Разбитые маски - Малышева Анна Витальевна (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Ольга закрыла глаза. Илья совсем притих, от его плеча исходило сильное уютное тепло. Она осторожно прислонилась лбом к его спине и сразу ощутила покои. Бояться было нечего. Она снова была не одна.
«Я не железная, я слабая трусиха, боюсь одиночества… А с ним хорошо, не страшно, и ничего постыдного тут нет, я ведь просто не могу быть одна… Позвонил и сказал, чтобы я пришла в парк, рядом с домом. Я пришла, он держал замечательные цветы, моя любимые герберы, такой маленький яркий букет, три цветка красных, два оранжевых, веселые огромные ромашки, „выходи за меня замуж, плюнь на все, забудь, мы будем счастливы, ну, наделали ошибок, так надо же когда-нибудь зажить по-настоящему, все это был черновик, теперь все начинается сначала!“. И я сказала „да“ при живом-то муже, при живом, как глупо, откуда эта присказка, почему я выражаюсь как старые бабки на лавочке, которые осудят, конечно, осудят меня, когда я навсегда уйду из этого дома под их взглядами, уйду, как пришла, неужели я когда-то верила, что пришла навсегда, нельзя в такое верить, вот и сейчас, и сейчас тоже…»
Она уже дышала в ритме другого тела, вместе с ним, медленно отрываясь от своего сознания, от тела, от бесконечного дня, который переваливал за полночь и с каждой минутой уходил все дальше в прошлое.
Глава 13
Воскресный день семья Касымовых решила провести вместе. «По случаю маминого возвращения», – съязвила дочь, но ее ирония повисла в воздухе. Промолчала даже Камилла, обычно не спускавшая шпилек в свой адрес. Она чувствовала себя виноватой, особенно перед младшими детьми. Начиная с весны они почти не бывали с матерью по выходным.
Встали рано, не было еще и десяти. Мальчишки мечтали о парке Горького, но женская половина склонялась к походу на ВВЦ.
– Там и аттракционы, и верблюд, и шашлык, и купить что-нибудь можно. А что мне делать в парке Горького? – решительно высказалась Камилла.
Последнее слово, как всегда, осталось за ней. Захватили побольше денег, уселись в отцовскую вместительную машину и отправились развлекаться.
Гигантское колесо обозрения почему-то не работало, и дети сразу разочаровались. Даже двадцатилетняя Дина, на глазах превратившаяся в ребенка, не смогла скрыть досады:
– Стоило ехать… На «американские горки» я не пойду. И не ждите!
Зато мальчишки сразу рванули к кассе. Камилла наврала при входе, что им уже по четырнадцать, и дети отправились в безумный полет в грохочущем, орущем поезде. Когда вагончики влетели в мертвую петлю и с диким воем обрушились вниз, мать на секунду закрыла глаза. Дина панически завизжала. Однако мальчишки были предовольны, младший с восторгом уверял, что у него чуть не отлетела голова.
– Невелика потеря, – бросила ему сестра. – Никто бы даже не заметил!
Потом семейство отправилось играть в балаганы, которые тянулись вдаль аляповатыми, завлекательными рядами. В каждом из них можно было выиграть тряпичного диснеевского персонажа, если удастся сбить кегли, кубики, картонные мишени и даже простые кофейные банки. От балаганов за версту разило древним ярмарочным жульничеством – бесстыдным и завлекательным. Призы были тут же, под каждым навесом свои. Тигры, Кролики, Пятачки и Винни Пухи. На любой вкус.
Муж Камиллы купил сразу несколько билетов, прикинул на ладони резиновый мячик, сказал, что он чересчур легкий… И тем не менее со второй попытки сшиб все шесть кеглей. Мальчикам достался приз – большой Тигра.
– Пойдем, выиграем Винни Пуха! – предложила Дина. Она тоже бросила мячик, но не попала. Но это прибавило ей азарта, уже хотелось вернуть потерянные деньги, а пуще – возвыситься в глазах зрителей. Мать снисходительно улыбнулась.
– Нет, лучше будем выигрывать среднего Тигру, – уперся младший брат. – Или даже маленького!
– Нужно выиграть всех трех! – возразил старший. – Тогда будет целая семья, как у нас!
Камилла подозрительно покосилась на него, хотя вряд ли ребенок мог иронизировать по ее адресу. Сегодня все казалось ей каким-то ненормальным, возможно, потому, что жизнь вошла в норму. Семья проводит воскресенье вместе, и ей не нужно больше ехать на край Москвы, подниматься на семнадцатый этаж, страдать, любить, уговаривать. Все закончилось вчера. Виталий ни разу не позвонил, а это значило, что и он предпочел такую развязку.
– Тигру так Тигру, – важно сказал отец, прицелился мячиком и… промахнулся. Одинокая сбитая кегля описала полукруг и остановилась, не свалив ни одной по соседству. Зрителей вокруг поубавилось. Мужчина уязвлено проворчал, – что кегли нарочно ставят так, чтобы они не падали.
Оставался еще один билет за тридцать рублей. Им воспользовался старший сын. От его удара неожиданно упали четыре кегли, и маленький Тигра был снят из-под навеса, где раскачивались на летнем ветру еще сотни его собратьев, неотличимых друг от друга. Дети были счастливы.
Камилла вздохнула:
– Ему красная цена двадцать пять рублей. Китайская дешевка. И охота вам…
– Уйди, мать, если не понимаешь. – Муж снова устремился к кассе. – Сейчас выиграем среднего!
Но Камилла не ушла, а осталась наблюдать за своим семейством. Она прекрасно знала, что если бросить мужа возле этих дурацких балаганов, то он проиграется до копейки. Среднего Тигру (пять кеглей) удалось выиграть только после шестой попытки. До этого кегли стояли как заколдованные. Вокруг снова собралась небольшая кучка зрителей. Женщина вяло улыбнулась подбежавшим детям:
– Итого он вам стоил сто восемьдесят рублей. За эти деньги можно купить классную игрушку в нормальном магазине!
– Ну мама!
Но она была неумолима:
– А эти, смотрите, даже грязные! Все в пыли! Нет, я сойду с ума! Идемте отсюда!
Но уйти не удалось – Дина тоже купила билеты и теперь бросала мячик в другом балагане, пытаясь попасть в пластиковые кубики. Она упорно выигрывала Винни Пуха.
– Тигры подорожали, – подвела итог Камилла, когда у дочери кончились билеты (один билет – два броска), а Винни Пухи под крышей балагана остались в неприкосновенности. – Эти игрушки обошлись нам в четыреста рублей, не меньше. Сколько вы купили билетов?! Я ухожу из этого бардака!
Она поймала укоризненный взгляд мужа («при детях!»), вскинула брови и, взяв сыновей за руки, направилась к летнему кафе, под навесом которого жарились шашлыки.
Семья расселась за дальним столиком, в тени чистого искусственного плюща и настоящей пыльной сирени. Дети тянули ледяную газировку, муж пристрастно допрашивал официантку. Меню, как было здесь заведено, не принесли. Дина скучающе рассматривала мелькающую за деревьями карусель, старательно изображая, что еда ее совсем не волнует.
«Девочка станет такой же толстой, как я, – с грустью подумала Камилла. – А это не в моде. Наверное, тут ничего не попишешь, не садиться же ей на диету только потому, что так ее создал Бог…»
Она улыбнулась дочери и получила в ответ несмелую, почему-то очень виноватую улыбку. Камилла отвела взгляд. Она всеми силами старалась думать о семье, о детях, даже о работе, хотя обычно запрещала себе это в выходные («Так и с ума сойдешь!»). Но мысли все равно возвращались в запущенную квартирку на семнадцатом этаже. Вчера она сдержалась и ни разу туда не позвонила, хотя бы для проверки. Если бы она набрала номер, Виталий понял бы, кто звонит. Вариантов не было – она или квартирная хозяйка, которой, кстати, уплачено вперед.
«Там остались кое-какие вещи, нужно забрать», – думала Камилла, следя за удалявшейся официанткой.
Муж радостно сообщал, что высчитал точную цифру, в которую им обойдется обед. Он не позволит себя обмануть! Проиграв столько денег в балагане, он испытывал прилив бережливости. Обычное дело, подумала Камилла. Вечером будет еще хуже, муж начнет говорить, что нужно сократить расходы. Все известно заранее.
«Но забрать вещи можно только тогда, когда он точно оттуда съедет. Не хочу с ним сталкиваться. Но как я это узнаю? Он мог бы позвонить… Выдерживает характер».
Она выругалась про себя, с трудом сохраняя на лице улыбку, – старший сын как раз устроил тигриные бои на пустом столе. Игрушки в самом деле были забавные. И то, что они были выиграны, а не куплены, придавало им какое-то особое очарование. Шашлык, как всегда, жарился невыносимо долго, газировка кончилась, пришлось заказать еще, принесли пиво. Странно, сейчас она вовсе не была голодна, а ведь раньше сошла бы с ума от одного запаха жаровни.
