Темный рай - Хоуг (Хоаг) Тэми (читать книги бесплатно TXT) 📗
Пока на плите грелась вода для быстрорастворимого кофе, Мэри зашла в расположенную рядом с кухней ванную комнату и проделала сокращенный вариант своего обычного утреннего ритуала, стараясь не глядеть на себя в зеркало.
В спальне Люси, где еще предстояла уборка, Мэри выудила из груды барахла чистое нижнее белье, джинсы, футболку и ярко-оранжевую хлопчатобумажную трикотажную рубашку с огромным, во всю грудь рисунком, изображавшим вытянувшиеся в улыбке соблазнительные женские губы. С чашкой кофе в руке Мэри вернулась на веранду и закурила последнюю сигарету. Вдыхая сладкий дым, она достала письмо и принялась снова изучать его.
У каждого из нас есть призвание в жизни… Мое заключалось в том, чтобы быть занозой в «мохнатой лапе»… Что и привело меня туда, где ты сейчас находишься. Или же туда, где сейчас нахожусь я?
Читая письмо в первый раз, Мэри не обнаружила в этих строчках какого-либо смысла. Теперь же ее внимание сосредоточилось на двух предложениях. Что и привело меня туда, где ты сейчас находишься. Или же туда, где сейчас нахожусь я?
…где ты сейчас находишься – это ранчо. Или же туда, где сейчас нахожусь я? – это смерть.
Прикусив губу, Мэри тщательно проанализировала все возможные варианты – один ужаснее другого. Сердце ее екнуло раз… потом второй…
«Кофеин, – сказала она про себя. – Никотин. Или же есть шанс, что Люси предвидела собственное убийство?»
Убийство! Как только слово всплыло в сознании Мэри, она увидела кровь и фотографии из папки шерифа Куина. Лежащее на траве безжизненное тело Люси со сквозной раной на груди.
Люси узнала кое-какие подробности о жизни людей, обладающих властью и деньгами, которые ей не следовало знать, В то лето, когда она спала с судьей Таунсендом, он привозил ее на выходные в Монтану. Тогда Люси и рассказала Мэри, как ей понравилось небольшое ранчо. Ее убежище.
Изгнанники имеют убежище. Изгнанников пристреливают.
Доктор Шеффилд заявил, что не видел Люси. А что, если видел? Может, Люси знала о нем что-то такое, чего ей не следовало знать? Что, если слезы, которые он проливал, услышав о своем преступлении, были не слезами отчаянного горя, а слезами отчаянной вины?
Сложив листок, Мэри задумчиво постучала им по губам. Она должна осмотреть место, где происходила стрельба, чтобы самой убедиться, был ли это действительно несчастный случай. И ей следует поговорить с человеком, обнаружившим тело, – с Делом Рафферти… С Джеем Ди или без него.
К полудню Мэри оседлала Клайда и отправилась в горы. В руке она держала «карту», хотя и не очень надеялась на ее помощь. Шериф Куин набросал эту схему на обертке от большого чизбургера, сопровождая свои картографические начертания инструкциями типа «держитесь левее Голубой скалы» или «проедете на север до коровьего скелета». Мэри очень надеялась, что ей повезет и ее вояж не завершится в Канаде.
Чем выше они взбирались по склону горы, тем больше нервничала Мэри, Местность была пересеченной, цель – неясной. Пейзаж, возможно, и заставил бы ее затаить дыхание, если бы только она не была слишком занята дорогой, чтобы заметить его. Мэри могла думать лишь о том, что Люси, которую она знала, никогда бы не стала тратить время и набивать себе на заду синяки в этом неудобном седле, чтобы просто прокатиться на муле до середины горы. Никогда… если только Люси не светило бы впереди нечто экстраординарное.
Не исключено, что она ехала на рандеву с Шеффилдом, дабы утолить жгучую страсть. Но почему здесь, когда внизу есть миллион более доступных, укромных и уютных уголков, где можно было бы заняться тем же самым?
Они остановились у опушки леса перед большой поляной, чтобы перевести дыхание и отдохнуть. Мэри дала мулу напиться из ручья, прежде чем продолжить нелегкое восхождение в гору. Выпустив на минуту из рук поводья, она позволила Клайду зарыться носом в густой, душистый, сочный клевер.
Над головой по небу плыли похожие на распухшую губку серые облака, постепенно заполнявшие свободное голубое пространство и время от времени набегавшие на солнце. Просто замечательно. Они оказались вдали от дома, а в горах собирается дождь! Сверившись с картой, Мэри попыталась определить место их нахождения, постаравшись при этом не обращать внимания на то, что от запаха чизбургера, исходившего от обертки, на которую был нанесен план, у нее засосало под ложечкой.
Голова Клайда внезапно дернулась, и мул скакнул вперед: все его мускулистое тело напряглось в готовности в любую секунду рвануться и понести. «Карта» вылетела у Мэри из рук, поскольку она, пытаясь удержаться в седле, схватилась одной рукой за луку, а другой натянула поводья. Подхваченный ветром, взметнувшийся вверх клочок бумаги еще больше напугал мула, и тот проскакал вперед еще футов десять. Впереди, на поляне, появились два белохвостых оленя и синхронно бросились плавным галопом под прикрытие леса.
Натянув поводья, Мэри заставила мула пройтись тем же, только менее плавным, галопом по кругу. Сердце у нее ушло в пятки, каждый мускул напрягся.
Мул наконец послушался ее рук и остановился, все еще с задранной вверх мордой и дрожа всем телом, точно гоночный автомобиль, работающий на холостых оборотах у линии старта. Прижав длинные уши, Клайд громко хрипел.
– Хороший мул, замечательный мул, – вполголоса попыталась успокоить животное Мэри, поглаживая дрожащей рукой его шею. – Остынь, Клайд, не волнуйся.
Клайд больше не предпринимал попыток рвануться с места, и Мэри стала успокаиваться. Она запоздало подумала о том, что могло вспугнуть мула. Возможно, олени. А не исключено, что и еще один из придурочных охотников Брайса.
– Эй, нет ли там кого-нибудь с ружьем? – задыхаясь, прокричала Мэри. Мул при этом судорожно дернулся. – Я не лось!
Тишина. Только мягкий шум ветерка. За дальним отрогом на западе, прогрохотал гром. Бурундучок уставился на нее из своего дупла в поваленном стволе дерева. На зов не ответило даже эхо. Мул все еще дрожал под ней.
…Мэри услышала звук ружейного выстрела всего за секунду до того, как пуля вонзилась в старый пень за ее спиной. Все произошло так стремительно, что она не сразу и сообразила. Она падала назад. Клайд превратился в расплывчатое видение с выпученными глазами и взлетающими копытами. Мэри ударилась о землю, и в глазах у нее потемнело.
Когда мир стал вновь обретать четкие очертания и проясняться, Мэри никак не могла сообразить, жива она или уже на том свете. Поморщившись от боли, она решила, что все-таки, скорее, жива. Мертвым не больно. Боль вернула Мэри сознание, и она, открыв глаза, вскрикнула, увидев лицо человека, склонившегося над ней и пристально ее разглядывавшего. Это не было лицом, которое, если верить рассказам, слышанным еще с детства, она могла увидеть на небесах, а ведь Мэри была совершенно уверена, что попадет именно на небеса, хотя и не была примерной прихожанкой. Нет, склонившееся над Мэри лицо принадлежало ковбою, и что-то в его глазах говорило ей, что хотя этот человек и не явился из преисподней, но видом своим весьма походил на такого рода пришельца.
Из-под полей серой ковбойской шляпы и густых бровей на Мэри смотрели прищуренные глаза цвета поразительной смеси серого и голубого, наполненные тем, что ей показалось безумием. Гнев, страх, неустойчивое напряжение, грозящее вот-вот прорваться непредсказуемыми действиями. На вид человеку было лет пятьдесят. Лицо худое и обветренное, коричневое от загара и испещренное морщинами, как старый, потрескавшийся ремень. Какой-то несчастный случай оставил на левой скуле сморщенный круглый шрам размером с центовую монету. Шрам оттягивал уголок рта, придавая лицу довольно мрачное выражение. В больших огрубелых руках человек держал огромное, очень страшного вида ружье.
– Не убивайте меня… – прошептала Мэри, лихорадочно соображая, что могло бы удержать страшного незнакомца от такого поступка, и задаваясь вопросом, не является ли для нее смерть в данном случае более предпочтительной альтернативой. Человек мог утащить Мэри куда угодно, сделать с ней что угодно, и не было бы ни одного свидетеля, если не считать все ту же дикую природу. Сердце Мэри затрепыхалось, точно умирающая птичка.
