Крутая парочка - Хоуг (Хоаг) Тэми (электронные книги бесплатно .txt) 📗

Аманда смотрела в сторону своего кабинета, испытывая жгучее желание войти туда и закрыть за собой дверь.

— Нет. У меня не было возможности.

Ковач попытался заглянуть ей в глаза, но у него ничего не получилось.

— Не могли бы мы где-нибудь присесть? Не обижайтесь, лейтенант, но, судя по вашему виду, вы в этом нуждаетесь.

— Если бы я пригласила вас сесть, это бы означало, что я не возражаю, чтобы вы задержались здесь надолго, — нахмурилась Аманда. — А я возражаю.

Ковач пожал плечами:

— Тогда вы садитесь, а я постою. Вы выглядите очень… неустойчиво.

Он обнял ее за плечи и подвел к резному дивану у стены. “Уже третий раз за день Ковач прикасается ко мне, и я позволяю ему это…” — подумала Аманда. Она чувствовала себя маленькой, хрупкой и беспомощной. Можно было просто приказать ему уйти, но что-то не позволяло ей это сделать. Гнев, горечь и стыд соседствовали с желаниями, в которых Аманда редко признавалась самой себе.

— Я искал копию досье в доме Энди, — продолжал Ковач. — Хотел знать, что именно он расследовал, как к этому относился, не подвергался ли угрозам — все, что могло дать мне какое-то представление о его жизни и душевном состоянии. Но досье не было, а его компьютер исчез. Не знаете, куда он мог деться?

— Понятия не имею. Может быть, Энди оставил его в машине или отдал в ремонт… Возможно, конечно, что компьютер украли.

— Украли, чтобы не дать мне увидеть имеющиеся в нем данные? — Ковач взял со стола резную фигурку Санта-Клауса и стал ее разглядывать. Аманда вздохнула.

— Утром я займусь досье. Это все, сержант?

— Нет.

Отложив фигурку, он подошел к ней, приподнял ее голову за подбородок и наконец посмотрел в глаза.

— Как вы себя чувствуете?

“Чувствую, что у меня кружится голова и пульс стучит в горле. Чувствую себя уязвимой. Господи, опять это слово!..”

— Прекрасно. Я просто устала и хочу лечь. Ковач медленно провел указательным пальцем у нее перед глазами, как утром в ее кабинете. Вверх и вниз. Вдоль и поперек. Его левая рука все еще держала ее за подбородок.

— Не обижайтесь, лейтенант, но для красивой женщины вы выглядите паршиво.

Аманда подняла брови:

— Почему я должна на это обижаться?

Ковач не ответил. Его взгляд скользнул по ушибам и царапинам на ее лице, задержавшись на губах.

Аманда отвернулась.

— Вам пора уходить, сержант.

— Пора, — согласился он. — А то вы, чего доброго, потребуете у моего начальства отстранить меня от работы за то, что я сделал вам комплимент. Но сначала я попрошу вас кое о чем.

Собрав последние остатки воли, Аманда умудрилась придать лицу властное выражение, служившее ей повседневной маской. Но это не обескуражило Ковача.

— Назовите меня Сэм. — Уголок его рта слегка приподнялся. — Просто чтобы услышать, как это звучит.

“Я не могу хотеть этого! — подумала она, чувствуя, как страх сжимает ей горло. — Я не могу в нем нуждаться!”

— Вам пора уходить… сержант Ковач.

Он не сдвинулся с места. Аманда тщетно пыталась прочитать его мысли. Наконец Ковач отпустил ее подбородок и выпрямился.

— Позвоните мне, если найдете в этом досье что-нибудь интересное.

Она поднялась, и ей тут же пришлось опереться на спинку дивана, чтобы унять головокружение. Ковач задержался у двери.

— Спокойной ночи… Аманда. — Он пожал плечами и усмехнулся. — Что значит очередное отстранение от службы для старой клячи вроде меня?

Когда он вышел, в холл ворвалась струя холодного воздуха. Аманда заперла за ним дверь и прислонилась к ней, все еще ощущая на подбородке тепло его пальцев. Слезы жгли ей глаза.

Аманда медленно поднялась в спальню, переоделась в ночную рубашку, включила ночник и выпила таблетку снотворного. Потом она легла на левый бок, обхватив руками свободную подушку и чувствуя себя мучительно одинокой.

“Спокойной ночи… Сэм”.

Глава 24

Лиске хотелось, чтобы все это оказалось ночным кошмаром: что ее информатор — трансвестит в коматозном состоянии, что она провела полночи в грязном переулке, промерзнув до костей, что машина Стива стоит на ее подъездной аллее, а он сам ждет ее в доме.

Лиска оставила автомобиль у обочины, хотя была уверена, что его изуродует снегоочиститель и что ее в довершение всего оштрафуют. “Ну и черт с ним! — думала она, направляясь к двери. — По крайней мере мне выплатят страховку, и можно будет купить хотя бы подержанный “Шевроле”.

В комнате горела настольная лампа, а Билли Бэнкс рекламировал по телевизору самооценку и просвещение духа с помощью кикбоксинга. Стив и Ар-Джей спали в кресле, тесно прижавшись друг к другу. В них с первого взгляда можно было признать отца и сына — даже волосы торчали в одних и тех же местах. Ар-Джей был в пижаме с изображением Человека-Паука, на одной руке была надета кукла.

Лиска стояла, глядя на них и ненавидя те чувства, которые пробуждало в ней это зрелище, — тоску, желания, сожаление… Как несправедливо испытывать такое после всего, что произошло этой ночью! Прижав руку ко рту, она боролась со своими чувствами, как с демонами.

“Черт бы тебя побрал!” Лиска не знала, произнесла ли она эти слова мысленно или вслух, ругала ли она бывшего мужа или себя саму.

Стив приоткрыл один глаз, посмотрел на нее, потом осторожно встал с кресла, взял с кушетки одеяло и укрыл им сына.

— Все так плохо? — тихо спросил он, шагнув к Лиске.

Вопрос относился к текущему моменту — к тому, как она на него смотрит и что думает о его пребывании здесь. Но Лиска предпочла интерпретировать его по-своему — применительно к ее расследованию.

— Мой информатор-трансвестит лежит в реанимации с лицом, которое могло бы понравиться разве только Пикассо. Согласно двум свидетелям — один из которых был пойман во время попытки его обокрасть, — на него напали ниндзя со свинцовыми трубками.

— Ниндзя не пользуются свинцовыми трубками. Возможно, речь идет о нунчаках.

— Пожалуйста, не умничай, Стив! Сейчас я этого не вынесу.

— Я думал, тебе нравится, когда я умничаю. Это одно из моих самых привлекательных качеств. Лиска молча отвернулась.

— Ну-ну, не раскисай! Все не так уж плохо, раз ты до сих пор это выдерживаешь.

— Хуже быть не может, — прошептала ода.

— Хочешь об этом поговорить?

В переводе это означало: “Хочешь довериться мне — позволить разделить с тобой ношу?”

“Да, хочу, но не могу себе этого позволить”, — мысленно ответила Лиска.

— Никки. — Теплыми пальцами Стив коснулся щеки Лиски, а другой рукой притянул ее к себе. — Неужели ты должна всегда быть такой крутой?

— Да, должна.

— Только не сейчас, — пробормотал он, притронувшись губами к ее виску.

По телу Лиски пробежала дрожь — она с трудом справилась с желанием прижаться к нему.

— Что самое худшее в этой ситуации? — допытывался Стив.

“Знать, что в конце концов ты все равно меня подведешь. Бояться, что я, возможно, не права, но все равно не давать тебе шанса что бы то ни было доказать. Потому что я безумно устала!”

Лиска сдержала слезы и ответила:

— Самое худшее думать, что это случилось, потому что я не поспела вовремя.

— Этот парень — обычный стукач, Никки. С ним разделались из-за этого, а не из-за тебя.

— Но если бы я была там…

— Тогда это произошло бы в другой раз.

— Не знаю, выживет ли он. Захочет ли выжить. Если бы ты видел, Стив, что с ним сделали! Это ужасно…

Копы рано учатся не поддаваться такого рода эмоциям. Чувством вины вымощена дорога к безумию. Ковач напомнил ей об этом, когда она сообщила ему по телефону о нападении на Ибсена. Но было трудно не винить себя. Ведь Ибсен ждал там ее…

— Я представляю, что с ним сделали, Никки. Я видел такие вещи.

— Господи! — Набрав воздух в легкие, Лиска призналась в самом главном: — А хуже всего то, что, по-моему, это были копы.

Стив застыл как вкопанный.

— Боже мой, Никки, во что ты влезла? Охотишься за другими копами…