Нежное дыхание смерти - Малышева Анна Витальевна (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
«Нет, это не он, – сказала она беззвучно, только чтобы пошевелить онемевшими губами. Все ее тело сковывало странное оцепенение, она словно замерзала в этой теплой комнате – замерзала стремительно, покрывалась льдом. – Не то лицо… Грубое… Хуже… Да, просто – не то».
Вельможа смотрел из золотых одежд, похожих на те, что нарисовал Аркадий. Он оттопыривал нижнюю губу, его пустые глаза были сощурены в две хитрые щели. Но это лицо не имело странного, чарующего выражения усталого сладострастия, величественного благородства, которое придал ему Аркадий. Это была маска, хранившая на своем белом гипсе только одно простое выражение – хитрости, коварства. Исчезло чудо, заключавшееся в неуловимых изгибах тела, в точно пойманном жесте. Это была обыкновенная кукла – раззолоченная, красивая, тяжеловесная.
Даша метнулась к другой фигуре. Девушка с обнаженной грудью. Даша даже застонала, когда увидела, что из нее состряпал неизвестный ремесленник, сработавший фигуры за Аркадия. Теперь это была кокетка, готовая отдаться первому встречному, предлагавшая свою юную острую грудь любому, кто захочет ее коснуться. Ее нагота, бывшая на эскизе целомудренной и чудесной, наготой скорее морской нимфы, чем женщины из плоти и крови, теперь казалась наглой и вызывающей. Даша узнавала ее и не узнавала.
Она окинула взглядом остальные статуи. Горбун в треуголке. Белое существо в кружевах и перьях. Ведьма. Монах. Смерть, похожая на молодую женщину с пустыми глазами, которую нарисовал Аркадий. Той женщины испугался бы и взрослый человек, обладающий крепкими нервами. Этой куклы – никто.
– Ты – кукла! – Даша уже не владела собой. Горячая ярость заливала ее, захлестывала с головой, лишала последних остатков осторожности. – Проклятая кукла!
Она сама не знала, как это случилось. Ее рука размахнулась независимо от ее воли… Статуя, изображавшая смерть, упала на пол и раскололась на две части. Даша замерла как громом пораженная. И не только потому, что увидела осколки. В этот миг в кабинет кто-то вошел. Даша приняла молниеносное решение: не жалея себя, рухнула на пол рядом со статуей и застыла, точно в глубоком обмороке.
«Если она пощупает мой пульс – конец…» – думала она, слушая приближающийся стук каблуков. Щекой она даже ощущала вибрацию пола под ногами Ларисы. В том, что эти ноги принадлежали ей, Даша не сомневалась – кто же мог так по-хозяйски войти в кабинет?
Каблуки простучали совсем близко и замерли. Даша услышала сдавленный вздох, словно вырвавшийся из пораженной ужасом груди. И пожалела, что не может чуть-чуть приоткрыть глаза.
«Из-за чего она так вздохнула? Из-за меня? Да как же! Будет она так вздыхать! Из-за статуи… Дура ты, Дашка! Раз в жизни дала себе волю – и расколола не только статую, а и весь план… Теперь она меня вышвырнет…»
Но здесь девушка ошиблась. Каблуки стукнули еще несколько раз. Потом она услышала шорох юбки и уже знакомый запах духов. Лариса душилась «Шанель № 5». Потом к ее лицу прикоснулись быстрые прохладные пальцы.
– Даша!
Это был голос председателя. Даша решила не отзываться ни в коем случае. Пальцы продолжали трогать и гладить ее щеку:
– Дашенька?
Девушка поняла, что обязана подать признаки жизни, и тихонько простонала в ответ. Она прекрасно изучила все манеры выходящих из обморока людей – это зрелище давно не было ей в диковинку после работы в наркологической клинике – и теперь надеялась на свой артистизм. И он подействовал. Лариса больше ничего не сказала.
В следующий миг Даша почувствовала, как сильные руки просунулись под ее колени и рывком оторвали от пола. Она заставила себя расслабить тело, чтобы Лариса не заподозрила ее в притворстве. Но та, видимо, была далека от подобных подозрений. Она сделала несколько тяжелых шагов со своей ношей и мягко отпустила ее на диван.
Даша почувствовала, как пуговицы ее кофточки разлетаются под пальцами Ларисы, и вспомнила, что на ней нет белья. Даша не любила ничего, стесняющего грудную клетку, и из нижнего белья признавала только трусики. Обо всем этом она успела подумать, слушая установившуюся в комнате тишину. Ей удавалось различить только дыхание Ларисы – тяжелое, прерывистое.
«Надорвалась меня таскать, – решила Даша. – Что она будет делать? Поливать водой? Бить по щекам? Или, не дай Бог, позовет доктора?»
Но ни первому, ни второму, ни третьему ее предположению не суждено было осуществиться. Дыхание Ларисы стало еще тяжелее,– и Даша внезапно ощутила на своей груди прикосновение ее губ. Губы эти несколько раз сжались и расслабились, ухватывая напрягшийся сосок левой груди. Даша лежала ни жива ни мертва и была готова к тому, чтобы погрузиться в настоящий обморок.
«Господи… – только и могла она повторять про себя. – Что же это такое? Кажется мне или…»
– Дашенька… – Еле слышный голос Ларисы раздавался у самого ее лица, а рука председателя плотно легла на ее грудь. – Девочка…
«Она слышит, как бьется мое сердце! – в отчаянии думала Даша. – И она прекрасно должна понять, что я не в обмороке. Господи! Боже мой!» И она заставила себя открыть глаза.
Сделала она это так быстро, что Лариса чуть не отшатнулась. Впрочем, она мгновенно совладала с собой. И заговорила с Дашей чуть небрежным тоном, так и не отнимая руки от ее груди:
– Что с тобой случилось? Тебе стало плохо?
– Да… – хрипло ответила девушка, облизывая пересохшие губы. – Что-то сердце…
– Сердце? Больное сердце?
Лариса говорила ласково и встревоженно, как могла бы говорить мать или старшая сестра, но Даше хотелось ударить ее по лицу за этот ласковый тон и обеспокоенные глаза, так близко глядящие на нее. Она сдержала свою бессильную ярость и даже смогла улыбнуться. «Главное – не лезть на рожон!»
– Нет, сердце здоровое… Просто душно стало…
– Душно? Понимаю. – Лариса продолжала легонько сжимать ее грудь, и это беспокоило Дашу сильнее всего.
«За дурочку она меня считает, что ли? – изумлялась девушка. – Неужели думает, что я не поняла ее подходов? А ты дура и есть! – обругала она себя. – Надо было понять… Что-то было в ней… Что-то было…»
Но в следующий момент ей уже казалось, что ничего в Ларисе нет и не было. Та убрала руку, встала с дивана и подошла к расколотой статуе, лежавшей на полу. Ее лицо, слабо освещенное светом, падающим из кабинета, приобрело странное выражение – ледяное и бешеное одновременно. Медсестре уже не верилось, что эта женщина могла трогать ее с такой нежностью и называть Дашенькой. Теперь она стала совсем другой.
Даша лихорадочно застегнула кофточку и молча дожидалась решения своей судьбы.
Наконец Лариса подняла на нее взгляд. Смотрела она очень нехорошо, и Даша опустила веки. Только теперь она поняла, что боится эту женщину.
– Твоя работа? – спросила та, как будто даже ласково.
– Я разбила… – с трудом произнесла Даша. – Я прошу прощения… Я вошла в комнату… Просто мне нечего было делать, а дверь вдруг поддалась, открылась… Я смотрела на статуи, а потом мне стало плохо… Может, я схватилась за нее, когда падала?
Лариса молча посмотрела на статую, потом опять на Дашу.
– И все-таки ты ее трогала?
– Не помню… Не знаю, – твердо ответила девушка.
Председатель с трудом подняла с пола один из осколков, и Даша кинулась было ей помочь.
– Не надо! – сухо остановила ее Лариса. Она теперь не обращала внимания на Дашу, как будто той уже не было в комнате. Держала в руках осколок и внимательно рассматривала его на свету. Даша тоже сумела разглядеть белый, как будто зернистый материал, из которого была изготовлена статуя, и в сердцевине ее – что-то темное, как будто скульптура оказалась гнилой изнутри.
Лариса положила обломок на ковер и наконец перевела взгляд на Дашу. И та с облегчением увидела, что в этом взгляде не было холода, не было угрозы.
– Ладно, – сказала Лариса. – Бог с ней, со статуей. Что упало, то пропало… – Она тихо рассмеялась и с выражением какого-то странного восторга произнесла: – Сволочи!
Я… Не хотела… – приободрившись, снова начала оправдываться Даша. – Честное слово! Я стояла и вовсе не думала за нее хвататься! Просто случайно так вышло… Как жаль… Такая красивая статуя…
