Книга Айви (ЛП) - Энджел Эми (список книг .TXT) 📗

своему ребенку выйти замуж за незнакомца.

Наше послушание — самое сильное оружие президента Латтимера. И, в конце концов, я

такая же, как и все остальные. Я открываю рот, когда все остальные делают это, повторяю слова,

которые я даже не слышу из-за более громких голосов вокруг меня. Я говорю себе, что ничто из

этого не имеет значения. Мне нужно пройти этот путь, и я это сделаю. Я надеваю простое золотое

кольцо моего отца на палец Бишопа, и он делает то же самое со мной. Мне непривычно

чувствовать кольцо на пальце. Когда министр объявляет нас мужем и женой, Бишоп не пытается

меня поцеловать, даже в щеку, и за это я благодарна. Я не думаю, что смогла бы выдержать это.

Это было бы нападением, а не выражением симпатии. Но пары вокруг нас обнимаются и

радуются, большинство из них не испытывают никаких проблем и целуются, будто знают друг

друга гораздо дольше часа. Будут ли эти девушки такими счастливыми через несколько месяцев,

когда их животы вырастут, а они сами поймут, что обязаны спать рядом с этим парнем, которого

они едва знают, до конца жизни.

Для них эта церемония для того, чтобы сохранить мир и уважить традицию, которая

стабилизировала наше общество более двух поколений. Однако, в отличие от них я знаю,

насколько хрупок этот мир, который держится на очень тонких ниточках, которые начинают

рваться уже сейчас.

Я отличаюсь от этих девушек вокруг меня, потому моя миссия не просто выйти замуж за

Бишопа Латтимера. Моя миссия не сделать его счастливым и нарожать ему детей.

Моя миссия — убить его.

Глава 2

После церемонии все направляются в подвал мэрии, где у стен расставлены длинные

столы, с чашами ярко-розового фруктового пунша, выставленные рядом с одним большим

свадебным тортом. Всем невестам и женихам едва достанется по маленькому кусочку, но для

меня одна только мысль о сладком креме, прилипающим к моим зубам, вызывает тошноту.

Родители Бишопа поздравляют нас, как только мы входим в зал. Его отец обнимает меня и

целует в щеку. Я стараюсь не кривиться, но моя улыбка совершенно не естественна. Его мать не

настолько демонстративна, она кладет руку мне на плечо и практически сразу ее убирает.

— Веди себя с ним хорошо, — говорит она мне, не скрывая угрозы в голосе.

— Мам, — говорит Бишоп, кидая ей острый взгляд. Он кладет свою руку мне на поясницу

и уводит подальше от своих родителей. — Где твоя семья? — спрашивает он, наклоняясь ко мне,

чтобы я лучше его слышала.

Это первые слова, которые он сказал мне, за исключением наших обетов, которые на самом

деле не считаются, хотя если бы мы жили в другом мире, они были бы намного важнее всего

остального.

Я указываю в дальний угол комнаты, где стоят мои отец и Келли, которая прислонилась к

стене.

— Пойдем поздороваемся, — говорит Бишоп, и я удивленно смотрю на него. Наши семьи

притворяются, что ладят, мы все время улыбаемся и жмем друг другу руки, но на самом деле не

выносим друг друга. Но сейчас его голос звучит абсолютно нормально, а его глаза полны

искренности. Он хороший актер. Мне нужно быть осторожной с ним.

Когда мы приближаемся, Келли с улыбкой на лице отталкивается от стены и встает рядом с

отцом. Мой отец тоже улыбается, но его улыбка более сдержана и совсем не отражается в его

глазах.

— Папа, — говорю я, — думаю, вы знакомы, — я не могу заставить себя назвать Бишопа

своим мужем. — Это мой отец, Джастин Вастфалл.

Они пожимают друг другу руки.

— Рад видеть вас снова, сэр, — говорит Бишоп. Он смотрит на отце и не моргает. Мой отец

не пугает Бишопа, как остальных людей.

— Взаимно, Бишоп, — отвечает мой отец, хлопая его по плечу. — Это моя старшая дочь,

Келли.

— Папа, я уверена, что он знает, кто я такая, — усмехается Келли. — Он же почти женился

на мне два года назад, — добавляет она, смотря на Бишопа из-под опущенных ресниц.

Я не совсем уверена в том, что она делает: то ли флиртует с ним, то ли просто хочет

напомнить о том, что его обязательство было прежде всего перед ней. В чем я точно уверена, она

хочет быть той, кто лишит его жизни, но она была лишена этого шанса. И это еще одна причина,

по которой она никогда его не простит. Я опускаю взгляд, надеясь, что он не чувствует это

напряжение между нами.

— Я помню, — просто отвечает он ей и улыбается, обнажая прямые белые зубы. Улыбка

будущего президента. — Но приятно, наконец, познакомиться.

Мы делаем круг по комнате, принимая поздравления от незнакомцев. Я смотрю на других

невест, у большинства которых сияют глаза и широкие улыбки на лицах. Они не отходят от своих

новых мужей, гордо хвастаясь ими и радуясь любому вниманию к себе. Беспокоятся ли они о том,

что будет позже? Я не сомневаюсь, что большинство этих девушек никогда не видели своих

мужей до сегодняшнего дня. Как они могут так широко улыбаться? Как они могут быть так

уверены в собственном счастье?

— Ты готова идти? — спрашивает меня Бишоп. — Я не думаю, что выдержу еще одно

рукопожатие.

Я готова. Часть меня желает убить его прямо здесь и сейчас. Просто схватить нож со стола

и, игнорируя все продуманные шаги, пырнуть его в грудь.

— Да, — отвечаю я. — Мне нужно попрощаться со своей семьей.

Бишоп кивает, и я облегченно вздыхаю, когда он не следует за мной. Я хочу побыть

наедине с семьей в последний раз.

— Ну, — говорю я, снова приближаясь к отцу и Келли. — Вот и все.

— Ты сможешь сделать это, — говорит Келли, сжимая мои пальцы до боли в костях. — Он

достаточно симпатичен и даже мил, — ее ухмылка опровергает ее же слова. — Переживи

сегодняшний день, а завтра будет легче. Я обещаю.

Но как она может мне это обещать? Не ей нужно сейчас идти в чужой дом с незнакомым

парнем и позволить ему…

Мой отец смотрит мне в глаза.

— Помни про наш план, — говорит он едва слышно. — И помни, что я тебя люблю.

Я не сомневаюсь в его любви, но разъяренная часть меня все же задает вопросы: с чем

связана эта любовь? С моим послушанием, моей помощью, моим успехом? Будет ли он все еще

меня любить, если я провалю эту миссию?

Я киваю, поджав губы, потому что не уверена, что еще могу сказать.

Бишоп и я — одни из первых пар, направляющихся к выходу, и парни постарше свистят и

кричат несуразицу нам вслед.

— Уходите так рано?

— Не можешь больше ждать, да, Бишоп?

— Кто-то очень хочет посмотреть что там под этим платьем.

Мои щеки горят от этих слов и мне ужасно хочется развернуться, спуститься обратно вниз

и ответить им. И Бишопу тоже, просто за то, что он участвует во всем этом. Я спотыкаюсь на

ступеньке, и Бишоп придерживает меня рукой за локоть.

— Игнорируй их, — говорит он сухо, — они идиоты.

Может, так и есть, но не думаю, что они говорят неправду. Ему уже восемнадцать, и

сегодня ночью должна произойти его брачная ночь. Сомневаюсь, что он ведет меня домой, чтобы

поиграть в шашки. Мое сердце так сильно бьется, будто пытается выскочить из груди. В

миллионный раз я мечтаю о том, чтобы на моем месте сейчас была Келли.

В ряду чемоданов на улице перед зданием Мэрии, я показываю на свой, и Бишоп с

легкостью его поднимает.

— Только один? — спрашивает он.

— Да, — говорю я, — на нашей стороне города не так много всего, — не удержавшись,

добавляю я, хотя Келли предупреждала меня не провоцировать его, но мне сложно сейчас

бороться с моими инстинктами.

— Ты знаешь, что это была инициатива твоего деда — держать две стороны раздельно, да?

— говорит он тихо.

Келли говорила мне, что нет смысла притворяться, что наши семьи хорошо ладят, он это и