Ритуальные грехи - Стюарт Энн (книга регистрации .txt) 📗
Проклиная все на свете, Люк оттолкнулся от стенки фургона. Если всемогущий Бог имел к нему хоть каплю сострадания, он устроил бы так, чтобы Рэйчел уехала как можно дальше, и они с Люком распрощались бы навсегда. И это пошло бы на пользу обоим.
У него до сих пор оставался на руках ее запах. Он все еще чувствовал, как ее руки обнимают его за шею, слышал сдавленный крик наслаждения и отчаяния. Черт побери, наверное, он испортил жизнь девчонке намного больше, чем она ему. Ведь Рэйчел казалось такой уверенной в себе. А он показал, что она ни черта о себе не знает.
Следовало отдать Рэйчел должное, она была женщиной что надо. Каждый раз, когда он думал, что выиграл, она возвращалась снова, имея в запасе новое оружие. Было глупо думать, что сейчас она остановится только потому, что ему удалось прижать ее к стенке. Нет, Люк Берделл дураком себя не считал.
Несколько дней назад он оставил у боковой двери две канистры с бензином. Вокруг него сгущались сумерки, а надоедливая мошкара становилась все нахальней. Взяв канистры, он прошел в дом и, переходя из комнаты в комнату, поливал пол бензином.
Люк вылил бензин в своей старой спальне, где прятался под кроватью от пьяного Джексона. Потом полил пол спальни отчима, где тот храпел после очередной пьянки, а рядом с ним тряслась от страха молодая жена.
Люк выплеснул бензин на пятно в гостиной. Он живо представил себе, как на полу лежит тело Джексона, а по стене стекает кровь вперемешку с мозгами и обломками черепа. В комнате тогда стояла невыносимая вонь — в момент смерти мочевой пузырь и кишечник автоматически извергли свое содержимое. Люк стоял и смотрел на человека, которого ненавидел больше всех на свете. Сколько времени прошло с тех пор — а ненависть осталась…
Отбросив в сторону пустую канистру, он вернулся к фургону, напевая себе под нос старый церковный гимн, которому научила его мать. «Опираясь на руку Всевышнего».
Двигатель завелся с первого раза. Он был хорошо отлажен — когда Люк отсутствовал, Колтрейн присматривал за фургоном. Продолжая напевать, Люк врубил передачу и резко нажал на газ.
Круша ветхие стены, он въехал в дом через пустой проем окна и остановился возле дымохода. Посидев так минуту-другую, Люк собрался с силами и вылез из фургона. Настало время навсегда распрощаться с прошлым.
— Все мы духом едины, и божественной радостью полны, когда опираемся на руки Всевышнего… — тихо пел Люк, пробираясь среди развалин старого дома. Помедлив у входной двери, он обернулся назад. — Нас хранит святая десница от напастей житейского моря… — Он вытащил из кармана мятую пачку сигарет и старую зажигалку, принадлежавшую когда-то старому другу.
— Опираясь, опираясь, опираясь на руку Всевышнего, — его голос прорезал сгущавшуюся тьму. Люк зажег сигарету, глубоко затянулся и уставился в темное нутро дома. А потом размахнулся и бросил туда горящую спичку.
Он надеялся, что сразу разгорится пожар. Огонек еле теплился, затем лениво побежал вдоль струйки разлитого горючего. Люк прошагал полмили, когда старый дом взорвался.
Люк уже перешел к третьему куплету, слова гимна широкой рекой лились у него из груди. Мошкара замучила его до смерти, солнце висело низко над горизонтом. И все же он покидал Коффинз Гроув с легким сердцем. Он никогда не вернется назад.
Может быть, теперь он обретет покой. Дом Джексона сгорел, а сам Джексон, наверняка, давным-давно жарился в аду, куда его послал любящий пасынок.
— Нас хранит святая десница от напастей житейского моря, — громко пропел он, и комариное жужжание отозвалось нестройным хором.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава восемнадцатая
Санта Долорес, Нью Мексико
— Явился — не запылился, — хмуро приветствовал его Кальвин. — Поспел в самую пору.
Люк прислонился к двери и провел рукой по волосам, глядя на коротышку. Он привык к тому, что Кальвин кудахчет над ним, словно беспокойная курица-наседка, но давно смирился с таким положением вещей.
— Кто-нибудь мной интересовался? — спросил он, проходя в жилое помещение своей «аскетической» кельи. В полусумраке он миновал стену с мерцающими экранами мониторов, подошел к черному холодильнику и вынул оттуда бутылку холодного пива.
— А ты как думал? — продолжал кипятиться Кальвин. — Я только тем и занимаюсь, что отражаю атаки извне. Несколько Старейшин желают обсудить с тобой финансовую политику Братства. С тобой хочет поговорить Кэтрин. Бобби Рэй жалуется всем подряд, как он по тебе соскучился. Что касается всех остальных, то они не прочь с тобой переспать. — Он с подозрением покосился на Люка. — Надеюсь, ты уже справился с этой небольшой проблемкой? И кого ты осчастливил на этот раз? Я ее знаю?
— Ты что, ревнуешь? — лениво поинтересовался Люк.
— Вовсе нет. Ты не в моем вкусе, — огрызнулся Кальвин. — Какого черта ты не снял с себя эти черные тряпки? А если бы кто-нибудь тебя увидел?
— Тогда бы я вляпался по уши, — беспечно заявил Люк, отхлебнул из бутылки половину содержимого и уставился пустым взглядом на экраны видеонаблюдения.
— Может, ты не прочь послать все к чертовой бабушке, но прошу помнить, что последние семь лет я пахал здесь, как проклятый. И мне не хочется пускать все по ветру только потому, что тебе вдруг стало скучно. Кстати говоря, от тебя разит сигаретами.
— Я собирался принять душ.
— С кем ты спал?
— А тебе какое дело?
— Надеюсь, что это не какая-нибудь дура-официантка, которая вскоре появится на пороге и будет уверять, что она беременна, и мне придется от нее отделаться. Все это становится чертовски опасным.
Люк хмуро смотрел на Кальвина. Он страшно устал, настроение было отвратительным, к тому же он был возбужден. Прошла неделя с тех пор, как он покинул Коффинз Гроув. И всю эту неделю он думал только о том, не поехать ли следом за Рэйчел. Конечно, он этого не сделал, но ему так и не удалось выбросить ее из головы. Поведение Кальвина начинало действовать ему на нервы.
— Интересно, от кого ты избавлялся в прошлом? — обманчиво спокойным тоном спросил Люк.
Кальвин неуверенно пожал плечами.
— Люк, ты перестал сдерживать свои эмоции. Ты забываешь, что все вокруг уверены, что ты будущий спаситель человечества. Кроме зловредной дочки Стеллы… — он запнулся, и его смуглое лицо внезапно побледнело. — О, нет, — простонал он.
— Что — нет? Ты ни от кого не избавлялся в прошлом?
Но Кальвина трудно было сбить с толку.
— Ты не спал с Рэйчел Коннери. Скажи, что ты не мог совершить такую глупость. Ведь это же смерти подобно!
Люк развалился в кресле, вытянув перед собой ноги в черных пыльных джинсах.
— Хорошо, я тебе не скажу, — согласился он, продолжая пить пиво.
Кальвину хватило минуты, чтобы взять себя в руки. Подойдя к Люку, он уселся у его ног и уставился на него озабоченным взглядом.
— Но почему, Люк?
Тот лишь покачал головой.
— Черт, да не знаю я. Могу назвать сто причин, и ни одна из них не будет верной. Может, все дело в том, что мне страшно хотелось трахнуться, а она как раз оказалась в том же самом месте…
— Где?
— В Коффинз Гроув.
— Черт! Ты что, с ума сошел? Что она там делала?
— А ты как думаешь? Искала новые лазейки, чтобы прижать меня к ногтю.
— Похоже, ты дал ей в руки отличное оружие.
Люк устроился поудобней в кресле и закрыл глаза.
— Как будто она нуждается в моей помощи. К тому же, ты потерял веру в мои способности. Может, я так ее ублажил, что она влюбилась в меня по уши.
— Возможно, если бы она была похожа на других женщин. Зная ее характер, уверен, она только и мечтает, чтобы тебя прикончить.
Губы Люка скривились в недоброй, холодной усмешке.
— Возможно, — согласился он.
— Где же она теперь? Небось, делится впечатлениями с журналистами?
Люк покачал головой.
