ИГ/РА (СИ) - Килина Диана (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Кивнув, я потянулся к своей кружке и отпил щедрый глоток. Положив локти на стол, я постучал кончиками пальцев по столешнице.
– Какие у тебя дела в Питере?
Сладкая судорожно вздохнула, и отвернулась к окну, обхватив свою кружку тонкими пальчиками.
– Людмила Соколова, – коротко сказала она, и я нахмурился, – Жена Михаила. Я общаюсь с ней.
– Чувствуешь вину?
– Немного.
– Почему немного?
Оля пожала плечами, а потом снова заговорила:
– Соколов был не плохим человеком, если конечно об окружении Ратмира можно такое сказать, – коротко усмехнувшись, она медленно отпила свой кофе, – Он помог мне, хотя мог этого не делать. Я могу курить в доме? – спросила она, переводя тему.
– Можешь, – я допил свой кофе и встал, чтобы убрать посуду, – Я заберу твою сумку из машины и отнесу её наверх. Как твоё плечо?
– Нормально. Я уберу здесь, – Оля медленно моргнула, проследив за моими телодвижениями.
– Договорились.
Взяв ключи от её машины с кухонного островка, я вышел из кухни, а затем и из дома. На улице было прохладно, и тёмные тучи подсказали мне, что лето в Питере закончилось. Пока я шёл к машине и обратно, начало мелко накрапывать.
Из кухни доносился приглушённый голос Ольги. Вспомнив разговор с загадочным «другом» Артёмом, я навострил уши и прислушался, застыв перед лестницей.
– Я не уверена, что успею. Послушай, я всё сделала, – она замолчала, – Ляль, не кипятись, он признается. Какой психолог? – пауза, – А, ты об этом. У него есть видео, – опять молчание и судорожный вздох, а потом тихие шаги по полу, – Да, этот подонок снимал детей на видео. Да, я уверена. Найдите их, – шаги продолжались: туда–сюда, туда–сюда, – Так сделай что–нибудь и раздобудь ордер на обыск! – Сладкая перешла на крик, а потом снова притихла, – Ляль, послушай меня – я могу не вернуться, – вот тут мой рот удивлённо приоткрылся.
Что значит: «Я могу не вернуться»?
Разговор тем временем продолжался:
– Найдите видео. Покажите их любому детскому психологу, и он подтвердит, что детей принуждали, – снова вздох, – Да. Действуй. Пока.
В кухне что–то с грохотом разбилось, а потом послышалось смачное ругательство. Я моргнул и медленно поставил сумку на первую ступеньку лестницы, а затем сделал несколько шагов и появился в арке.
Оля стояла, опираясь руками о столешницу, и раскачивалась вверх–вниз на носках. От этих движений её голова тихо билась об угол верхнего шкафчика кухонного гарнитура.
– Сладкая? – осторожно произнёс я, не решаясь подойти ближе, – Всё в порядке?
Она медленно выпрямилась и повернулась. Кивнув, она обхватила себя руками и откинула голову назад, снова ударившись о шкаф.
– Работа. Тяжёлый случай.
– Ты ведь работаешь с детьми, да? – я всё–таки шагнул на кухню и обошёл остров, чтобы встать перед ней.
Прикрыв глаза, она снова кивнула.
– Насилие?
Снова кивок.
– Ясно, – отрезал я, погладив её родинку большим пальцем, – Хочешь чего–нибудь выпить?
– Нет, – не открывая глаз, ответила она, – Поцелуй меня.
От этой просьбы я слегка опешил. Не то, что я был против, но она сама впервые попросила меня о чём–то подобном.
Стараясь двигаться как можно медленнее, чтобы не спугнуть её, я приблизился вплотную и наклонился над ней. Глаза Ольга так и не открыла, даже чуть нахмурилась, когда моё лицо застыло в сантиметре от неё.
– Ты побыстрее можешь? – тихо шепнула она.
Мои губы сами собой скривились в усмешке, и я провёл ими по её щеке и своей любимой родинке. Оля судорожно вздохнула и убрала руки с груди, положив их на мои плечи.
– Лазарев, не тормози, – фыркнула она, повернув голову.
Мой рот накрыл её, и я осторожно, по глоточку, начал пить её вкус. Сладкие розы и соль, странное сочетание, дурманящее, кружащее голову и сводящее с ума. Одной рукой я обхватил её талию, а другой провёл по лицу и шее, ощущая, как под моими пальцами расцветают крупные мурашки и тонкие светлые волоски встают дыбом.
Она осторожно прижалась ко мне и чуть запрокинула голову, впуская мой язык в свой рот. От этого в моём мозгу что–то выключилось, и я рывком оторвал её от пола и усадил на столешницу. Острые коленки прижались к моему возбуждённому члену, и я просунул бедро между ними, раздвигая её ноги.
Сладкая что–то промычала в мой рот, и я приоткрыл глаза. Она хмурилась, но не отрывала своих губ от моих, как будто не хотела отпускать. Я провёл ладонью по её обнажённому бедру, которое так выигрышно выглядывало из–под выреза юбки. Моя рука, покоящаяся на её талии начала вытаскивать блузку, а потом самым наглым образом прошмыгнула под тонкую ткань. Пальцы нащупали тёплую кожу, стали пробираться выше, пока я не почувствовал тонкие выступающие линии.
– Стоп, – Ольга резко отстранилась и оттолкнула мои плечи, – Хватит.
Её голос дрожал, но был холодным. Я отступил на шаг, сжав руки в кулаки и послушно кивнул:
– Как скажешь. Можно вопрос?
Спрыгнув на пол, Сладкая поправила свою юбку и одёрнула смятую блузку.
– Валяй, – наигранно небрежно бросила она.
– Что это был за рисунок?
Она резко вдохнула воздух и со свистом его выдохнула. Покачав головой, Оля прошла мимо меня и уже у самого выхода из кухни тихо бросила:
– Крылья. Я хотела, чтобы у меня были крылья.
ГЛАВА 21
Сегодня кому–то говорят: "До свиданья!"
Завтра скажут: "Прощай навсегда!"
Заалеет сердечная рана.
Завтра кто–то, вернувшись домой,
Застанет в руинах свои города,
Кто–то сорвётся с высокого крана.
Виктор Цой и Кино «Следи за собой»
Ольга, 2013
– Привет, Люсь, – я вошла в крошечную прихожую однокомнатной квартиры на Хасанской улице и осторожно сняла туфли, стараясь лишний раз не шуметь, – Спит?
Люда кивнула и протянула руки для объятий. Похлопав её по спине, я мягко отстранилась.
– Пошли на кухню, я суп варю, – шепнула она.
Я всунула свои ноги в мягкие тапочки, и крадучись пошла за ней следом, окидывая крохотную однушку хмурым взглядом. Мебель была убогая, местами потёртая, полы противно скрипели и обои пожелтели от старости. В кухне царил привычный порядок и стоял аромат куриного бульона, который тонкой струйкой уходил в приоткрытое окно. Радует, что хозяин этой квартиры хотя бы поставил пластиковые стеклопакеты.
– Ты надолго в Питере? – тихо сказала хозяйка скромного жилища, помешивая на плите то, что так приятно пахло.
– Не очень, – я уселась на шаткий стул и убрала волосы за уши, – Как ваши дела?
– Да ничего, потихоньку. Вчера снова обзванивала детские сады, чтобы куда–нибудь пристроить Даньку. Мест нет, – она глубоко вздыхает, – Дай Бог, если к двум годам возьмут, а так не раньше трёх попадёт в городской.
– Совсем туго с деньгами? – осторожно спрашиваю я, изучая её затылок исподлобья.
– Терпимо. Репетиторством подрабатываю, но с Данькой тяжело – отвлекает.
– Ты на дому?
– Да, – Людмила отхлебнула супа из ложки и поморщилась, – Соли мало.
– Что кашеваришь–то?
– Суп с клёцками. Данькин любимый. И дёшево, – всё это она проговорила, отойдя от плиты и высыпая муку в небольшую пластмассовую чашку.
Туда же разбилось одно яйцо и залилось полстакана воды. Люся принялась размешивать тесто, повернувшись ко мне.
– А ты как? – спросила она, с улыбкой.
– Нормально.
– Ты в гостинице остановилась? – она пристально меня разглядывала, не переставая активно работать рукой.
– Нет, – я запнулась, ища подходящее слово, – У друга.
– Друга? – Люська вскинула бровь и улыбнулась, – И как зовут твоего друга?
Я замолчала, уставившись глазами на кончики своих ногтей, с которых начал отколупываться чёрный лак. Затем я подняла глаза, и ответила:
– Игорь.
– Хорошее имя, – Люся кивнула и отставила чашку. Взяв ту же столовую ложку, которой она размешивала суп, она запустила её в тесто, а потом начала лить его тонкой струйкой в кастрюлю, – Сильное.
