Чужая жена - Робардс Карен (список книг .TXT) 📗
Она чувствовала себя неловко из-за того, что села Джерри на шею.
Дети в школе отказались принять Лиззи в свой круг. Кровь вскипала у Марлы в жилах всякий раз, как она об этом вспоминала. Они не желали обедать с ней за одним столом, не играли с ней на переменах. Почти все они знали друг друга с детского сада и не терпели чужаков.
– У меня для нее сюрприз, – сказал Джерри. Марла повернула голову.
– Что такое?
– Она будет заниматься танцами. Я записал ее в балетный кружок. Первое занятие завтра, сразу после уроков.
– Что-о?
– Все девочки должны учиться танцевать. Я все устроил.
Марла не могла прийти в себя от изумления.
– Но… понадобится специальная одежда. Обувь. Джерри, я даже не знаю, сколько это может стоить, а…
– Я обо всем позабочусь. – Он опять смотрел на Лиззи, болтающую с котенком. – Я хочу, чтобы она занималась тем же, что и другие девочки. Так ей легче будет с ними подружиться.
– Джерри, мы же не собираемся оставаться надолго…
Джерри посмотрел на нее.
– Не загадывай, Марла.
ГЛАВА 38
Сенатор лежал в большом круглом зале здания законодательного собрания штата. Том и следующий за ним по пятам Кенни протискивались сквозь толпу репортеров к входу. К счастью, прессу они сегодня не интересовали. Все объективы, микрофоны, взгляды были направлены к тяжелым дверям; ожидалось появление значительных лиц. Сейчас в зал допускались лишь родные, близкие друзья и сотрудники покойного, а также политические шишки. Завтра утром, в середине дня и вечером зал будет открыт в общей сложности в течение шести часов для доступа широкой публики.
Один из полицейских, дежуривших у дверей, узнал Тома и Кенни и пропустил их в зал. По толпе журналистов зашелестели разговоры: “Кто это?” – “Вы видели?” – “Тоже члены семьи?”
Тяжелые двери закрылись за консультантами предвыборной кампании, и шум снаружи стих.
Том сразу же увидел гроб, стоящий на помосте для ораторов. Гроб, привезенный на родину покойного, убедил всех в истинности случившегося: достопочтенный сенатор мертв. Он играл не слишком большую, но значительную роль в жизни Тома. Знакомство Тома еще в ранней юности с сенатором Соединенных Штатов, безусловно, повлияло на выбор профессии. В те давние времена Том смотрел на сенатора снизу вверх и даже восхищался им. Кроме того, сенатор был – теперь воистину “был” – мужем Ронни.
Господи, как все запутано в этой жизни!
Огромный стеклянный купол потолка, окаймленный золотой полосой, придавал месту действия должное величие. Приглушенный свет лился через матовое стекло, и интерьер казался принадлежащим к потустороннему миру. Люди в строгих костюмах стояли возле гроба небольшими группами и вполголоса переговаривались. По периметру зала стояли полицейские штата в парадной форме. Похоронное безмолвие царило над сценой.
Том обвел взглядом собравшихся. Сейчас его интересовал один-единственный человек.
– Вон миссис Ханнигер, – прошептал Кенни.
Том повернул голову в указанном направлении, но увидел не ту миссис Ханнигер, которую ожидал увидеть. Перед ним стояла Дороти, одетая в черное, в обществе двух дам столь же преклонного возраста. Она тяжело переносила утрату и внезапно стала выглядеть на свои восемьдесят с лишним лет. Том также заметил Марсдена в дальнем углу зала, тот с кем-то разговаривал. Он тоже, по-видимому, сильно переживал смерть отца.
Наконец Том заметил знакомую рыжеволосую фигурку. Ронни сидела спиной к нему на одном из золоченых стульев в первом ряду возле гроба. Около нее стоял губернатор Блейк. Он гладил ее по руке и говорил слова соболезнования.
– Я иду туда, – шепнул Том, кивая в сторону Ронни.
Неторопливой походкой, приличествующей месту и ситуации, Том подошел к Ронни.
Утром он находился в Раисе, штат Калифорния. Незадолго до восьми утра Кенни позвонил ему и сообщил о смерти сенатора Ханнигера. Ему удалось добраться из Калифорнии до Джексона всего за десять часов, хотя это оказалось нелегкой задачей. Кенни сказал, что сенатор убит выстрелом в голову. Самоубийство или убийство? Вопрос оставался открытым.
Наверняка Том знал одно: он нужен Ронни. Причем не только он лично, хотя и это было важно, но и его профессиональные услуги. Он опасался, что местная пресса будет здорово давить на Ронни, учитывая, какое сложилось общественное мнение в отношении второго брака Льюиса.
Подойдя ближе, он заметил рядом с ней нескольких женщин и обрадовался. Те, кто должен был бы – по логике вещей – помогать ей, то есть члены семьи покойного и его друзья, сейчас не на ее стороне. Марсден открыто ее ненавидит. Его сестры, вероятно, тоже. Том подозревал, что и Дороти не питает к невестке добрых чувств. И если пойдут нежелательные разговоры, большая часть жителей Миссисипи не пощадит Ронни.
Откровенно говоря, Ронни могла рассчитывать на искреннюю поддержку очень немногих.
Губернатор отошел от нее, когда Том поравнялся с последним рядом стульев. С ней заговорил другой мужчина. Том узнал его, хоть и не сразу – это был Эд Хьюнан, председатель законодательного собрания штата. Том подождал, пока Хьюнан закончит разговор, и после этого приблизился.
– Ронни, – негромко сказал он, опустился перед ней на корточки и положил ладонь на ее руки, сложенные на одном колене.
Ее пальцы были холодны как лед.
– Том!
Против ее воли в этом возгласе послышались благодарность и радость. На мгновение Тому показалось, что сейчас она вскочит со стула и бросится в его объятия. Но она справилась с собой, откинулась на спинку стула и сжала его руку.
– Том, я так рада, что вы приехали!
– Мне очень жаль Льюиса, – сказал Том, помня, что окружающие Ронни женщины прислушиваются к разговору. – Ужасное событие.
– Да, – согласилась она. Лицо ее побелело, глаза расширились, и под ними легли темные круги. На ней было длинное черное платье и черные же туфли. – Ох, Том, ведь это я, я нашла его! Льюиса… Тело…
Она прикрыла глаза и содрогнулась при воспоминании.
– О боже.
Дела принимали скверный оборот. Ронни выглядела так, как будто могла вот-вот упасть без чувств.
Женщина, сидевшая рядом с Ронни, довольно красивая блондинка примерно одних с Ронни лет, ласково погладила ее по плечу, не сводя при этом глаз с Тома. Оглядевшись, он впервые заметил, что все женщины пристально изучают его. Узнал он только Tea и кивнул ей. И она смотрела на него с тем же задумчивым выражением. Казалось, что все они улавливают действие силовых линий между ним и Ронни и размышляют, в чем тут дело.
Неужели настолько заметно, что между ними что-то происходит? Не дай бог. Тем более здесь, у гроба сенатора.
– Вы сегодня что-нибудь ели? – тихо спросил Том.
Она открыла помутневшие глаза.
– Да… Утром пила кофе. С булочкой. Не помню.
– Вы давно здесь?
– Не знаю.
Судя по всему, она действительно не знала.
– С пяти часов, – подсказала Tea. Блондинка, сидящая рядом с Ронни, согласно кивнула.
– Кстати, меня зовут Кэти Блаунт, – сказала она.
Том назвал себя и спросил у Tea:
– И долго еще?
– Думаю, закончим в десять. Том обратился к Ронни:
– Вы не высидите здесь еще три часа. Вам надо поесть и лечь. Позвольте проводить вас домой.
Ронни опять вздрогнула.
Кэти Блаунт склонилась к Ронни и тронула ее руку.
– Ронни, он прав. Поезжай домой. Тебе надо отдохнуть. Если хочешь, я отвезу тебя.
Ронни попыталась улыбнуться подруге. У нее получилась жалкая гримаса.
– Спасибо, Кэти. Тебя ведь ждут дети. Спасибо, что ты приехала. Я, наверное, в самом деле поеду домой. Том меня отвезет.
– Точно?
Кэти Блаунт окинула ее оценивающим взглядом. Ронни кивнула. И только сейчас Том понял, что все еще сжимает ее руки. Черт возьми, да ведь и губернатор держал ее за руку. В этом жесте нет ничего интимного. Он взял вдову за руку, чтобы утешить ее.
