Чужая жена - Робардс Карен (список книг .TXT) 📗
ГЛАВА 32
Когда Ронни пришла в себя и открыла глаза, Том все еще лежал на ней – довольный и невообразимо тяжелый. Тела их по-прежнему составляли единое целое. Его руки обнимали ее, а лицом он уткнулся в ложбинку между ее плечом и шеей.
Она повернула голову и поцеловала его в щеку.
– Том, пойдем отсюда. Я замерзла.
Том пошевелился и поднял голову. Глаза его сверкнули, и он усмехнулся.
– Ты, – проговорил он, – самая замечательная женщина на свете. Другой такой нет. Самая лучшая, самая сладкая. Я мог бы заниматься с тобой любовью ночь напролет. Неужели в моих объятиях ты можешь чувствовать холод?
Она ощутила, как что-то шевельнулось у нее внутри. Том явно еще не насытился, он как будто готовился к следующему прыжку. Его глубокий вздох и напрягшиеся мышцы неопровержимо свидетельствовали о его намерениях.
– Я не просто чувствую холод, я заледенела. У нас тут мощный кондиционер.
– Две минуты назад тебе не было холодно.
– Неужели тебе не холодно?
– Любимая, ты так разогрела меня, что я навсегда забыл, что такое холод.
Ронни насмешливо взглянула на него.
– “Лю-бима-ая”, да? Мне нравится, как ты тянешь: “Лю-бима-ая”.
Том расплылся в улыбке.
– Давай теперь послушаем тебя.
– Любимый.
– Конечно же, по-северному холодно. Чуть не враждебно. Скажи-ка вначале “Том”.
– Том, любимый.
– Так лучше. – Опять она почувствовала, как что-то шевельнулось внутри. – Мягче немного. Попробуй еще.
– Том, любимый.
– Потренируйся как следует, и у тебя получится.
Он приподнялся, оперся на локти, частично перенося на них вес тела, и вошел вглубь, не отрывая при этом глаз от ее лица.
– Том, любимый, – почти беззвучно выдохнула она.
– Теперь почти получилось.
Он опустил голову и взял в рот один из ее сосков. Ронни, следуя ритму его движений, вцепилась ему в плечи и уже не уловила его последней фразы.
Когда Ронни очнулась во второй раз, пригвожденная к мату его обмякшим телом, ей показалось, что стало еще холоднее.
– Том, – жалобно простонала она, – в другой комнате есть кровать. С одеялом.
Том приподнял голову.
– Все хнычешь? Ну хорошо, пошли.
На удивление легко, словно вовсе не был вымотан, он вскочил на ноги, протянул руку и рывком помог ей подняться. На мгновение они замерли друг против друга, обнаженные, залитые лунным светом. Глаза их встретились, и на губах Тома появилась улыбка. Ронни наклонилась вперед и припала к его широкой груди.
“Это мой Том”, – подумала она. Эта мысль ласкала ее. Сбываются все ее дневные грезы и ночные фантазии.
Его руки, теплые и сильные, в общем, удивительные руки крепко обняли ее. Она чувствовала, что вся покрылась гусиной кожей, и все ее члены онемели от холода.
– Кстати, у тебя фантастическая задница, – объявил Том, исследуя на ощупь упомянутую часть тела.
Оба они замерли, услышав негромкий писк. Том убрал руки, как только понял, что пищали его наручные часы. Он нажал на кнопку, и звук прекратился. Ронни хихикнула.
– Наверное, водонепроницаемые.
– Должно быть.
– Сколько времени?
Том поднял руку к свету.
– Три часа. Как ты считаешь, когда тебе надо выйти к гостям, чтобы тебя не хватились и не начали искать?
– Не знаю. Наверное, с рассветом. – Она вздрогнула и направилась в другую комнату. – Когда светает?
– Примерно в пять тридцать. – Ни разу за эту ночь его голос не звучал так уверенно. – Давай считать, что немного раньше. Для страховки.
Кровать стояла у дальней стены соседней с гимнастическим залом комнаты. Простая односпальная кровать с простым покрывалом и горкой декоративных подушек. За все время, что Ронни жила в Седжли, на этой кровати никто не спал, и тем не менее она была застелена.
– Выключи, пожалуйста, кондиционер. Термостат вон там, на стене.
Ронни сбросила с кровати покрывало и все подушечки.
– Вижу.
Ронни обернулась. Том осветил крохотным красным фонариком стену, отделяющую комнату от гимнастического зала, нашел термостат и отключил его. Они как будто договорились – хотя не было произнесено и слова – не включать свет. Да он и не был нужен. Луна достаточно освещала комнату, так как шторы не были задернуты.
– Итак, Золушка превращается в тыкву на рассвете, а не в полночь, – отчетливо, чересчур резко проговорил Том и подошел к Ронни.
– Это карета превратилась в тыкву, а не Золушка, – поправила его Ронни, забралась в кровать и натянула одеяло до подбородка.
Про себя она решила, что не стоит обращать внимания на резкость его тона, и тогда эта резкость, наверное, пропадет сама собой.
– Не все ли равно?
Ронни била дрожь, только теперь не от холода, а оттого, что она видела Тома обнаженным.
Вдруг ей пришла в голову мысль, и она откинула одеяло, словно собираясь встать.
– Что такое? – насторожился Том.
– Повесь костюм в сушилку, если не хочешь появиться перед гостями в мокром.
– Обязательно. Накройся. Я же сказал, мне-то не холодно.
Он повернулся и вышел из комнаты, но Ронни успела насладиться видом его широкой спины и упругих ягодиц. На спине проступили следы от ее ногтей. Ронни вспомнила, при каких обстоятельствах оставила эти отметины, задрожала от удовольствия и закуталась в одеяло. Раздался звучный голос Тома:
– Где сушилка?
– В душевой.
Через минуту до нее донесся стук дверцы, затем – гул машины.
– Надеюсь, ткань не сядет, – сказал Том, входя в комнату.
– Вряд ли. – Ронни сверкнула белозубой улыбкой. – Правда, может потерять фактуру.
– Понял.
Том скользнул под одеяло, и кровать ощутимо прогнулась под ним. Ронни отодвинулась, чтобы дать ему возможность устроиться поудобнее, потом прильнула к нему. Он лег на спину и пододвинул в свою сторону единственную подушку. Его большое, мощное тело сразу согрело Ронни. Она положила голову ему на плечо и принялась медленно гладить его грудь.
Вдруг она вскрикнула, вспомнив еще о чем-то:
– Ой!
– Что случилось?
– Твоя подружка еще здесь?
– Диану я отправил домой на такси, – сухо отозвался Том. – Сказал ей, что что-то случилось в Неваде и мне нужно немедленно лететь туда.
– А-а. – Ронни повернула голову, чтобы взглянуть на его лицо. – А мы-то, оказывается, умеем врать.
– Да. Когда вынуждают обстоятельства.
– Ты скоро с ней увидишься?
– Ты увидишься с мужем раньше.
Ронни вздохнула, и ее ладонь замерла у него на груди.
– Ты жалеешь, да?
– О чем я должен жалеть? О том, что ты лежишь голая рядом со мной? – Он помотал головой, и она увидела на его губах кривую усмешку. – Любимая, с тобой я сегодня побывал на небесах. Такого счастья, как с тобой, я никогда не испытывал. Как же я могу жалеть о таком?
– Ты раскаиваешься. Я знаю.
– Я ни о чем не жалею.
Том повернулся так, что оказался лицом к лицу с Ронни, и подложил правую руку под голову. Ее длинные волосы давно разметались по плечам. Том взял в руку прядь и потер двумя пальцами, как будто щупал материю перед покупкой.
– Помнишь, мы однажды с тобой говорили о таком понятии, как “другая женщина”? – внезапно спросил он. – Так вот, я не уверен, что создан для того, чтобы быть “другим мужчиной”.
– Том…
Ронни насупила брови.
– Ш-ш-ш.
Он закрыл ей рот поцелуем. К пяти часам оба насытились и у обоих слипались глаза.
– Пора вставать, – сказал Том и слегка похлопал Ронни по ягодицам.
Она лежала на нем, и ноги их переплелись.
– Я так измучена, двинуться не могу, – сонно пробормотала она.
Том невесело улыбнулся.
– Рад слышать. Это расплата за то, что ты продержала меня без сна всю ночь.
– Я продержала тебя?
Ронни настолько устала, что у нее даже не получилось как следует обозначить негодование в голосе.
– Ладно, не обижайся. Мы продержали друг друга. Значит, оба и расплатимся. Славное воскресенье после бессонной ночи.
