Крутая парочка - Хоуг (Хоаг) Тэми (электронные книги бесплатно .txt) 📗

— Если вы подозреваете какие-то правонарушения с нашей стороны, — заговорил он наконец, — то почему бы вам не обратиться в БВД?

— Вы бы этого очень хотели?

— Какая разница? Вы не делаете этого, так как ваше дело закрыто. Фэллон покончил с собой.

— Это не значит, что все кончено и что я не обращусь к вашему начальнику.

— Валяйте!

— Сколько времени вы патрулируете в паре с Огденом? — спросила Лиска.

— Три месяца.

— Кто был его напарником до вас?

— Лэрри Портер. Он перешел в полицейский департамент Плимута. Если хотите, можете узнать все это у нашего начальника.

Рубел говорил уверенно, словно зная, что она не пойдет к его начальнику, опасаясь, как бы это не дошло до Леонарда.

— Я пытаюсь уберечь вас от неприятностей, Рубел, — раздраженно сказала Лиска. — Мне не хочется портить отношения с патрульными. Вы нам нужны — но не для того, чтобы устраивать неразбериху на месте преступления. Ведь на основании того, что там обнаружено, дело может быть продолжено или закрыто. Вдруг окажется, что Энди Фэллона кто-то убил? Думаете, адвокат не сделает из нас идиотов, узнав, что Огден все вытоптал на месте происшествия?

— Вы меня убедили, — спокойно произнес Рубел. — Это больше не повторится.

Он повернулся к своему грузовику.

— В любом случае ваш напарник ненадежен, Рубел, — сказала Лиска. — Думаю, вам лучше от него отделаться.

Рубел бросил на нее взгляд через плечо.

— Я знаю все, что должен знать, сержант. — Он посмотрел на ее машину: — Советую вставить стекло. Я мог бы оштрафовать вас за это.

Лиска наблюдала, как Рубел садится в машину. Ее руки покрылись гусиной кожей, волосы шевелились на затылке. Грузовик с урчанием тронулся с места, и она снова осталась одна. Ей никак не удавалось решить, кто из них страшнее — Огден с его взрывным темпераментом или Рубел с его жутковатым спокойствием. Та еще парочка!

Переведя дух, Лиска посмотрела на пластик в окошке “Сатурна”. Неужели это его рук дело? Не может быть — у нее просто мания преследования. Рубелу незачем залезать к ней в машину, чтобы узнать ее адрес на рекламных проспектах. У любого копа есть множество способов получить эту информацию.

Но ведь стекло могли разбить и по другим причинам. Во время вспышки гнева. Чтобы напугать ее. Чтобы свалить задуманное преступление на кого-то вроде старого пьяницы, пытавшегося забраться к ней в машину. Ни одна из этих версий не внушала оптимизма.

Глядя на разбитое окно, Лиска краем глаза заметила какой-то белый комок, приставший к покрышке. “Еще одна причина ненавидеть зиму, — подумала она. — Комья грязного снега липнут к покрышкам и замерзают до твердости гранита, если их вовремя не счистить”.

Но, подойдя ближе. Лиска поняла, что ошиблась и покрышка тут ни при чем.

Тошнота и боль в висках усилились, когда она присела на корточки. Выхлопная труба была заткнута грязной белой тряпкой.

Кожа Лиски покрылась холодным потом.

Кто-то только что пытался убить ее.

В кармане запищал сотовый телефон. Она поднялась и, прислонившись к машине, дрожащей рукой приложила трубку к уху.

— Лиска, отдел убийств.

— Нам нужно встретиться, сержант Лиска. Голос был знакомым. Ну конечно — Кен Ибсен.

— Где и когда?

Глава 21

— У меня к тебе пара вопросов, Рыжик. Насчет автоэротического удушья.

Кейт Конлан удивленно уставилась на Ковача, и он подумал, что, возможно, Рене Pycco [8] была такой же красивой в свои лучшие дни. Потом Кейт заправила за ухо непокорную прядь волос, и уголок ее сексуального рта скривился в улыбке.

— Я польщена, что ты вспомнил обо мне, Сэм. Входи, — Кейт шагнула назад. — Мы с Джоном как раз собирались заняться какими-нибудь изощренными сексуальными играми.

— Об этом мне незачем знать.

— Давай я возьму твое пальто.

Ковач шагнул в холл, вытирая ботинки о циновку.

— Дом выглядит потрясающе.

— Спасибо. Мне нравится жить в пригороде — здесь больше пространства. К тому же тут никто не пытался убить меня.

Кейт говорила таким тоном, словно выражала Удовлетворение отсутствием клопов. “Ох уж эти надоедливые серийные убийцы!” Правда заключалась в том, что, хотя ее работа состояла в защите жертв сексуального насилия, она сама едва не стала жертвой. В тот день Ковач оказался на месте происшествия вместе с Джоном Куинном. В результате он надышался дымом, а Куинн заполучил девушку.

Кейт направилась в просторный холл с отполированным до блеска паркетом и красными восточными коврами. На столе сидел невероятно лохматый кот, который коснулся Ковача лапой, когда тот проходил мимо.

— Привет, Тор.

Издав звук, похожий на писк резиновой игрушки, кот спрыгнул на пол и побежал впереди, задрав кверху пушистый хвост.

Они вошли в кабинет с деревянными панелями и темно-голубыми стенами. У французского окна стояла рождественская елка. В камине потрескивал огонь. На подушке возле камина спал щенок Лабрадора. Кот подошел к щенку и уставился на него с явным отвращением.

У стены параллельно друг другу стояли два письменных стола, каждый из которых был снабжен компьютером и факсом. За одним из них сидел Джон Куинн, глядя на экран компьютера.

— Смотри, кого привел кот, — сказала Кейт. Куинн усмехнулся и снял очки:

— Рад тебя видеть, Сэм.

— Не слишком радуйся, — сухо промолвила Кейт. — Он хочет поговорить о своей сексуальной жизни — радостях автоэротических забав.

Ковач покраснел.

— Я еще до этого не дошел.

Куинн встал и пожал ему руку. Высокий и широкоплечий, он выглядел гораздо моложе, чем во время расследования дела Сжигателя. Он держался более непринужденно, а в темных глазах исчезло затравленное выражение. Это служило наглядной демонстрацией того, что может сделать с человеком любовь.

После дела Сжигателя Куинн какое-то время оставался в ФБР, где считался одним из крупнейших специалистов по психологии. Однако бюро всегда отличалось умением загонять своих лучших лошадей, что оно и проделывало с Куинном при его добровольном участии. Но в конце концов он едва не потерял Кейт, счел это тревожным сигналом и переключился на частные консультации и преподавание.

— Садись, — предложил Куинн, указывая на мягкую кушетку у камина, и сам сел на такую же с другой стороны. — Над чем работаешь, Сэм?

— Над самоубийством, которое признали несчастным случаем и которое может оказаться кое-чем похуже.

— Парень из БВД? — спросила Кейт, подавая ему скотч. Она села на кушетку рядом с Куинном и положила руку ему на колено.

— Он самый.

— Его, кажется, нашли повешенным, — заметил Куинн. — Он был обнаженным?

— Да.

— Были признаки мастурбации?

— Никаких.

— Цепей или наручников не было?

— Нет, но он мог видеть свое отражение в большом трюмо, — ответил Ковач. — Кто-то написал на зеркале фломастером слово “Жаль”.

Куинн наморщил лоб.

— Между веревкой и горлом не было защитной подушки? — спросила Кейт. Когда-то — по ее словам, в прошлой жизни — она тоже работала психологом в ФБР.

— Нет.

Кейт нахмурилась, а Куинн поднялся с кушетки и подошел к книжной полке.

— Большинство подверженных автоэротической асфиксиофилии позаботилось бы, чтобы петля не оставила следов на шее, — объяснила Кейт. — Ведь им пришлось бы как-то объяснять это членам семьи, друзьям и сослуживцам.

Ковач полез во внутренний карман пиджака.

— У меня с собой несколько снимков.

Он положил фотографии на кофейный столик. Кейт разглядывала их, потягивая джин с тоником.

— Вы нашли какие-нибудь видеозаписи на сексуальную тематику? — осведомился Куинн, возвращаясь к кушетке с парой книг и видеокассетой.

— “Белое Рождество”, — отозвался Ковач. — Полагаю, некоторые нашли бы в нем гомосексуальный подтекст или другую чепуху в таком роде.

— Ну, это ерунда. — Подойдя к видеомагнитофону, Куинн вставил в него кассету. — А больше ничего?