День греха - Браун Сандра (читать полную версию книги txt) 📗

Въехав прямо в грязную лужу, машина Бардо притормозила у обочины.

– Это здесь.

Пинки с отвращением посмотрел на дом. Он знал дома подобного сорта: именно в таком он когда-то подобрал Реми, жившую там с матерью и маленькой сестрой. «Мерзкая дыра» – это еще слишком мягко сказано.

Всю ночь Дюваль напряженно думал, стараясь сообразить, кто же эти похитители, притворявшиеся священниками. Его подпольные агенты сбились с ног, разыскивая хоть крупицу информации о похищении. Пинки объявил, что тот, кто первый добудет какие-либо сведения, получит огромное вознаграждение.

Чуть ли не в сотый раз пересказывая подробности случившегося, Эррол вспомнил кое-что, о чем раньше не говорил.

– Тот тип, ну, отец Кевин, сам хотел прибить второго. Я слышал, он ему чего-то такое говорил о тюрьме.

– О тюрьме?

– Да. Я точно не помню, потому что у меня голова была занята одним: надо было скорее увести оттуда миссис Дюваль. Но вроде выходило так, будто отец Грегори уже делал такие вещи раньше и за это попал в тюрьму.

Телохранитель изо всех сил старался вернуть былое расположение Пинки. Версия о том, что похищение – месть обиженного бывшего зека, была вполне вероятной; но вполне вероятно было и то, что Эррол все это выдумал, желая выслужиться перед хозяином. Все равно Пинки не должен был отметать этот след, поэтому его человек в НОБН составлял список рецидивистов по сексуальным преступлениям.

Служащий телефонной компании, работавший на Пинки, отследил номер, написанный на визитной карточке с эмблемой «Дома Дженни». Пинки уже знал, что никакого «Дома Дженни» не существует и в помине. Хоть секретарша и проверяла, она тоже оказалась одураченной ловкими мошенниками.

Как только Пинки доложили, что номер принадлежит телефону-автомату, они с Бардо помчались по указанному адресу. Наскоро собранная команда из четырех человек следовала за ними в другой машине.

Пинки настоял, что войдет внутрь вместе с Бардо. Дюваль хотел видеть собственными глазами, как будут умирать эти «священники» – чертовы ублюдки. Багровый от ярости и возбуждения, он вошел в замусоренный подъезд. Бардо оставил двоих у входа, а двоих других послал на задний ход на тот случай, если похитители попытаются вывести Реми по черной лестнице.

Прямо посреди вестибюля дрыхла дворняжка. Пинки испытывал странное чувство, что его водят за нос, что он словно следует указаниям похитителей. Ловушка с телефонным номером была уж совсем примитивной. Злоумышленник, планирующий столь дерзкое похищение, придумал бы что-нибудь посложнее. Значит, это намеренная подставка?

С другой стороны, Дюваль знал по опыту, что даже самые ловкие преступники иногда прокалываются на самых элементарных вещах и совершают самые глупейшие ошибки.

Слева от входа была стойка консьержа, но за ней никто не сидел. Бардо проследовал через загаженный вестибюль к висевшему на стене телефону-автомату и проверил номер. Потом обернулся и покачал головой. Пинки сделал ему знак идти наверх.

Стараясь не шуметь, они поднялись на второй этаж и в узком закутке, испещренном похабными надписями, увидели телефон. Здесь было совсем темно, и Бардо пришлось зажечь зажигалку, чтобы разглядеть пластиковую табличку с номером. Хищно оскалившись, он показал Пинки большой палец.

Пинки затрясло от возбуждения. Он мотнул подбородком к двери в конце коридора. Бардо громко постучал, а когда никто не открыл, вышиб дверь ногой. В комнате на кровати валялся мужчина, видимо мертвецки пьяный. Реми здесь не было. Судя по состоянию спящего и количеству пустых бутылок, он вряд ли был тем, кто им нужен. Кроме того, он не подходил по описанию ни под одного священника: толстый, рыхлый, лет шестидесяти.

Вторая комната была пуста и, судя по всему, давно не имела постояльцев. В третьей обитала женщина, которая при виде ворвавшихся мужчин начала громко кричать и быстро говорить что-то по-испански. Бардо с размаху закатил ей оплеуху.

– Заткнись, сука! – приказал он свистящим шепотом.

Она немедленно замолчала и прижала к себе плачущих и, похоже, голодных детей.

Четвертая, последняя, комната оказалась тоже незанятой. Однако на кровати белел конверт, на котором было напечатано: «Пинки Дювалю».

Он схватил конверт и разорвал. На потертый ковер упал листок. Пинки развернул бумагу и прочел.

И тут же издал яростный рев, от которого сотряслись оконные рамы.

Бардо взял у него из рук записку. Грязно выругался.

– Они не посмеют.

Пинки выбежал из комнаты и бросился вниз по лестнице. Бардо едва за ним поспевал. Приказав своим людям ехать следом, Бардо рванул машину с места.

Пинки дрожал от ярости. Глаза его горели бешеным огнем.

– Я их убью. Они – покойники. Покойники.

– Но кто они? – прокричал Бардо, едва увернувшись от грузовика – Кто мог сделать это с Реми?

Реми. Его Реми. Его собственность. У него украли его собственность. Кто бы ни были эти ублюдки, смелости им не занимать – надо отдать им должное. Жаль только, что их смелость недолго еще им понадобится. Они умрут. Медленно. Мучительно. Умоляя сначала о пощаде, потом – о смерти. А все потому, что они украли у него то, что он создал своими руками.

У кладбища Лафайет со скрежетом остановились две машины, оттуда выскочили шестеро мужчин. Дюваль и Бардо подошли к высоким железным воротам. Пинки зашагал вперед, не дожидаясь Бардо и его людей. Он искал ряд, петляя между могилами, пока наконец не нашел номер, указанный в записке. Башмаки хрустели по гравию, изо рта Пинки вырывался пар.

Он сам не знал, что сейчас увидит. Останки Реми в пластиковом мешке около одной из могил? Ее кровь на каменном алтаре? Коробку из-под обуви с пеплом? Обезображенное одним из ритуалов вуду тело?

Как-то Пинки приказал Бардо вырезать у одной женщины лицо, положить его в коробку из-под пиццы и послать ее мужу, который без должного внимания отнесся к предыдущим предупреждениям. Сейчас Дюваль ожидал получить кошмарное послание в том же роде.

Он недооценил своего неведомого врага. Это человек умный, хитрый и очень хорошо знающий Пинки Дюваля, знающий, как им управлять. Он специально придумал эти зловещие поиски, заставив Пинки страдать от неизвестности и страха найти нечто ужасное.

Поскользнувшись на гравии, Пинки вдруг остановился как вкопанный. И тут он все понял.

Здесь не было окровавленного тела, но послание оказалось еще более вызывающим, чем записка на кровати. Сжав руки в кулаки, Пинки Дюваль стоял перед надгробием, на котором было написано:

Кевин Майкл Стюарт.

Глава 23

– Он меня убьет?

Дредд кормил Реми с ложечки супом. Он дернулся, пролил немного и, охая, промокнул ей губы салфеткой. Невнятно обругал себя за неуклюжесть, но на вопрос так и не ответил.

– Не прикидывайтесь, что вы меня не слышали, Дредд, – сказала Реми, отводя его руку с новой порцией супа. – Я не впаду в истерику. Я просто хочу знать. Он меня убьет?

– Нет.

Она ни на минуту не усомнилась в правдивости его ответа и с облегчением откинулась на подушки, которые Дредд подложил ей под спину, чтобы было удобнее сидеть. Реми полагала, что вполне может держать ложку сама, но Дредд настоял на кормлении, и сейчас Реми была рада, что согласилась. Раны болели уже не так сильно, но голова была одурманена долгим наркотическим сном. У нее недостало бы сил поднести ко рту ложку с супом, а между тем она была зверски голодна. В горячий и ароматный суп, court-bouillon [4] (так назвал его Дредд), были добавлены кусочки рыбы, помидоры, лук и рис.

– Значит, он хочет получить выкуп?

– Нет. Бейзила не интересуют деньги. – Дредд оглядел комнату, обставленную мебелью, притащенной с помоек. Подмигнув, он добавил: – Мы с ним не из таковских.

– Тогда чего он хочет?

– Тебе известно о друге Бейзила, о процессе Уэйна Бардо и обо всем этом деле?

– Месть?