Лаки - Коллинз Джеки (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Джино ничего не сказал по поводу ее внешнего вида, но Коста сразу же забеспокоился. Он настойчиво расспрашивал, чем она занимается, а когда она, пожав плечами, ответила: «Ничем», он нахмурил брови, так как слишком хорошо знал Лаки, чтобы понять, что что-то здесь не так. Не с ее темпераментом сидеть сложа руки. Поразмыслив, он решил, что женитьба Джино огорчает ее гораздо больше, чем она хочет показать.
Когда Лаки представили отпрысков Сьюзан, они ей сразу же не понравились. Пар очка богатых снобов, преисполненных сознанием собственной значимости.
А затем она увидела, как гостям торжественно явилась английская примадонна Франческа Ферн в окружении своей свиты. Пять минут спустя возник Димитрий Станислопулос.
– О нет, только не это! – пробормотала Лаки.
– Что такое? – спросил Коста.
– Ничего. – Она сжалась в комочек на своем стуле, стоявшем во внутреннем дворике в тени навеса, надеясь, что он ее не заметит. Или еще лучше – не узнает ее. Она не станет делить с ним их ребенка. Он упустил свой шанс.
Но он заметил ее. Несколько позже. К счастью, кругом толпилось много народа, когда Димитрий подошел к столу, поцеловал ей руку и произнес несколько ни к чему не обязывающих фраз. От Лаки не ускользнуло, что его глаза ощупывают ее фигуру – он искал признаки беременности и гадал, не приснился ли ему тот парижский звонок.
Лаки отвечала холодно, но вежливо. А пошел он...
Спустя неделю он позвонил в дверь ее особняка в Ист-Хэмптоне. Стояла осень. Лаки вышла в белом спортивном костюме, теннисных туфлях и без грима. Ее волосы были небрежно собраны в пучок.
– Ты очень молодо выглядишь, – сказал он, стоя у порога. Его шофер ждал в лимузине неподалеку.
– Что ты хочешь? – спросила Лаки ровным голосом.
Его взгляд упал на небольшое утолщение в районе талии, которое она не стала трудиться скрывать.
– Я хочу знать, правда ли это. Ты ждешь ребенка от меня?
Ледяным тоном:
– Нет.
Какой он высокий. Огромный мужчина. От него исходило ощущение силы. И еще эта копна седых волос и проницательные глаза.
– Я думаю, что ты врешь.
– Думай, что тебе угодно.
– Если так, то зачем ты мне звонила?
– С тех пор миновал не один месяц, – ответила она холодно. – Я тебя проверяла. Ты не прошел проверки.
Он ожег ее взглядом. Глаза, полные мировой усталости и греческого огня.
– Я еще вернусь, – сказал он.
И он действительно вернулся. От него невозможно было нигде скрыться. Как будто исправлял свою первую реакцию, он без устали преследовал ее. Каждый день – серебряно-пурпурные розы. Ящики шампанского. Банки икры. Корзины с экзотическими фруктами.
В конце концов она позволила ему пригласить ее на обед. Он прислал за ней свой личный вертолет, и они пообедали на борту его яхты, которая кружила вокруг Манхэттена в то время, как они лакомились паштетом и омарами.
Потом они занимались любовью. Он нежно погладил ее живот своими большими руками.
– Хочу мальчика, – объявил он.
– Не будь таким женоненавистником, – отозвалась Лаки.
Второго июля 1979 года в частном роддоме в Коннектикуте Лаки родила сына. Димитрий присутствовал при родах.
Они назвали его Роберто Ставрос Джино Сантанджело Станислопулос. Ребенок стал их общей тайной. И оставался тайной до сих пор.
Лаки перевернулась в воде на спину и призывно протянула руки к Димитрию.
– Иди сюда, – позвала она. – Здесь так здорово.
Его не пришлось просить дважды. Он стянул с себя белую тенниску «лакоста». Расстегнул черный ремень змеиной кожи, отшвырнул в сторону туфли и снял белые льняные брюки. Димитрий Станислопулос не жаловал нижнее белье. Он обладал крепким и сильным телом и находился в прекрасной форме для человека его лет. Он был большой мужчина во всем и очень гордился своей силой и непоколебимым здоровьем. С ревом он обрушился в бассейн, пытаясь схватить Лаки за ногу. Она увернулась и поплыла прочь от него.
Он погнался за ней, мощными гребками вздымая волны, и вскоре загнал ее в угол в глубокой части бассейна. Там лежала тень, а в углу шумел искусственный водопад. Лаки поплыла к водопаду, надеясь спрятаться от преследователя за его струями.
Димитрий рассек стену падающей воды и прижал Лаки к шершавой стене. Одной рукой он сорвал с нее плавки и навалился на нее.
– Ах ты, коварный негодяй, – воскликнула она, наполовину в шутку, наполовину всерьез, и они начали погружаться под холодную зеленую воду.
Он не ослабил хватки, а только прижал ее к себе еще крепче. Его бедра казались отлитыми из стали. Когда они вынырнули на поверхность, Лаки жадно хватала ртом воздух, но ноги ее крепко обнимали его талию, а лицо порозовело от удовольствия. Не говоря больше ни слова, они закончили таинство и достигли кульминации одновременно.
Димитрий отпустил ее.
– Полагаю, пора обедать, – объявил он.
– Господи! – воскликнула Лаки. – Секс. Еда. Ты явно себе ни в чем не отказываешь.
– А зачем? Жизнь дана, чтобы прожить ее приятно. Я немало потрудился, чтобы получить то, что имею сегодня. И теперь я наслаждаюсь. Ведь ты согласна? – Одним мощным движением он вылез на край бассейна и завернулся в махровый халат.
Она подплыла поближе к бортику.
– Надеюсь, наш сын не пойдет в тебя.
Димитрий наклонился, чтобы помочь ей выйти.
– Надеюсь, пойдет.
– Ну да. И вырастет в жирного жеребца. Чудесно! Всю жизнь мечтала.
Димитрий от души расхохотался.
– Я жирный, да, Лаки? И к тому же жеребец?
– При малейшей возможности, – съязвила она.
Он улыбнулся и подал ей халат. Затем оглядел горизонт и сказал:
– Надеюсь, сегодня фотографы нигде не прячутся. Не люблю устраивать спектакли.
Лаки проследила за его взглядом. От бассейна открывался вид на море. Оно было пустынным. Порой маленькие суденышки, закамуфлированные под рыболовные шхуны, покачивались на волнах вдалеке, скрывая на борту фотографов с мощными камерами. Остров Димитрия считался славной добычей. Но сегодня горизонт был чист.
– Обедать, – сказал Димитрий твердо.
– Иди. Я задержусь только на пять минут.
– Как угодно.
Лаки была довольна, что уступила и позволила Димитрию разделить с ней ребенка. Получив разрешение, он оказался прекрасным отцом. Но хранить тайну становилось с каждым днем все сложнее и сложнее. Она не сомневалась, что слуги на вилле в Греции все знали. И Чичи, хорошенькая негритянка, что присматривала за Роберто, и пожилая чета, что следила за домом в Ист-Хэмптоне, и адвокат Димитрия.
Тайна, известная более чем двоим, – уже не тайна. Лаки вздохнула. Димитрий не раз заговаривал о свадьбе, но она упорно отмалчивалась. Она один раз уже побывала замужем, и это было ужасно.
Однако Димитрий с каждым днем становился все настойчивее и настойчивее. Он хотел объявить всему свету о том, что у него есть сын. Он хотел, чтобы все знали, что Роберто – его законный наследник.
– Если со мной что-нибудь случится, – постоянно повторял он, – возникнет масса проблем.
– Но почему? – не понимала она. – Ты же говоришь, что изменил завещание.
– Этого мало, – не успокаивался он. – Олимпия захочет получить все. Она станет оспаривать мою волю. Я ее знаю.
Лаки не возобновила дружбу с Олимпией. Димитрий считал, что им лучше не встречаться. Она, в свою очередь, не сообщила Джино, что он стал дедом. Он женился на Сьюзан и осел в Беверли-Хиллз, как старый, выживший из ума пердун. До нее доходили слухи, что отелями в Лас-Вегасе руководили за него управляющие и что он ликвидировал многие другие свои дела. Она получила свою долю за «Маджириано» – весьма щедрый куш, положила деньги в банк и забыла о них. Пока она наслаждается воспитанием сына, карьера может подождать. И с какой стати ей делить ребенка с Джино? Он ей даже почти не звонил. После его свадьбы они ни разу не виделись.
Иногда Лаки просыпалась посреди ночи от тоски по нему. Он уже стар. Он уже однажды перенес сердечный приступ. Почему бы ей не поехать к нему, не показать ему внука, заново отстроить сожженные мосты?
