по трем покосившимся ступенькам, Нейв отпер дверь, и пыльный застоявшийся воздух приветствовал его на ранчо покойного Оскара Адамса. Собственно, «ранчо» оно называлось только из вежливости: в сущности, это была хижина, немногим больше лачуги самого Нейва – только двухэтажная. Замызганные розовенькие обои в крошечной гостиной, должно быть, помнили президентство Трумэна; плита и раковина в кухне проржавели насквозь, а ванная пришла в такое состояние, что мыться в ней отважился бы только сумасшедший.
Однако Нейв надеялся постепенно привести в порядок заброшенный дом. Отремонтировать кухню, отгородить наверху, где спальни, закуток для новой ванной. Глядишь, через год-два можно будет переезжать. Но всему свой черед. Сперва надо найти дочь.
И снова, в который уже раз, при одной мысли об Элизабет в висках застучал назойливый вопрос: «А дальше что? Предположим, ты ее нашел – и что дальше? Что с ней делать? И коль уж на то пошло – что, черт побери, делать с Шелби?»
Нейв распахнул окна, впуская в комнаты дуновение свежего ветра. В мыслях своих он уже видел их здесь: Шелби сидит с книгой в кресле-качалке у окна, малышка Элизабет играет со стариной Крокеттом. Стоп! Что это за фантазии лезут ему в голову?
Нейв тряхнул головой. Нельзя забывать: они с Шелби – из разных миров и с каждым днем расходятся все дальше. Она росла, ни в чем не зная отказа, отец исполнял любые ее прихоти; испытав первые удары судьбы, она попросту уехала на другой конец страны и начала жизнь заново. А он? Мальчишка, не знавший материнской ласки, от пьянчуги-отца он встречал только попреки и колотушки, от чужих людей – лишь насмешки и презрительное равнодушие. В детстве он ненавидел людей, когда подрос, сделался настоящим «врагом общества» – и, пожалуй, никогда бы не выправился, если бы не суровая армейская школа.
У них с Шелби общее прошлое, но будущее разное. А в настоящем их не связывает ничего, кроме дочери. И об этом забывать не стоит.
Он вышел на крыльцо и свистом подозвал Крокетта. Тучи на востоке сгущались, росли темными башнями; воздух напряженно замер, как всегда бывает перед грозой. Все еще досадуя на свою непривычную нервозность и дурацкие фантазии, Нейв быстро доехал до дома, достал из холодильника банку пива, сбросил пропотевшие шмотки и встал под душ. Холодная вода освежила его и вернула ясность мысли; Нейв допил пиво, вытерся и уже надевал джинсы, когда на кухне задребезжал телефон. Прыгая на одной ноге, а другой стараясь попасть в штанину, Нейв добрался до телефона и прижал к уху трубку:
– Алло! Молчание.
– Кто это? Щелчок – и гудки.
– Сукин сын! – с чувством произнес Нейв и хлопнул трубку на рычаг. Знать бы, кто так развлекается, – уж он бы ему...
«Если это просто развлечение, не более чем глупая и злая шутка – значит, нам с Шелби очень повезло».
Что за странная мысль? Разумеется, это глупая шутка – что же еще? Кто-то хочет заставить его и Шелби понервничать. А вот кто и зачем – другой вопрос.
«Может быть, тот же, кто заманил ее в Бэд-Лак. В те самые дни, когда вышел на свободу Росс Маккаллум».
Только сейчас Нейв заметил, что до боли сжимает зубы. Усилием воли разжав челюсти, он подошел к задней двери и выглянул на улицу. Тучи уже висели над самым домом – свинцово-серые, безжалостные, словно глаза убийцы.
Надвигается беда. Что-то злое нависло над городом и готово обрушиться, погребая под собой виновных и невинных.
Никогда прежде Нейв не испытывал никаких предчувствий, не слышал внутренних голосов и, сказать по правде, всю эту сверхъестественную муть и в грош не ставил. Но своей интуиции он привык доверять. И сейчас интуиция подсказывала ему: медлить нельзя. Он бросился к телефону и набрал номер, который знал наизусть.
– Дом Коулов, – откликнулся грудной голос с сильным мексиканским акцентом.
– Это Невада Смит. – Бродить вокруг да около смысла не было: он чувствовал, что не вправе терять ни секунды. – Я ищу Шелби.
– Простите, сеньор Смит, но Шелби... ее нет.
– Где она?
Я и сама не знаю. Она ушла около часа назад. Может быть, и больше. Куда —
не знаю. Она... – Лидия конспиративно понизила голос: – Она, видите ли, была очень расстроена.
Чем?
– Не знаю, – поколебавшись, ответила Лидия.
Да знаете, конечно! – Нейву захотелось схватить мексиканку за накрахмаленный фартук и хорошенько встряхнуть. Лидия то ли кашлянула, то ли всхлипнула, но промолчала.
– Где она?
Лидия что-то пробормотала по-испански.
– MadredeDios, я сама хотела бы знать! Сказала: «Все равно куда, лишь бы подальше отсюда!» И не появляется. Я очень за нее беспокоюсь, сеньор Смит.
«Я тоже», – мысленно ответил Нейв и дал отбой.
– Черт побери!
На этот раз он швырнул трубку с такой силой, что Крокетт в углу кухни вскочил, ощетинив шерсть на холке, и залился отчаянным лаем.
– Тихо! – рявкнул Нейв.
Он вышел на крыльцо, полной грудью вдохнул наэлектризованный воздух. Кобылы за оградой одна за другой поднимали головы и прислушивались к отдаленным раскатам грома; ноздри их тревожно трепетали, словно лошади тоже чуяли беду.
Солнце еще боролось с подступающей тьмой, но свинцовые туши облаков наваливались на него со всех сторон, преграждали путь его лучам, раньше срока погружая землю во мрак. Далеко на востоке сверкнул и пропал в холмах изломанный трезубец молнии. Близится буря. И остановить ее – не в силах человеческих.
А Нейв Смит, увы, всего лишь человек.
Согнувшись в три погибели и матерясь сквозь зубы, Шеп Марсон бродил по рукотворной пещере и светил под ноги фонариком. Под потолком, сцепившись гроздьями, висели летучие мыши. Пол был густо усеян их испражнениями и побелевшими от времени костями – остатками трапез койотов. Вонь стояла неимоверная. Снаружи быстро темнело, и мыши, всегда беспокойные в такое время суток, уже начали поднимать головы и расправлять перепончатые крылья; а когда Шеп, споткнувшись о какой-то камень, выругался во весь голос, над головой у него раздался такой писк, шорох и хлопанье, что у офицера даже мурашки по спине побежали. Он этих тварей с детства терпеть не мог.
