Зачем тебе алиби… - Малышева Анна Витальевна (первая книга .TXT) 📗
Девушка послушно отняла руки. Маша шумно вздохнула, вглядываясь в ее лицо, сделала шаг в ее сторону, и девушка испуганно метнулась к окну. Оттуда она глянула на гостью, как смотрит на собаку кошка, собирающаяся взобраться на дерево.
— Что это с вами? — пробормотала Маша.
— Что? — сипло спросила девушка.
— С лицом у вас что? Когда вы успели?
— Я? — Девушка провела пальцами по своему избитому лицу и неуверенно ответила:
— Вчера.
— Что — вчера?
— Вчера, вчера вечером…
— Что вы болтаете?
Маша уже не стеснялась — она подскочила к девушке, схватила ее лицо обеими ладонями, притянула к свету. Она была гораздо выше, и девушка смотрела на нее снизу вверх — умоляюще, растерянно, совершенно покорно. И эта покорность испугала Машу даже больше того, что она увидела.
— Вы мне что-нибудь объясните? — прошептала девушка, не сводя с нее глаз.
Маша не ответила. Она продолжала изучать это лицо. Избитое, да! Припухшее — да! Но не это изменяло его. Это лицо было другое! Глаза голубовато-серые, но это не те глаза! Рот небольшой, пухлый, но это не тот рот! Но тот же цвет волос, и та же прическа, и тот же овал лица!
— Зачем вы меня так держите? — Девушка даже не пыталась освободиться, она стояла, вытянувшись в струнку, и вся дрожала. Маша отняла руки от ее лица, но взгляда не отрывала. Наконец она несколько раз сморгнула, словно пытаясь избавиться от оптического обмана, и выдавила:
— А вы кто такая?
— Я — кто?! — воскликнула девушка. — Это Вы — кто такая?!
— Вы что — живете здесь? — продолжала Маша, не обращая внимание на заданный вопрос.
— Конечно.
— Это что — ваша квартира?
— Если мой муж умер, и квартира была его, то теперь она, наверное, моя, — растерянно отвечала девушка.
— А Игорь был ваш муж?
— Слушайте, что за глупые вопросы?!
Девушка рассердилась, и на миг Маша даже вздрогнула и подумала, не ошиблась ли? Но тень, набежавшая на лицо девушки, быстро исчезла, и оно стало прежним — знакомым и незнакомым одновременно. В ушах у нее блестели бриллиантовые сережки.
— Конечно, он был мой муж, — уже не так сердито, скорее, озадаченно ответила девушка. Нерешительно почесала кончик носа и продолжала с некоторым вызовом:
— Меня зовут Анжелика, по мужу я Прохорова, его-то фамилию вы знаете или нет? А девичья моя фамилия Стасюк. Этого вы, наверное, не знаете. Мне двадцать пять лет, образование среднее, профессии никакой не имею, люблю «Блэк-Джек». И я не сумасшедшая, ни капельки, уверяю вас.
— А я и не говорю, что вы сумасшедшая. — Маша не сводила с нее глаз и все больше убеждалась в том, что не ошиблась — это была другая девушка. Она даже казалась моложе, чем та, наверное, из-за другого макияжа, а может, из-за выражения глаз. У той глаза были настороженные, но при этом спокойные. Странное выражение, внушающее тревогу. Так смотрят, когда хотят ударить и ждут удобного момента. Эта девушка смотрела по-другому. Она вообще была другая, не говоря уже о синяках на лице.
— Нет, вы меня принимаете за сумасшедшую, если говорите, что следили за мной в метро и я вас видела, и убежала от вас.
— Вы меня не видели, — согласилась Маша. От этого открытия ей не стало легче, напротив — не покидало ощущение сделанной ошибки. Та, в голубом плаще — куда она убежала? Куда пропала?
— Вот именно, — подтвердила девушка. — Вы, может, и следили за мной, но я вас не видела. Живьем, во всяком случае.
— Это как? А где вы меня видели мертвой? — Маша почувствовала, что усмехается против своей воли. Девушка была какая-то смешная, а может, казалась такой по контрасту с той, другой. — Слушайте, а давно вы надевали свой голубой плащ?
— Сто лет назад, — быстро ответила та. — Я вас видела на видеокассете.
— Я же не актриса.
— Ну вот, вы меня за сумасшедшую принимаете? — Девушка потянулась к пачке сигарет, лежавшей на столе, открыла ее и протянула Маше:
— Курите? Хотите?
— У меня есть двои, — ответила она и достала «Данхилл».
Увидев зеленую пачку, девушка слегка вздрогнула, как-то напряглась, и лицо ее снова окаменело, стало чужим — точнее, знакомым, хорошо знакомым Маше. Она чувствовала растущую панику — эта девушка была одновременно и той, другой!
— Анжелика, — неуверенно спросила она. — Вы мне правду говорите?
Девушка наконец закурила, но все еще не отводила глаз от зеленой пачки.
— Я спросила про метро… Но у вас синяки!
— А при чем тут мои синяки? — Девушка осторожно выпускала дым из разбитых, припухших губ. — Вы же не убьете меня, нет?
— А вы меня?
Девушка не улыбнулась, только пожала плечами, считая вопрос излишним.
— Знаете, лучше садитесь. — Она показала гостье на кресло. — Кофе будете?
Уже исчезая в коридоре, девушка вдруг обернулась и сказала:
— А я вас действительно видела на кассете. Вы что, совершенно не помните, кто и когда вас снимал?
Не заметили?
— Нет…
— Ну, ясно, — кивнула девушка. — Я бы тоже на вашем месте не запомнила. Я вам кое-что расскажу, только не сердитесь.
И исчезла на кухне. Пока она варила кофе, Маша оглядывала комнату. С того дня, когда она здесь в последний раз побывала, кое-что изменилось, да это было и неудивительно — ведь хозяин умер. Стало больше беспорядка, вещи валялись, где попало, с подлокотника кресла свешивался белый кружевной лифчик, в углу валялась красная туфля на низком каблуке, пепельница была забита скрюченными окурками. Маша только стала выискивать местечко, куда бы приткнуть свою собственную сигарету, как на пороге появилась Анжелика с маленьким подносом, где дымились две чашки.
— Извините, — она быстро переменила пепельницу, и Маша сунула туда окурок. Он зашипел, попав в лужицу воды на дне. — Извините, я как во сне.
Вас зовут?..
— Маша.
Анжелика искоса глянула на нее и на миг снова стала похожа на ту, другую. У Маши голова пошла кругом, и она вдруг спросила:
— Анжелика, а у вас сестры нет?
— Нет, я единственная. А что такое? — забеспокоилась та.
— Нет, ничего.
Анжелика уселась в другое кресло и взяла с подноса чашку. Маша к кофе не притронулась. Только теперь до нее начинало доходить, насколько щекотливым будет этот разговор. «Я шла к женщине, о которой знала хоть что-то, а оказалась в гостях у другой, о которой не знаю ничего… — размышляла она, разглядывая свои наманикюренные ногти. — Глупо. Лучше бы уйти…» Но она и сама понимала, что уйти не сможет, не сможет остановить себя, как не могла она остановиться с того самого дня, когда Иван спьяну проболтался.
— Маша, а о чем вы хотели со мной поговорить? — спросила Анжелика, отставив в сторону свою чашку. — Почему вы молчите? Может, мне первой вам все рассказать?
— Что — все?
— Ну, есть что… Или я делаю ошибку? — спросила она будто у самой себя. — Не знаю, ничего не знаю. Но если вы ко мне пришли, значит, ничего не боитесь? Я имею в виду милицию.
Маша неопределенно пожала плечами. Анжелика пояснила:
— Я хочу сказать, не вы же его убили?
— Не я, — подтвердила Маша.
— А я думала, что вы, — созналась та. — Я бы и сейчас так думала, но зачем же вы тогда сюда пришли? Меня убить, что ли?..
Она вдруг коротко и звонко рассмеялась, но, поймав на себе недоуменный взгляд своей гостьи, смущенно пояснила:
— Я нервничаю, столько всего случилось, что сразу не расскажешь. На самом деле, вы же не убить меня пришли?
— Нет.
— Ладно. Но если вы все-таки явились за этим, тогда сразу вам скажу — вы и так под подозрением. За это я и хотела попросить прощения.
— Как это?
— Помните, как вы с Игорек? в апреле ездили на дачу к его приятелю?
Маша перестала разглядывать свои ногти и подняла голову:
— Это он вам рассказал?
— Приятель. Не Игорь, — уточнила Анжелика. — Игорь мне о вас ни слова не говорил. А приятель записал ваше выступление на кассету и прокрутил кассету при всех нас. Я решила, что вы очередная его любовница. Я уже нашла двух. А насчет вас и не сомневалась, потому что те две против вас…