Обнаженная тьма - Арсеньева Елена (читать книги полные txt) 📗
– Ага, – кивнула Карина, пристально вглядываясь в его улыбчивое, привлекательное лицо.
Надо же, такой молодой, а уже законченный подлец. Как это сказал вчера Петров? «Далеко пойдет, если жирным куском не подавится!» Ну так Карина желает ему подавиться этим куском как можно скорее, желательно прямо сегодня, не за обедом, так за ужином!
– Рассказывай, люблю твои рассказы. И совершенно случайно оказалась кровать наготове. Это что, была комната отдыха персонала, куда ты помог Петрову меня втолкнуть?
Очки Олега на миг как бы запотели, но только на миг.
– Ладно, оставим детали, – сказал он, опять принимаясь сушить зубы в улыбке. – Суть вот в чем.
И, сунув руку за борт куртки, он выхватил оттуда небольшую пачечку и бросил на колени Карины.
– Вот!
Это были деньги, доллары – то есть сверху лежала пятидесятидолларовая купюра, перечеркнутая голубой тоненькой резиночкой.
– Здесь ровно адын штук, – сказал Олег, и, как ни старался он говорить весело, голос его дрогнул. Карина успела заметить, как высунулся розовенький язычок и проворно облизнул губы. Очки были завороженно направлены на деньги. – Тысчонка баксов. Маленькая такая тысчоночка, хорошенькая, сладенькая… – Он жадно сглотнул. – Это тебе. Возмещение морального ущерба, так сказать. Господин Петров прекрасно понимает, что…
– Сомневаюсь! – фыркнула Карина и швырнула пачку Римскому.
Олег поймал ее на лету, стиснул коротенькими волосатыми пальчиками, и на какое-то мгновение Карине показалось, что он сунет деньги под борт своей стеганой бордовой куртки, чтобы никогда, никогда больше не расставаться с ними, однако после короткой судороги, исказившей бородатенькое личико, чувство долга победило: Олег снова бросил Карине на колени пачку и выдавил:
– Не будь дурой, Лолита! Бери деньги!
– Идиотка! – прошипела Женя, все это время стоявшая в позе вопросительного знака, просунув голову в салон и согнувшись. – Чего ты из себя строишь? Подумаешь, девочка! Небось забыла, когда ею была! Что мы, не знаем, какие у вас там порядки, в сборной-то? Все друг с дружкой переспали, а уж с тренерами и подавно! Засос ей поставили, ну просто утопиться теперь! В милицию ей! Да кто тебе поверит, кто? Свидетели у тебя есть?
– Есть! – вызывающе бросила Карина. – Уж Олег Куперович не даст соврать! Вчера он трясся на мушке у этого свидетеля, как осиновый лист!
– Ну, господина Иванова я бы не стал принимать в расчет, – скучным голосом сказал Олег, страхуя сосредоточенным взглядом денежки, так и лежащие на Карининых коленках. – Субъект чрезвычайно ненадежный. Сегодня он тут, а завтра его нету. К тому же господин Петров намерен расторгнуть договор с ним и потребовать назад авансец…
Елка-палка, как некогда говорил один знакомый Карины! Новый, мягчайший кашемировый свитерок вдруг начал немилосердно кусаться, будто низкопробная синтетика. Аванс, во всяком случае немалую его часть, Иванов просадил вчера на Карину в том запредельном мини-маркете… Правда что – елка-палка! А вдруг ему и впрямь придется возвращать деньги? А деньги потрачены. И если Петров начнет уж сильно доставать, не проще ли будет Иванову отказаться от позы рыцаря и сладить дело полюбовно?..
От этих мыслей даже во рту стало противно, что же говорить о душе? А в самом деле – она ведь совершенно не знает этого человека. Да, вчера сердчишко ее колотилось из-за него, как сумасшедшее. Да, в кабинке моментальной фотографии, куда Карина все-таки умудрилась его затащить… Но это было вчера. А сегодня он, к примеру, проснулся – и осознал, что под хмельком наломал слишком много ветряных мельниц…
Нет! Нельзя, подло так думать о своем спасителе! Просто не пережить, если он окажется такой же гнусной тварью, как этот брюхатенький Олежек!
– Ну, хорошо, – глухо сказала Карина. – Сколько тут, говоришь?
– Тысяча! – вдохновенно выдохнул Олег. – Тысяча долларов!
«Пиастры! Пиастры!»
Карина небрежно согнула пачку и сунула в карман.
– Дайте выйти.
Олег хрюкнул – не то удовлетворенно, не то огорченно.
– Эй, погоди! Значит, мы договорились? Ты никуда не пойдешь, ни в какую милицию?
– Ну я же взяла деньги, – огрызнулась Карина, с силой отталкивая Полозову и выбираясь наружу. – Что вам еще, расписку кровью, как дьяволу?
Женя отпрянула – довольно неуклюже, вроде не к лицу хозяйке модельного агентства так-то переваливаться!
– А как насчет всероссийского конкурса? – невинным голоском спросила Карина, с наслаждением глотнув свежего осеннего воздуха. – Который под патронажем правительства? Мое участие остается неизменным?
Женя сделала громкое глотательное движение, метнула мстительный взгляд, но все же выдавила:
– Договорились…
– Нет, Женечка, – весело сказала Карина. – Ни на какой конкурс я не поеду! И в агентство твое больше не вернусь. Я платила за обучение вперед – хрен с ними, с теми оставшимися пятьюдесятью баксами, пусть они тебе останутся – в возмещение морального ущерба. А также – вот это! Дарю!
И, сдернув голубенькую резиночку, она швырнула пачку долларов в приоткрытую дверцу «Форда».
И-эх! Полетели листья с тополей, запорхали серо-зеленые бумажечки, эквиваленты всеобщего счастья, посыпались в мокрую песочницу, поплыли по лужам, развеялись по ветру!
Полозова, громко ахнув, пала на колени, принялась ногтями сгребать деньги вместе с мокрой пожухлой листвой. Из «Форда» рыбкой выметнулся Олег, рухнул брюхом на землю, накинулся на разлетевшиеся бумажки с еще пущим проворством.
«Хоть бы одна завалилась куда-нибудь под бортик песочницы, – с надеждой подумала Карина. – Вечером Лидия Ивановна пойдет выгуливать своего Ройтика – и немножко обогатится. Хотя нет, вряд ли. Эти Лиса Алиса и Кот Базилио все языками тут вылижут, особенно Куперович постарается. Трепетный человек, ничего не скажешь! Денежки любит трепетно!»
– Чао, ребята! – выкрикнула Карина, бросаясь к трамвайной остановке. И, словно черт дернул ее за язык, ехидно добавила, полуобернувшись: – А как насчет лавандовой воды?!
На Женю это не произвело впечатления, она по-прежнему шарила в грязи, собирая доллары. А вот Олег выпрямился и теперь смотрел на Карину в упор, темно поблескивая очками. Она помахала рукой и свернула за угол, улыбаясь так, словно никакое мрачное предчувствие не отягощало ей сердца.
– Бедные американцы! – сказала Александра, размазывая ложечкой зеленоватую жидкость, недавно бывшую фисташковым мороженым. – Подумать только, они ничего другого не знают и думают, будто это и есть мороженое.
– Ну что вы! – сказал Влад, развозя по своей вазочке аналогичную, но коричневую жижу. – Нам ведь это тоже одно время казалось эталоном вкуса. Не знаю, помните ли вы, но, когда в Москве начали открывать первые такие лавочки, – он окинул пренебрежительным взглядом «Баскин-Робинс», в котором они сидели уже второй час, – очереди извивались на улице, как хвосты драконов. Не меньше, чем в «Макдональдс»!
– Как не помнить, сама стояла, – усмехнулась Александра. – Еще в институте было милое дело – накопить денежек и съездить на денек в Москву, пошататься по всем этим завлекательным кафешкам, ну и на Красную площадь, конечно, сходить, пока там еще менялся почетный караул возле Мавзолея. Потом, без солдатиков, как-то не так стало, честное слово. Чего-то как бы не хватает.
– Да, это был настоящий балет, – кивнул Влад. – А вы часто бываете в Москве?
– Раньше – да, довольно-таки часто наезжала. Все-таки Карина занималась в основном там – я вам говорила, наверное, что она была гимнасткой, выступала в сборной страны?
Влад кивнул, а Александра мысленно ужаснулась. Ну и вечерок вчера был! Сперва Ростиславу наболтала всякой всячины, они ж не только занимались этим… не вспомнить без дрожи! – но и разговаривали, разговаривали… Вернее, говорила, не закрывая рта, в основном Александра, уж и не вспомнить, в чем ему исповедовалась, негодяю этому: тоже долго рассказывала о Карине, снова вспоминала о своей обиде на мачеху, кажется, даже про своих больных, особенно таких колоритных, как Агния Михайловна, не обошла вниманием и Надежду Лаврентьевну с ее убеждением, что Карину сбила машина… Ну а потом появился Влад – и все началось сначала. Вот ведь и не вспомнить, когда упомянула о спортивном прошлом Карины, однако же нашла, видимо, время!
