Отражение в мутной воде - Арсеньева Елена (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
– Тьфу, какая гадость! – передернулась и Света. – Ладно, пей, хватит умничать. Читать надо меньше! И вообще, бросай ты эту газету, сколько раз говорено. Сплошное засирание мозгов… то есть засорение. Наше время такое: чем меньше думаешь, тем лучше. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. И что тебе там платят, какие деньги? Давай я тебя лучше в ларек устрою, хочешь? Там за день так нарезвишься, что в голове сплошной вакуум. И все по фигу. Усталость – она, знаешь, лучший транквилизатор. И покрепче этой водяры с ног сшибает… Да что ж это мы сидим, как две дуры? Давай по последней. На помин души новопреставленного раба Божьего Валентина. А ты ничего, ничего, Тиночка, не кисни. Выживешь! А если пойдешь ко мне в напарницы – еще как выживешь! Ну, хлопнули?..
Светка была права: она выживала. А с другой стороны, куда денешься? Первые дни все казалось невыносимым – не ждать его звонков, не спешить на свиданки, не подкарауливать шаги за дверью, не колготиться на кухне в поисках наикратчайшего пути к сердцу мужчины… И какой это дурак сказал, будто работа – лучшее лекарство? На ней ведь еще надо сосредоточиться, заставить себя отрешиться от мыслей, что никогда, никто больше…
Почему же – никто, никогда? То и было самым страшным, что Тина прекрасно понимала: выжить – это не только пережить смерть Валентина, перестать тосковать по нему, но и пустить в свою судьбу кого-то другого. Ей всего двадцать семь, разве проживешь век одна? Как долго еще жить, как все неизвестно, неопределенно, мрачно! Нет – даже думать об этом страшно.
А потом настал тот день…
Тина ждала трамвая. Сегодня ей с самого утра надо было съездить на телевидение, взять там кассету с записью вчерашней пресс-конференции губернатора. Газетенка, в которой зарабатывала на хлеб Тина, была слишком уж мелконькой, чтобы губернаторская пресс-служба затруднила себя приглашением. А редактор просто-напросто зевнул, не подсуетился узнать о событии по другим каналам. Теперь спасение газеты было в том, чтобы сделать не просто обзор, но некое философическое осмысление очередного сотрясения пространства, которое, по большому счету, не вызвало в городе ничего, кроме глубокого раздражения. У нижегородцев в очередной раз челюсти свело при виде физиономии человека, который вечно живет вприпляс.
Тина подумала, что ей повезло с заданием: в том состоянии, в каком она сейчас находится, совершенно невозможно ничем восхищаться, зато милое дело – разделывать под орех всех и всяческих политических Хлестаковых. К тому же только ленивый не вытер еще свое журналистское перо о черную курчавую шевелюру этого пустобреха.
Трамвай все не шел. Вместо него шел дождь. Начавшись еще со вчерашнего вечера, он успел затопить газоны, а близ обочин налил такие лужи, что Тина заранее ужасалась, как будет пробираться к трамваю. Чуть не по колено придется брести, честное слово!
Автомобили, проносившиеся мимо, не затрудняли себя такой мелочью, как снижение скорости, и горстка людей, ждущих трамвая, изрядно промокла от разлетавшихся во все стороны брызг. Если бы сбылось хоть одно теплое пожелание в адрес беспардонных водил, на перекрестке уже скопилась бы изрядная куча импортного и отечественного металлолома.
Но вот поток машин иссяк, а шоферам тех, что еще проезжали мимо, похоже, иногда случалось все-таки ходить пешком: они исправно сбавляли ход. Толпа постепенно расслабилась и прихлынула к самой кромке тротуара, люди с нетерпением вглядывались в серую мглу, поджидая невесть куда запропастившуюся «двойку». Поэтому явление темно-бордового, мощного, как броневик, «Ленд-Круизера» показалось им громом среди ясного неба.
На запредельной скорости, разрезая волны и вздымая брызги, он промчался по луже, как амфибия, рвущаяся в бой, чтобы со свистом и скрежетом тотчас затормозить на красный свет. А перекресток от остановки находился метрах в двадцати…
Толпа пассажиров завопила, затрясла кулаками. И вдруг Тина увидела, как два тихих на вид паренька, судя по всему, студентики, перемигнулись, шагнули к груде камней, приготовленных для ремонта бордюра, и, подхватив по паре изрядных булыг, сноровисто запустили их в сторону наглого «Ленд-Круизера», сопроводив свои действия призывом:
– Бей проклятых буржуинов!
Один булыжник прямиком угодил в стекло, а через него – в салон. Другому повезло меньше – он всего лишь расплющил диск запасного колеса. Однако камнеметатель тотчас исправил упущение: подхватил с земли новое оружие пролетариата и без промаха влепил его в самодовольную автомобильную задницу – к удовольствию многочисленных зрителей.
Впрочем, ликующие крики толпы несколько поутихли, когда «Ленд-Круизер» вдруг ринулся задним ходом и резко замер около остановки.
Может быть, если бы водитель ехал помедленней, его кто-нибудь и пожалел бы. Но он, разумеется, снова окатил пассажиров с головы до ног. Право, не стоило ему с такими словами выскакивать из этой роскошной, хоть уже и малость покалеченной тачки!
В одну минуту он не только оказался с ног до головы обрызган мутной водой из лужи, но и заляпан жидкой грязью, щедро скопившейся на размытых газонах. И все-таки он пер напролом, как бык… если только можно себе представить быка, изрыгавшего матерщину и грозившего местью какого-то Серого Папы, который весь этот такой-то и такой-то городишко раком поставит.
Теперь уже не только студенты потянулись к оружию пролетариата. И неизвестно, какой гнусной уголовщиной ознаменовался бы этот день, если бы не выяснилось, что и здесь замешана женщина.
Дверца автомобиля распахнулась, и показалась изящная черная туфелька и тонкое колено, обтянутое черным чулком. А затем на мостовую скользнула высокая черная фигура в блестящем черном дождевичке. Она окинула разъяренных людей весьма недружелюбным взглядом, однако возмущение толпы как-то сразу поуменьшилось. Высокая, худая, небрежным изяществом движений девушка напоминала модель, вышедшую на подиум. Вдобавок была очень хорошенькая: бледное лицо, удлиненные карие глаза, косая черная челка, блестящая, как вороново крыло.
Девушка прямо по луже, высоко поднимая ноги, прошла к орущему водителю, молча взяла его за рукав и потянула за собой.
Из него будто выпустили пар. Повиновение было беспрекословным! Он последовал за своей хорошенькой спутницей, как бы даже сделавшись меньше ростом.
Обе дверцы захлопнулись, и «Ленд-Круизер» изготовился к броску через перекресток, над которым уже мигал желтый свет.
В то же мгновение Тина сорвалась с тротуара и метнулась наперерез какому-то «Москвичу», который неторопливо трюхал к светофору, не вызывая всплесков народного гнева.
– Подвезите! – рванула она дверцу.
– Куда? – осведомился маленький, аккуратненький дяденька, блокируя ручку и лишь слегка приспуская стекло.
Тина увидела его скучное лицо и неприветливые глаза.
– Вон за той машиной! – махнула она рукой вслед «Ленд-Круизеру», который уже миновал перекресток и вовсю набирал скорость.
– Сколько? – спросил маленький, и в его тусклых глазах забрезжило некоторое оживление.
– А сколько надо? – снова нетерпеливо дернула дверцу Тина.
– Ты мне ручку не сломай! – сердито сказал водитель. – А то вообще никто никуда не поедет, зато заплатит за ремонт. Сколько надо, говоришь? От двадцати до сотни, в зависимости от расстояния. Ну а если совсем далеко, то мне заправляться надо будет, так что еще за бензин.
– О господи! – Тина в отчаянии вытянула шею: «Ленд-Круизер» растворился в тумане. И тут из этого же самого тумана выплыло видение – трюмо, стоявшее в ее собственной прихожей, а на тумбочке – ее собственный кошелек, забытый сегодня утром дома.
Она еще раз всмотрелась вперед. «Ленд-Круизера» и след простыл…
– Девушка, да плюньте вы на этого жлоба, вон трамвай подошел! – весело сказал кто-то рядом.
Тина тупо оглянулась на одного из давешних народных мстителей, окинула взглядом толпу, штурмовавшую переполненные вагоны, и молча отошла к обочине. Стала, отвернувшись и от трамвая, и от «Москвича», и от людей, и от себя самой – идиотки, а может быть, просто сумасшедшей…