Влюбленная в тебя - Гибсон Рэйчел (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Мэдди посмотрела на него и тихо сказала:
– Мне нужно идти. – Она взяла камеру со стойки, затем – на ходу – подхватила со стула жакет и сумочку, где оставила их, когда вошла в бар.
Вечер был испорчен, и Майк не понимал почему. Он не знал, что сделал не так и чего не сделал, хотя был должен. Он надеялся, что Мэдди сделает несколько снимков, потом они выпьют, поболтают – и дело наконец дойдет до раздевания.
Проводив Мэдди до выхода, Майк спросил:
– Ты сможешь вести машину?
Стоя в круге света, Мэдди пыталась просунуть руки в рукава жакета. Она кивнула, и ее сумочка упала на землю. Вместо того чтобы ее поднять, она вдруг закрыла лицо ладонями.
– Наверное, мне стоит отвезти тебя домой. – Майк подошел к ней, нагнулся и поднял сумку. Он воспитывался в окружении женщин, но Мэдди Дюпре совершенно не понимал. – Ты слишком расстроена, чтобы вести машину.
Она взглянула на него сквозь слезы и пробормотала:
– Я должна тебе рассказать кое-что… про себя. Мне следовало сказать это сразу.
Майк насторожился.
– Ты замужем? – Он поставил сумку на капот ее машины и пристально взглянул на нее.
Она покачала головой:
– Нет, я… я… – Мэдди тяжело вздохнула, утирая со щеки слезы. – Я не… Боюсь, что не смогу… – Она обвила руками его шею, прижимаясь к нему всем телом. – Я не могу выбросить из головы эти снимки места преступления.
Так дело только в этом? Вот почему она так расстроена? Майк не знал, что сказать. Чувствуя себя совершенно беспомощным, он обнял Мэдди за талию, помогая ей удерживаться на ногах. Да, он не знал, что сказать, зато прекрасно знал, что ему хотелось сделать! Наверное, это хорошо, что Мэдди не читала его мысли.
– Послушай, Майк…
– Да, милая… – Сегодня она снова благоухала ванилью, и даже просто держать ее в объятиях было почти так же приятно, как заниматься с ней сексом.
– Майк, сколько у тебя с собой презервативов?
Он замер на мгновение. Потом ответил:
– Двенадцать штук. В грузовике.
– Должно хватить.
Майк поднял голову, чтобы заглянуть ей в лицо, сейчас освещенное фонарями.
– Я тебя не понимаю, Мэдди Дюпре.
– В последнее время я сама себя не понимаю. – Она взъерошила его волосы, затем привлекла к себе и поцеловала в губы. – А в том, что касается тебя, я вообще делаю именно то, чего делать не следует.
На следующее утро, довольно поздно, Мэдди стояла на кухне с чашкой дымящегося кофе в руке. На ней был белый купальный халат, а влажные волосы блестели после душа. Минувшей ночью она чуть было не призналась Майку, чуть не сказала, что Элис Джонс была ее матерью! Ей давно следовало ему об этом сказать, но каждый раз, открывая рот, она не могла произнести ни слова. Возможно, думала, что момент неподходящий, что найдется более удачный…
Ох, как же ей хотелось выбросить из головы эти ужасные образы! А ведь она бывала на могиле матери и тогда вовсе не раскисала… Однако стоять на том самом месте, где погибла мама… О, ей казалось, что сердце вот-вот разорвется от боли. Возможно, все было бы иначе, если бы она не видела фотографий, где была мамина кровь, где ее светлые волосы были измазаны темно-коричневым!.. Тогда, наверное, она сумела бы держать себя в руках.
Мэдди ненавидела свои эмоциональные порывы – особенно если это с ней случалось на глазах у посторонних. Но на сей раз это произошло на глазах у Майка. Однако в тот момент ей требовался кто-нибудь, за кого можно было бы ухватиться, чтобы хоть как-то сохранить душевное равновесие.
Майк поехал к ней домой, и она повела его в свою спальню. А потом он целовал ее во все те места, которые, по его словам, мечтал целовать. Он разжег огонь в каждой клеточке ее тела, но Мэдди помнила, что ей следовало бы испытывать чувство вины из-за того, что она снова была с ним. Однако ей с ним было слишком хорошо, и она не терзалась угрызениями совести.
– Мяу…
Снежок описывала «восьмерку», кружа между ее ног. Мэдди уставилась на кошку. Как она дошла до такого? В ее доме кошка, а в ее постели – один из Хеннесси.
Она поставила чашку на стол и пошла в кладовую, чтобы взять упаковку кошачьего корма. На полу валялась дохлая мышь, и Снежок обнюхала мышиный хвост. В тот вечер, когда Мэдди решила оставить котенка у себя, она убрала ядовитую приманку, но это не означало, что мышь не наглоталась яда раньше.
– Не ешь ее, а то заболеешь. – Мэдди схватила котенка и отнесла в прачечную. Снежок мурлыкала и терлась головой о ее подбородок. – И я точно знаю, что ты не спала в своей постели. Я нашла белую шерсть на своем кресле. – Мэдди посадила котенка в почтовую коробку и положила ему еды в блюдечко. – Я не хочу разгуливать повсюду с белым пухом на заднице.
Снежок выпрыгнула из коробки и набросилась на угощение так, будто не ела по крайней мере неделю. Ночью, когда Майк вышел из ванной с улыбкой на губах, кошка кралась за ним по ковру, чтобы атаковать его босую ногу.
– Какого черта?! – заорал он, прыгая на одной ноге, в то время как Снежок бросилась под кровать. – Даже не верится! Ведь именно я купил ошейник этому мерзкому зверю!
Рассмеявшись, Мэдди похлопала по постели:
– Иди сюда, и я утешу тебя после нападения огромной хищной кошки.
Он подошел к постели и заставил Мэдди привстать на колени.
– Ты заплатишь за то, что смеялась надо мной.
И она заплатила. С огромным удовольствием расплачивалась всю ночь, а когда наутро проснулась, была одна. Снова одна. А ей бы хотелось проснуться и увидеть его лицо и голубые глаза. Впрочем, так, как сейчас, гораздо лучше. Да-да, лучше держать дистанцию, пусть даже ночью они были настолько близки физически, насколько это вообще было возможно.
Пока Снежок наедалась, Мэдди с помощью бумажного полотенца взяла мышь и отнесла в мусорный бак за домом. Потом позвонила ветеринару и договорилась о приеме на первую неделю августа. На коробке с гранолой виднелись следы зубов, но батончики казались неповрежденными. Когда она откусила первый кусочек, в дверь позвонили.
Сквозь дверной глазок Мэдди какое-то время смотрела на Майка, стоявшего на веранде. Он уже успел и побриться, и принять душ, и отдохнуть. На нем были джинсы и рубашка в полоску, которую он не стал заправлять, и полы закрывали ремень.
Помедлив еще с минуту, Мэдди открыла дверь.
– Как спала? – спросил Майк с улыбкой, и на щеках его заиграли ямочки.
Она открыла дверь пошире, и он вошел в дом.
– Кажется, было около трех, когда я наконец отключилась.
– Половина четвертого. – Майк прошел мимо нее, и она закрыла за ним дверь. – Где твоя кошка? – спросил он уже в гостиной.
– Завтракает. Ты боишься маленького котенка?
– Этого тасманского тигра? – Презрительно фыркнув, Майк извлек из кармана джинсов плюшевую мышь. – Вот, принес ей игрушку с кошачьей мятой. Подлизываюсь! – Он бросил мышь на журнальный столик. – Какие у тебя планы?
Мэдди собиралась работать.
– Почему ты спрашиваешь?
– Я подумал: не проехаться ли нам на Лососевое озеро, чтобы там перекусить?
– Ты будто свидание назначаешь…
– Так и есть. – Он взял ее за пояс халата и притянул к себе. – Так как же, поедешь? – Действительно, почему бы нет?
Потому что они – не влюбленная пара. Им даже сексом заниматься не следовало, как бы ей этого ни хотелось.
– Я проголодался. Подумал, что ты, наверное, тоже. – Он поцеловал ее в шею.
Что ж, ей также не мешало бы позавтракать, однако…
– Почему именно Лососевое озеро?
– Потому что там хороший ресторан в отеле. И потому, что я хочу провести весь день с тобой. – Он снова поцеловал ее. – Скажи «да».
– Мне нужно одеться. – Мэдди высвободилась и отвернулась. Направляясь в спальню, крикнула: – Далеко ли до Лососевого озера?!
– Полтора часа езды, – ответил Майк, шагнув к двери.
Мэдди не ожидала, что он пойдет за ней. Она оглянулась на него, вытаскивая нижнее белье из ящика комода. Майк же стоял, прислонившись к дверному косяку. Стоял, не сводя с нее глаз. Он следил за ней, когда она натягивала шелковые розовые трусики. И глаза его при этом сияли теплотой и нежностью. Да-да, он смотрел на нее сейчас не как страстный любовник, а как любящий супруг. Смотрел так, будто их связь была чем-то большим, нежели временная постельная близость. Как будто придет завтрашний день, а потом – послезавтрашний, а они по-прежнему будут вместе – так день за днем, год за годом.
