Принцип кентавра (СИ) - Соляная Ирина Владимировна (библиотека книг .txt, .fb2) 📗
Так, причитая и приговаривая, парочка детективов двинулась в криминальный отдел полиции.
Глава 29. История глазами Хью Барбера
Хью почувствовал себя весьма неуютно, появившись в отделе. Многие из работавших там полицейских знали его лично, многие помнили отца. Конечно, Ганс Барбер был героем. Он не только беспорочно служил, но и погиб смертью храбрых, прикрыв собой друга в перестрелке. Фотография отца Хью красовалась на стенде памяти, увенчанная бронзовой лавровой веткой. Даже те, кто работали в отделе недавно, не могли не знать о таком славном полицейском. А здесь сын, мало того, что не окончил университета, хотя за него платило министерство, как за сына героя, так ещё и неудачник.
Можно было быть детективом непрестижного агентства на пенсии: трудовой путь позади, приличный доход в старости, а на работу ходишь для развлечения. Так позиционировал себя Свен Свенсон. Но молодой Барбер не имел всех вышеперечисленных преимуществ. О нём, как о высокооплачиваемом детективе пока никто знать не мог: ни крупного расследования, ни баснословных доходов. Зато слухи о скандале курсировали по отделу полиции, и многие хихикали в кулачок.
Хью предвидел насмешливые или косые взгляды, потому на встречу взял с собой группу поддержки в виде Свена Свенсона. Шеф, тяжело пыхтя, поднимался по лестнице на четвёртый этаж в малый конференц-зал. Там уже сидели журналисты. Жак Девре радостно пожал руку обоим детективам. Худенькая малорослая Лиза Шульц, с которой Хью и Свен были ранее незнакомы, поздоровалась и представилась сама.
«ЭмансипЭ», — шепнул Свен и захихикал. Хью было известно, что Свен недолюбливает худеньких женщин, называя их брезгливо «недокормышами». Идеалом его женской красоты были валькирии Вагнера. Но Хью понравилась девушка, её острый носик и очки в стальной оправе, аккуратная белая блузка и чёрные балетки. Чем-то Лиза напоминала Лауру. Миниатюрная, белокурая… Лиза спросила:
— Я впервые на подобном мероприятии, что тут будет?
— Я сам впервые, — отшутился Хью, — а что будет — посмотрим.
— Да ничего хорошего не будет, — громко сказал Свен, но обосновать своё предположение не успел, так как в малый зал вошли сотрудники полиции во главе с комиссаром Базилем Дюпоном.
Базиль Дюпон был высоким поджарым полицейским, но довольно нескладным. Он перебирал при ходьбе длинными ногами так, что казалось, что он споткнётся и упадёт. Барбер знал его плохо, видел несколько раз и не сложил о нём мнения. Не зная, чего ожидать от комиссара, Барбер тревожно вглядывался в колючие глаза собеседника. В них не отражалось ничего, кроме недовольства ситуацией.
Комиссар поздоровался и даже пожал руку Хью и Свенсону, представил сотрудников полиции, входящих в группу по расследованию преступления:
— Венсан Мортен — старший следователь, Ли Ченнон — следователь, Барбара Андерс — эксперт-криминалист и Тэо Фарш — оперативный сотрудник.
Барбара Андерс походила на мужчину в юбке. Ни грамма косметики, жёсткие волосы, постриженные ёжиком и шрам над верхней губой. Она скользнула взглядом по Барберу и едва скрыла зевок. Тэо Фарш был неприметным, и встретить такого на улице означало пройти мимо, не зацепившись за какую-то особенностт внешности.
Все кивнули друг другу и расселись.
Комиссар обвёл глазами присутствующих и сообщил:
— Особое замечание хочу сделать для журналистов. В ходе нашей беседы, а мы назовём эту встречу именно так, нами не будет сделано для прессы никаких официальных заявлений. Никакие вопросы, которые касаются тайны следствия, освещены нами не будут. Всё, что сообщит свидетель Хью Барбер — это сведения, известные только ему и не проверенные следствием, им не дана надлежащая оценка. Учитывая сложность и особый резонанс дела, прошу не делать резких сообщений в печати. Это может усложнить как поиск убийцы, так и ход следствия в целом. Раньше мы не организовывали подобных встреч, но принимая во внимание срочность расследования и недопущение новых преступлений, мы вынуждены пойти на контакт с любыми источникам информации.
— Значит ли это, уважаемый комиссар Дюпон, что Хью Барберу не будут предъявлены обвинения? — спросила ушлая Лиза Шульц.
— Сейчас — нет. Но это ничего не значит. Поверка в отношении роли Барбера в этом деле будет проводиться наиболее тщательным образом. Если в его действиях будет усматриваться состав преступления, то ему потребуется адвокат. Но герр Барбер не захотел приглашать адвоката, это его право.
— Но и обвинений Барберу не выдвинуто, — уточнила Лиза Шульц.
— Нет, не выдвинуто, — терпеливо подтвердил комиссар. — Хотя в полицию поступило заявление, в котором прямо указано на причастность Барбера к совершению преступления на вилле «Синий вереск». Приступим.
Хью встал со стула, хотя жестом комиссар предложил ему сидеть.
— Я расскажу то, что мне известно и сказанное мной может расцениваться как угодно, но всё, о чём мне известно, подтверждается доказательствами, — Хью похлопал по стопке папок и документов, — эти материалы я могу передать в распоряжение следствия именно в присутствии прессы, не опасаясь тем самым, что они исчезнут. Также я предупреждаю, что свой рассказ я записываю на диктофон, и запись моего рассказа будет передана представителям СМИ, опять же для моей безопасности и сохранности переданных улик.
Члены группы по расследованию преступлений переглянулись. Вопреки ожиданиям Хью, никто из них не засмеялся и даже не хмыкнул.
— Я не обвиняю в коррупции никого из присутствующих здесь, однако, не стоит забывать, что один раз дело о пожаре на вилле «Синий вереск» уже было расследовано, и, как теперь выясняется, недостаточно тщательно. А единственный, кто собрал полные и достоверные факты о пожаре, — Густав Граббе был уволен из органов полиции. Я не хочу, чтобы подобное повторилось.
— Приступайте к существу, — недовольным голосом перебил его комиссар.
— 14 августа 1984 г. в компанию «Барбер, Свенсон и сыновья» обратилась некая дама, которая представилась как Лилиан Майер. Она заключила договор с нашим детективным агентством, при этом она сообщила, что просит найти девушку с картины Бориса Казарина «Ангел», которая была выставлена в Мюнхенской картинной галерее. Заказчик контракта считала, что её пропавшая много лет назад внучка — Юджина Майер не утонула в Шельде, а выжила и выросла. Также она указывала на то, что Юджина Майер посылает ей угрожающие письма. Копии писем у нас не сохранились, а остались только фотокопии. На фотокопиях видно, что письма и конверты обрабатывались дактилопорошком, но отпечатков пальцев обнаружено не было. На предмет микрочастиц и волокон документы не проверялись. Детективное агентство допустило ошибку, которая, собственно, и стала причиной всех развернувшихся событий. Мы со Свеном Свенсоном не проверили личность посетительницы. — Хью оглянулся на Свена, тот сидел с непроницаемым лицом, лишь коротко кивнул Барберу. — заказчик передала мне дневник Юю Майер, на котором имелись отпечатки пальцев девочки.
Я приступил к выполнению задания. Довольно скоро я нашёл портретиста и его модель в Мюнхене. Мне удалось познакомиться с ними, и я получил предметы, принадлежавшие девушке, с которых я снял отпечатки пальцев. Через знакомого эксперта я получил заключение о том, что отпечатки пальцев с личных вещей девушки с портрета и с дневника Юю Майер идентичны. Также мне удалось похитить черновики литературного эссе, графологическая экспертиза показала, что знаменитый дневник Юю Майер и литературное эссе написано одним и тем же лицом. Однако, доставить девушку в Антверпен мне не удалось, она почувствовала опасность и скрылась от меня. Тем временем, заказчик по контракту перестал выходить на связь. Я заподозрил какой— то подвох, и передал представителю заказчика — некоему Юргену Баху недостоверные сведения о найденной натурщице, скрыв её идентичность Юю Майер. Сам я решил продолжить расследование из чисто профессионального интереса. Лилиан Майер вскорости встретилась со мной и господином Свенсоном. Сначала она скандалила, требуя объяснений от нас по предмету расследования, напрочь отрицая, что заключала с нами какие-либо контракты. Затем она потребовала прекратить расследование и настаивала на передаче ей подлинных материалов расследования, и мы, понимая, что нарушили её право на тайну частной жизни, возвратили ей все документы, которые удалось добыть. В том числе я вернул подлинный дневник Юю Майер, эссе, вещи с отпечатками пальцев из дома Юю Майер в Мюнхене, два рисунка, выполненных Юю Майер.
