Плененная во тьме (ЛП) - Робертс Дженнифер (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Калеб откашлялся и сглотнул.
- Они за все заплатили.
Они.Некоторые из них, возможно, были даже хуже, чем Калеб. Мое тело снова пробрала дрожь, но услышав эти слова из уст Калеба, я почувствовала... удовлетворение.
- Ага, отлично, - сказала я глухо, - ты у нас спец по этой части.
На его губах появился намек на улыбку, и по какой-то причине это задело мою самую суть. Моя жизнь была шуткой для него, для моей матери, для этих мудаков - байкеров! Жестокой, душераздирающей шуткой, и я уже была более чем готовой к ее кульминационной развязке. Готовой к окончанию, как шутки, так и моей жизни. И прямо сейчас мне нужно было чье-топрисутствие рядом. Я не хотела чувствовать себя одинокой и брошенной.
Я подавила слова, о которых, я знала, позже буду сожалеть, и произнесла только, - Калеб...
- Что?
Я уставилась на него, не зная, но гадая, каким будет следующий шаг и, как обычно, меня это жутко пугало. Он продолжал смотреть на меня с любопытством, на его лице отразилась нерешительность. Если это выражение было настоящим, то мне было почти жаль его. Это было лучше, чем жалеть себя, но мне нужно было быть сильнее, хотя бы для того, чтобы заползти в уготованную для меня яму, и покончить со всем этим.
- Я не знаю, что ты запланировал для меня. Я знаю... Я знаю это...
Я замолчала, чтобы собраться с мыслями и собраться самой, но эти слова нужно было произнести вслух. Если не сейчас, значит никогда.
Я позволила искрам боли приободрить себя.
- ...Я знаю, что это не может быть чем-то хорошим. Независимо от того, что ты запланировал. Но могу я попросить тебя об одном одолжении?
- Да.
Я моргнула, - Если это хоть приблизительно так же плохо, как то, что эти ублюдки сделали со мной... Я устала переживать одно дерьмо лишь только для того, чтобы вляпаться в еще большее гребанное дерьмо. И если то, что ты задумал для меня будет более мучительным, я думаю, что мне лучше умереть. Просто сделай мне одно одолжение, и я не... я не хочу умирать медленно.
Он отшатнулся назад так, как будто я залепила ему пощечину. Нет. Ведь я уже дважды успела этим отличиться, но при этом, он, ни разу не выглядел так, как сейчас. Внезапно он был не любопытствующим или нерешительным - он выглядел раздраженным! И... обиженным.
- Вот, значит, о чем ты думаешь? - сказал он напряженным, натянутым голосом.
- Думаешь, я бы...
Вскочив с кровати, он начал вышагивать по комнате. Мне же не оставалось ничего, кроме как наблюдать за ним.
- А о чем, по-твоему, я должна была подумать, Калеб? - спросила я хриплым голосом.
Мое лицо пылало, а нос болел, и создавалось впечатление, что он заложен. Было больно дышать.
- Ты похитил меня, ты бил меня, ты... делал со мной невообразимые вещи.
Жжение в моей груди стало распространяться дальше по телу, и весь скопившийся во мне гнев и отчаяние стали вырываться наружу.
- Чего мне было от тебя ждать?
Я не очень успешно изобразила его ужасный акцент, - 'Не дай мне тебя найти'. Разве это не твои слова?
Наконец, он остановился в центре комнаты, его глаза сначала вспыхнули, а затем остыли.
- Ты глупая - преглупая девочка, Котенок.
На этот раз я рассмеялась. Громко, истерично. Я смеялась сквозь боль, разрывающую каждую клеточку моего существа. Он никогда не говорил ничего более правдивого. Я, на самом деле, былаглупой - преглупой девочкой!
Глупая, раз думала, что моя мать когда-нибудь простит меня. Глупая, раз считала, что смогу, стать чем-то большим, чем была.
Как тот грязный гребанный байкер назвал меня? Шлюхой!Этот ярлык преследовал меня повсюду. И что я сделала, чтобы заслужить это? Ничего! Я до сих пор была девственницей. Шлюхой, сопротивляющейся своей природе. Ради чего?
Да, я была глупой - преглупой девочкой.
Я смеялась, смеялась, смеялась, пока, наконец... не сломалась. Мой смех превратился в завывания: от чистой потери, тоски и беспросветного отчаяния.
И тут, я почувствовала, как он очутился рядом со мной и обхватил меня своими руками. И я позволила ему.
Я всегда искала убежище у людей, которые причиняли мне больше всего боли. Моя мать. Мой отец. Калеб. Я была словно побитая собака, выпрашивающая хоть капельку любви у своего злого хозяина. Это все, что я знала.
И все же, в его руках, предназначенных мне в качестве убежища, я чувствовала защищенность и тепло. Круговорот боли никогда не закончится, потому что я не смогу сказать каково, жить без нее, пока не будет слишком поздно.
- Они за все заплатили.
Прошептал он снова, его голос был холодным и решительным, но его слова ничего не значили для меня, хотя я подозревала, что они многое значили для него. Только его руки имели значение, только осязаемое чувство его сильной, крепкой плоти, окружавшей мою израненную. Его объятия говорили о том, о чем не могли или не хотели говорить его губы: что я в безопасности и что он будет меня защищать, и возможно о том, что я была ему небезразлична. Но ведь это было абсурдом... все ЭТО было абсурдом.
Тем не менее, его губы снова и снова повторяли 'Они за все заплатили', и я почувствовала что-то иное, что-то необъяснимо реальное для меня, реальнее всего остального. Я ненавидела его, но вместе с тем и нет, я уже больше ничего не понимала, и меньше всего я понимала себя.
Я долго плакала, найдя укрытие в успокаивающем обмане его объятий. Это была иллюзия, фантазия, но это помогало. Я не хотела его отпускать. Я хотела остаться здесь навечно, и чувствовать, как он прижимает меня к своей груди, проводит пальцами по моим волосам, как стучит его сердце у моего уха, повторяя: ты в безопасности, верь мне, я люблю тебя.
Люблю.Хотела ли я, чтобы он любил меня? Да. Я хотела, чтобы меня хоть кто-нибудьлюбил. И что есть любовь, если не риск собственной жизнью, ради спасения чужой? Калеб спас меня. Могло ли это означать, что он меня любил?
Часть меня хотела так думать. Верить в романтические идеалы, которых не существовало. Я хотела верить в ложь. Но больше всего, я хотела, чтобы это не былоложью.
Некоторое время спустя, я заставила себя отстраниться от него. Ведь чем дольше я оставалась во власти его рук, тем дольше я сомневалась в своем намерении убежать от него снова, а это было опасно. Я постоянно разрывалась между эмоциями, которые продолжали бороться друг с другом. Калеб опасен. И не только потому, что он был больше, сильнее и был более жестоким, чем я хотела себе представить.
- Могу я посмотреться в зеркало? - спросила я осторожно, всхлипывая.
Дело было не в самолюбовании. Мне нужно было увидеть, насколько близко я была к смерти, и осознать всю реальность произошедшего. Прочувствовать ударную дозу реальности, чтобы отбросить свои бредовые фантазии.
Смею сказать, что отпускал он меня очень медленно, почти нехотя. И даже когда я попыталась сохранить между нами дистанцию, его пальцы нежно вытирали уголки моих опухших глаз, и в этот момент на его лице читалась обида, боль, и пренебрежение, не имеющие никакого значения. Его слова подтверждали те чувства, которые я прочитала на его лице.
- В этом нет необходимости. Никаких следов не останется.
- Так плохо, да? - спросила я, но выражение его глаз тут же сменилось, став жестче, холоднее, таким образом, говоря мне обо всем, что мне нужно было знать.
Эти сукины дети хорошенько надо мной поиздевались.
Мои руки, заведенные мне за спину. Боль. Смех. Член, вжимающийся в меня и пытающийся протиснуться внутрь.
- В этом нет необходимости, - повторил он твердо.
- Никаких следов не останется.
Он замолчал, странным образом пронизывая свое непреклонное и уверенное поведение стрелами сомнения.
- Они за все заплатили.
Калеб не относился к числу хоть в чем-то сомневающихся или неуверенных людей. Но все же, в то мгновение я ощущала от него именно это. Было что-то, о чем он хотел сказать… но не говорил.
