Тайна пропавших картин (СИ) - Солнцева Ольга М. (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
Для меня самое главное время наступит с двух до трех – как раз у нас в музее обеденный перерыв. И, если мои предположения верны, кто-то из моих коллег может появиться здесь, у моего подъезда. Конечно, этот «кто-то» может прийти и раньше. Рискнуть, так сказать. Впрочем, думаю, вряд ли. Все работники музея находятся в данный момент под подозрением, и товарищ следователь Бегунов-Прыгунов может спросить, глядя на тебя взглядом человека, видящего насквозь: «Где вы были между…?»
…Время тянулось долго. Мои ноги начали затекать. О «пятой точке» вообще лучше не говорить. Сесть как-то по-другому в этом домике совершенно было невозможно. Самое большее, что я могла сделать – это сгибать и разгибать ноги в коленях. Чтоб ыони совсем уж у меня не затекли.
Находясь, как вы понимаете, в стрессовом состоянии, я как-то незаметно слопала все свои запасы уже к двенадцати часам. Теперь мне совершенно нечего было делать. Единственным занятием оставалось безотрывное созерцание двери собственного подъезда.
Наконец короткая стрелка часов указала на два, и я приготовилась к «сюрпризам».
Но первым был не тот «сюрприз», который я ожидала увидеть.
В окно домика неожиданно просунулась мужская голова со спутанными волосами и небритыми щеками. Голова спросила:
– А чё ты тут сидишь?
Я сначала растерялась и даже слегка испугалась. Но потом узнала местного пьянчужку по прозвищу Бутылек.
– В засаде сижу, не видишь что ли? Не мешай! – нагло ответила я ему.
– Аааа, – понимающе протянул он, и голова исчезла.
Я снова посмотрела на «объект» своего наблюдения – дверь, и увидела, как она… закрывается. Кто-то вышел или вошел (скорее всего, второе), а я это пропустила! Хватило какой-то минуты, чтобы все мое мучительное время сидения в этом кукольном домике оказалось напрасным! Кто знает, может, тот, кто мне был нужен, уже сделал свое дело.
Ох, Бутылёк- Бутылёк! Провалил мне операцию!
Или нет? Может, есть еще шанс?
«Подожду еще полчаса! – (наречие) решила я. – А потом пойду домой!»
Моя «вахта» наконец закончилась, и я свернула свою «кампанию». Выползла из домика. Ноги настолько затекли, что я не могла ни идти, ни даже подняться. Пять минут я стояла на коленях, держась за крышу домика. Со стороны наверно, я выглядела не лучше, чем наш Бутылек после своего удачного «рабочего» дня. Наконец, почувствовав прилив сил в ногах, прихрамывая, медленно потащила свое бренное тело к нашему подъезду.
Пока находилась в засаде, сломался лифт. Подтягивая себя на перилах, я с трудом поднималась наверх, автоматически считая ступени, количество которых знала точно, потому что прожила в этом доме всю мою жизнь. Когда достигла тридцать третьей ступени и повернулась на лестничной площадке для преодоления последнего пролета к моей квартире, я остолбенела, увидев невообразимое: у нашей двери стояла маленькая старушонка и копошилась с моим замком…
…Я онемела: смотрела на гангстершу снизу вверх и не могла ничего сказать.
Старушка была маленькая, чистенькая, аккуратненькая, седенькая. Такую – на обложки детских журналов с надписью внизу «Добрая фея из сказки». А она стоит и пытается взломать чужую дверь.
Я кашлянула и сказала с язвинкой в голосе:
– Здравствуйте вам!
Она вздрогнула от неожиданности, уронила связку с ключами и испуганно воззрилась на меня.
– Вообще-то, это МОЯ квартира! – произнесла я медленно с нажимом на слове «моя».
Старушка виновато улыбнулась:
– Да я просто хотела…
– Что вы хотели?! – мой голос вдруг стал писклявым – верный признак того, что я нервничаю или злюсь. В данном случае, было и то, и другое.
– Вы не волнуйтесь, милая леди! Я вам сейчас все объясню!.. Мы можем поговорить у вас дома?
Я поднялась на лестничную площадку.
Мне не показалось: старушка действительно была маленького роста – ниже моего плеча. Теперь она смотрела на меня снизу вверх и просительно-виновато улыбалась.
Какое-то время мы изучали друг друга глаза в глаза. Я думала о том, что она действительно похожа больше на волшебницу, чем на взломщицу. Мне даже пришла в голову мысль, что увиденное мной две минуты назад – как она пыталась открыть нашу дверь – показалось.
– Ну что ж, – неуверенно произнесла я, – давайте поговорим…
… Когда мы зашли в коридор, я вспомнила о выставленных в зале картинах. И хотя я уже не сомневалась, что она пришла именно за ними, все-таки пригласила ее не в зал, а на кухню. Предложила сесть, потом налила воду в чайник. Включила его. Делала это в молчании. Наконец я села с противоположной стороны стола и посмотрела на мою нежданную гостью. (Она, между прочим, за это время тоже не обмолвилась ни словом).
Но встретившись со мной взглядом, тут же приветливо улыбнулась.
– Так что же вы хотели в нашей квартире? – не отвечая на улыбку, спросила я.
– Я просто хотела забрать то, что оставила здесь несколько дней назад.
Конечно же, я знала, ЧТО она имеет в виду. Меня захлестнуло возмущение. Еще бы! Я тут в последние дни, не переставая, тряслась от страха, прыгала из окошка, ползала по кустам, сидела, скрючившись, в детском домике… А эта бабулька так преспокойненько мне заявляет, что пришла забрать то, что оставила.
Видно, буря эмоций ярко отразилась на моем лице, потому что старушкина улыбка из приветливой опять преобразилась в виноватую.
– Вы волновались? – спросила она заботливо.
Я закипела одновременно с чайником:
– Вы что, издеваетесь? – прошипела я, потому что голос мой почему-то исчез.
– Ой, нет, что вы, дорогая! – заволновалась «гангстерша». – Я вам сейчас все объясню. Только успокойтесь, пожалуйста. Но сначала… Сначала я хочу посмотреть на НИХ… Где они?! – и не спрашивая разрешения, торопливо устремилась в зал.
– Гражданочка! – возмущенно завопила я. – Вы куда?
И хотелп бежать за ней. Но чайник кипел – пришлось задержаться, чтобы выключить его (он у нас со сломанной кнопочкой выключения).
Когда я заскочила в зал, бабушка стояла в центре и, не отрываясь, смотрела на картины.
– Господи! Какая красота!
Я тоже воззрилась на эту создавшую мне проблемы «красоту»: художественную и историческую.
– Я так рада, что они здесь: в целости, сохранности и безопасности! – прижав руки к сердцу, с чувством сказала старушка.
– Да?! – задохнулась я от возбуждения. – Это почему же?
Странная посетительница посмотрела на меня своими ангельскими глазами и нежно произнесла:
– Милая моя, дорогая девочка! Я вам сейчас все объясню!
– Да уж… извольте… пожалуйста! – с сарказмом протянула я. – Уж очень хочется… Как я понимаю сейчас, эти картины здесь появились здесь не без вашего участия?
– Вы правы! Давайте присядем! – и она по-свойски уселась на диван. Ну, а я присела на краешек, как в гостях.
Вдруг старушка снова вскочила, подбежала к картинам и начала внимательно их осматривать, близоруко щурясь. Она осторожно трогала рамки…
– Вы ищете дневники? – спросила я. – Я нашла их.
Она вздрогнула от этих слов и медленно обернулась. Я увидела, каким взволнованным стало ее лицо.
– Где он? – спросила она тихо.
– Сначала объясните мне, пожалуйста, кто вы и что все это значит: вы – в моем доме, знаете об этих картинах, и вообще… как хоть вас зовут?
Она слабо улыбнулась и подняла руку, поправляя волосы. Я заметила, как дрожат ее пальцы.
– Меня зовут Мария Матвеевна Снегирёва. Это действительно я принесла картины в вашу квартиру… А вы читали дневники?
– Да. Интересно, как они туда попали? И кто эта девушка – их автор?
– Это моя мама…
– Да, это моя мама, – повторила старушка и грустно посмотрела на портрет девушки.
Мой гнев мгновенно улетучился. От него не осталось и следа.
Передо мной стояла женщина, которая для меня тут же стала чем-то особенным и важным. Та юная Сашенька, рассказывавшая о себе на страницах своего дневника, стала мне как подружка. Она поделилась со мной самым сокровенным, рассказала о своих радостях и горестях. Мне было жалко ее, потерянную и несчастную. Мне было жалко и Матвея, влюбленного и в нее, и в идею коммунизма. Трагедия того времени.
