Ночь опасна - Малышева Анна Витальевна (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Инесса Павловна уже успела задремать – она легла рядом с Дианой. Увидев склоненное над собой темное лицо зятя, женщина слегка оторопела.
– Скажите, а чего он вообще хотел, этот Олег? – спросил он. – Почему позвонил?
– Почему? – силилась сосредоточиться женщина. – Я не поняла… Он Нину позвал, ну а дальше…
– А зачем ему Нина? Они же расстались, она мне сама сказала накануне.
– Правда? – обрадовалась та. Но тут же погасла – какое это теперь имело значение! – Он не сказал, зачем она ему нужна. Но очень тревожился, что она снова пропала. Коля, да забудь ты о нем! Что теперь сводить счеты… Лучше не вспоминай!
Она указала на спящую рядом Диану и приложила палец к губам. Николай поглядел на дочь и тихо спросил, нет ли у Инессы Павловны адреса этого Олега?
– Ради бога, не вороши эту историю! – упрашивала его теща. Но зять приказал ей ни о чем не беспокоиться. Он-де спрашивал из чистого интереса.
…Однако когда все заснули, он вошел в спальню, где на супружеской постели усталым тяжелым сном спали его родители. Они оставили для него местечко сбоку. Осторожно, стараясь никого не разбудить, Николай раздвинул дверцы шкафа и, включив подсветку, принялся рыться в вещах погибшей жены. Спустя некоторое время у него в руках оказался небольшой урожай: старая записная книжка, несколько скомканных, истертых на сгибах бумажек и чьи-то старые визитные карточки, валявшиеся по карманам и отделениям сумок с незапамятных времен.
Он заперся с ними в туалете – единственном месте в доме, где его никто не мог потревожить. Опустил крышку унитаза, сел и внимательно осмотрел находки. Визитные карточки изорвал и спустил в унитаз – они принадлежали людям, с которыми Нина общалась когда-то по долгу работы. Бумажки оказались памятными заметками, но никаких телефонов там тоже не было. И только записная книжка принесла желаемый результат. Телефон, который он так старательно искал, оказался записан на букву «О» – в самом конце страницы. Точнее, там было два телефона. Один московский, другой мобильный. И простое упоминание рядом – «Олег».
Держа книжку открытой на нужной странице, Николай вышел в переднюю и остановился у телефона. Было уже очень поздно, в квартире повсюду погас свет. Только на кухне было еще светло, и оттуда слышался бессвязный, бессмысленный монолог Арарата. Он все никак не мог успокоиться и строил планы, как отомстит. Николай снял трубку и набрал московский номер.
Ему ответили только на второй раз – сперва никто не подошел, и связь разъединилась. Наконец раздался сонный и очень сердитый голос. Николай коротко представился, и голос в трубке сразу изменился. Теперь он звучал смущенно и встревоженно.
– Что-то случилось? – спросил Олег. – С Ниной?
– А, вы уже знаете?
– Я ничего не знаю! Ее мама сказала мне, что она…
– Уже нашлась, – оборвал его Николай. – У меня к вам есть один вопрос, уж постарайтесь на него ответить.
Он говорил таким начальственным тоном, какой позволял себе в очень редких случаях – если подчиненный тяжело провинился. И Олег невольно поддался магии этого сердитого властного голоса. Он виновато спросил, что случилось, но прежнего напора в его голосе уже не было.
– Откуда вы знали, что ее собьет машина? – спросил Николай.
– Как?! Повторите!
– Ее сбила машина на другой день, после того как она вернулась, – со сдержанной яростью пояснил Николай. – И это сделал не я – можете снова прийти и допросить моих сотрудников. Разрешу вам это в последний раз. Так вот, я хочу знать – как вы могли это предвидеть? Вы и Нина?
Его собеседник неожиданно положил трубку.
Однако Олег сделал это скорее от растерянности, чем из нежелания продолжать разговор. Рука с трубкой опустилась сама, когда он услышал последние слова Николая. Олег взглянул на часы – половина третьего. Розыгрыш? Нет. Он узнал голос, и этот голос говорил правду.
Первые мысли были какими-то странными: «Почему машина? Почему опять машина? Ведь это уже было, почему они повторяются?» Осознав, о чем он думает, Олег обругал себя идиотом. Как будто так важно, каким образом погибла Нина! Она умерла, ее больше нет. Им все-таки удалось ее убить – именно тогда, когда они наконец расстались.
«Тамара это предчувствовала. Она настаивала, чтобы я оставался с Ниной. Нужно было…» Он снял трубку с телефона и тут же положил ее обратно. Куда звонить, зачем? Тамаре, чтобы сообщить, чем закончилась эта история? Николаю – чтобы заставить его сказать всю правду? «Как странно он говорил со мной! Почти обвиняющим тоном! Как будто это я сбил его жену… Не может он так думать! И он знает больше, чем хочет показать! Ему хочется обвинить меня, и это так удобно сделать! Дескать, я знал, что ее собьют! Абсурд! Знал бы – так не пришел бы к нему в офис рассказывать о неудавшемся покушении. Он ведет себя глупо!»
И тут же одергивал себя: «А как ему себя вести, в такой-то момент? Если он в самом деле горюет, то не отвечает за свои слова. А если только изображает горе?»
Олег наконец очнулся. Он обнаружил, что стоит босиком на холодном паркете и первым делом обулся. А потом пошел в кухню, поставил чайник, нашел сигареты. Он ощущал какое-то странное спокойствие, почти бесчувствие. И это поражало его едва ли не сильнее, чем смерть бывшей возлюбленной. «Я ведь ждал, ждал чего-то в этом роде. Когда мы расставались в последний раз, я думал, что больше ее не увижу. Но разве я думал всерьез, что она погибнет? Все это было игрой! Да, для меня это было головоломкой, которую я с таким упоением решал… Комбинировал варианты, собирал факты, искал свидетелей… А она видела все это и страшно нервничала. Потому что для нее-то это не было игрой! Эта головоломка несла прямую угрозу ее жизни, вот почему она так злилась, когда я слишком увлекался. Она была права, что злилась… А я… Я никогда перед ней не оправдаюсь. Она просила о помощи, а я ее не спас. Нельзя мне было уходить».
И все-таки настоящего горя он не ощущал. Олег перелистал свои чувства, как давно знакомую книгу в поисках нужной страницы. Да, вот здесь, сразу за «любовью к Нине», и должно быть «страшное горе». Но эта страница оказалась вырванной. Женщина исчезла, оставив после себя вопрос, нерешенную загадку, возможно, даже опасность. Но плакать Олег не мог.
Николай больше не звонил, телефон молчал. «Он позвонил сгоряча и сам это понимает. Если он виновен в ее смерти – ему все равно не удастся снять с себя вину и переложить ее на мои плечи. Если он не виновен и его пытались подставить в качестве женоубийцы, как я предполагал… Тогда он сейчас просто невменяем. Если его пытались подставить…»
Тогда у них наконец получилось!
Олег вскочил, едва не опрокинув хрупкий кухонный столик. Его до тошноты напугал резкий свисток закипевшего чайника. Он выключил газ, и руки у него при этом дрожали.
– Черт, нервный, как барышня, – пробормотал он вслух. – Но все-таки вышло по-моему! С этой машиной все было слишком глупо, чтобы Николай оказался настоящим убийцей!
Олег вспомнил о заявлении, которое сделала в милиции Нина. Наверное, теперь этому заявлению будет придано совсем другое значение. Женщина жаловалась, что ее пытался сбить некто, сидевший за рулем ее собственной машины. И не прошло с того покушения и десяти дней, как она в самом деле была сбита… И произошло это сразу после того, как в Москву вернулся из командировки ее супруг. Подозрительно? Не то слово. Мог ли подстроить подобное сам Николай?
«Нужно решиться и поговорить с ним. Откровенно, без намеков на прошлое, как будто мы незнакомы. Ведь если он не виновен, то Нина была обречена с самого начала. Она даже не знала, кого нужно опасаться! Не могла назвать ни одного врага, но враг-то у нее был, да еще какой! Кто же это? Она наверняка не говорила мне всей правды. Считала, что я не могу ей помочь. Но тогда почему так упорно возвращалась ко мне и посвящала во все детали?»
Он поймал себя на том, что начинает ссориться с покойницей, и это его не то напугало, не то опечалило. «Я не умею прощать даже мертвым. А уж такой грех, как скрытность и непоследовательность, нужно прощать любой женщине. Может, мама права и мне никогда не обзавестись семьей».
