Лицо в темноте - Робертс Нора (читать книги без сокращений txt) 📗
Не было времени ни думать, ни чувствовать. Она постучала. Пора связать все разорванные концы и продолжить свою жизнь.
Дверь отворилась. Тепло и рождественские песни. Аромат хвои и радушия. Эмма глядела на Элис. Как странно встретиться со своей няней. Та узнала ее, и губы у нее задрожали.
— Здравствуйте, Элис, очень приятно видеть вас.
Няня продолжала стоять на месте, только из глаз закапали слезы.
— Элис, если зайдет Терри, передай ему этот сверток. Я вернусь к… — Бев умолкла, выронила из рук маленькую черную сумочку и прошептала: — Эмма.
Они стояли в четырех футах друг от друга, а между ними плакала Элис. Бев первая бросилась к Эмме, стиснула ее в объятиях и вдруг устыдилась.
— Мне нужно было позвонить, — начала девушка. — Я приехала в Лондон и решила, что…
— Очень рада тебя видеть, — улыбнулась Бев и тронула няню за плечи: — Элис, приготовьте нам чай.
— Ты собиралась уходить, — возразила Эмма. — Мне не хотелось бы нарушать твои планы.
— Пустяки. — Когда няня поспешно удалилась, Бев крепко сжала руки, борясь с желанием прикоснуться к Эмме. — Ты уже совсем взрослая. Трудно поверить… Но ты, должно быть, замерзла. Пожалуйста, входи.
— У тебя были какие-то планы.
— Прием у клиента. Это неважно. Мне хочется, чтобы ты осталась. — Бев стиснула ее руки, глаза жадно впились в лицо девушки. — Пожалуйста.
— Хорошо. На несколько минут.
— Давай твое пальто.
Они устроились — две вежливые незнакомки — в просторной гостиной.
— Очень красиво. — Эмма заученно улыбнулась. — Я слышала, ты настоящая звезда дизайна, и теперь вижу, что это так.
— Спасибо.
Господи, о чем говорить?
— Мы со школьной подругой купили пустое помещение. — Эмма взглянула на тлеющие в камине угли. — Я понятия не имела, как все сложно. У тебя, казалось, все получалось само собой.
— Ты живешь в Нью-Йорке?
— Да. Учусь фотографии в колледже.
— Вот как. Тебе нравится?
— Очень.
— Долго пробудешь в Лондоне?
— Уеду после Нового года.
Следующая пауза вышла долгой и неловкой. Обе с облегчением посмотрели на Элис, вкатившую чайный столик.
— Спасибо, я сама разолью чай. — Бев прикоснулась к руке няни.
— Элис все еще с тобой, — заметила Эмма, когда они снова остались вдвоем.
— Да. — Чашки, заварочный чайник, маленькие пирожные, уложенные на блюде севрского фарфора помогли Бев расслабиться.
— Ты по-прежнему кладешь в чай много сахара?
— Нет, я американизировалась.
В голубой вазе стояли тюльпаны. Интересно, купила Бев их у цветочницы или вырастила сама?
— Мы с Брайаном всегда боялись, что ты из-за любви к сладкому будешь толстой и беззубой, — начала Бев и тут же сменила тему: — Расскажи про свои фотографии. Какие снимки тебе нравится делать?
— Я предпочитаю снимать людей. Характерные портреты. Надеюсь в этом преуспеть.
— Чудесно. Хотелось бы взглянуть на твои работы. — Бев снова осеклась. — Возможно, когда буду в Нью-Йорке.
Эмма разглядывала елку с крошечными украшениями, сделанными вручную, и кружева с белыми кисточками. Она не принесла Бев подарок и не сможет положить под елку красиво завернутую коробочку. Но что-то она все-таки сможет дать.
— Почему ты не спрашиваешь о нем, Бев? Нам обеим стало бы легче.
Бев посмотрела в красивые темно-синие глаза, так похожие на глаза отца:
— Как он?
— Не знаю. Его музыка хороша, как никогда. Последнее концертное турне… Вероятно, тебе все это известно.
— Да.
— Он снимает фильм и поговаривает о создании концептуального альбома. Еще видеоклипы. Можно подумать, что эта форма возникла специально для папы. У него все получается, как на концерте. — И, помолчав, Эмма выпалила: — Он слишком много пьет.
— Об этом я тоже слышала. Пи Эм очень беспокоится. Но они… последние несколько лет у них осложнения.
— Я хочу уговорить его полечиться. — Эмма нервно пожала плечами. — Только он не послушает. Хотя на примере Стиви видит, к чему это ведет. У него, правда, все по-другому. Не мешает работе, творчеству, даже здоровью. Пока…
— Ты беспокоишься?
— Да.
— Поэтому и пришла?
— Отчасти. Но таких «отчасти», кажется, много.
— Эмма, клянусь, если бы я считала, что могу помочь, сделать хоть что-то, я бы это сделала.
— Почему?
Бев взяла чашку, чтобы иметь возможность подобрать слова.
— Мы с Брайаном очень много пережили вместе. Пусть это было давно, но такие чувства не забываются.
— Ты его ненавидишь?
— Нет, конечно.
— А меня?
— О, Эмма…
— Я не собиралась тебя спрашивать, не собиралась ворошить прошлое. Просто внезапно я ощутила… какую-то незавершенность… В общем, я ходила к Джейн.
Чашка в задрожавших руках Бев звякнула о блюдце.
— О!
Рассмеявшись, Эмма вцепилась в свои волосы.
— Да. Мне казалось, что встреча с ней прояснит мои чувства.
К тому же по глупости надеялась уговорить ее отказаться от съемок фильма. Ты просто не представляешь, каково смотреть на нее и знать, что это твоя мать.
— Эмма, мне нечего сказать тебе, кроме правды. Вероятно, она все-таки может что-то сделать, хоть самую малость, чтобы исправить ту ошибку, которую совершила много лет назад. Поставив чашку, Бев спокойно и уверенно произнесла:
— Ты не похожа на нее. Совершенно. Ничем. Не была похожа, когда попала к нам, не похожа и сейчас.
— Она продала меня папе.
— Господи! — Бев закрыла лицо руками. — Дело было не так, Эмма.
— Отец дал ей денег. Она их взяла. Я была товаром, который один передал другому, навязав его тебе.
— Нет! — вскочила Бев. — Ты говоришь жестоко и очень глупо. Да, Брайан заплатил ей. Он заплатил бы любую сумму, лишь бы ты оказалась в безопасности.
— Она утверждает, что он сделал это из-за своего имиджа.
— Она врет. — Бев взяла девушку за руки. — Я помню тот день, когда Брайан привел тебя домой, помню, как ты выглядела. Как выглядел он: нервничал, даже был испуган, но полон решимости сделать все, чтобы тебе было хорошо. Не ради какого-то чертова общественного мнения, а потому, что ты — его дочь.
— И каждый раз, когда он смотрел на меня, когда ты смотрела на меня, вы должны были видеть ее.
— Только не Брайан. Скорее это относилось ко мне. Я была молода. Господи, как ты сейчас. Мы безумно любили друг друга, собирались пожениться. Я ждала ребенка. И вдруг появилась ты — частица Брайана, к которой я не имела отношения. Я испугалась. Возможно, испытывала к тебе неприязнь. Честно говоря, я не хотела испытывать к тебе никаких чувств. Может, немного жалости. — Эмма отшатнулась, и Бев обняла ее заплечи. — Я не хотела любить тебя, но полюбила. Нет, я не приказывала себе: «Дай ей шанс». Я просто тебя полюбила.
Уронив голову ей на плечо, Эмма зарыдала, горько, не сдерживаясь, а Бев начала гладить ее по голове.
— Извини, милая. Так жаль, что меня не было рядом с тобой. Вот ты и выросла, а я упустила свой шанс.
— Я думала, ты ненавидишь меня… из-за Даррена.
— Нет, о нет!
— Ты винила меня…
— Нет! Боже милосердный, Эмма, ты была ребенком. Я винила Брайана и была не права. Я винила себя и молю бога, чтобы в этом тоже была не права. И хотя мои поступки и мысли непростительны, тебя я не винила никогда.
— Я услышала, как он плачет…
— Шшш.
Бев не представляла, что девочка так страдала. Если бы она знала… Может, у нее хватило бы сил отбросить ради нее собственную боль.
— Послушай, это было самое жуткое в моей жизни, самое пагубное и мучительное. Я оттолкнула от себя близких людей. Но первые годы после смерти Даррена я… не осознавала, где нахожусь, что делаю. Лечилась, думала о самоубийстве, жалела, что у меня нет сил покончить со всем этим. В Даррене было нечто такое, Эмма… ну просто магическое. Иногда мне не верилось, что он произошел от меня. А когда его не стало… так внезапно, жестоко, бессмысленно, я словно лишилась сердца. Потеряв ребенка, я с горя отвернулась от другого своего ребенка. Потеряла и его.