Французский шелк - Браун Сандра (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Он стиснул зубы, пока она смазывала ранку, но боль была не так уж велика.
— Очень уж кельтское имя.
— А Кассиди разве нет?
— Я не хотел, чтобы меня называли Боб или Бобби. Еще с университетских времен меня всегда звали только Кассиди.
Клэр отняла от щеки ватный тампон и вытащила лейкопластырь. Кассиди следил за ее руками, пока она разворачивала пакетик и снимала защитную пленку, но, когда она накладывала полоску на рану, он уже в упор рассматривал всю ее.
Она была так близко, что он ощущал ее дыхание на своем лице. Улавливал аромат ее духов, который исходил из ложбинки меж ее грудей — грудей, которых он касался. Блузка слегка распахнулась, стоило Клэр чуть наклониться вперед, и Кассиди потребовался весь запас мужества, чтобы совладать с эмоциями.
— Ну вот. Так будет лучше. — Она дотронулась до его щеки; пальцы ее рук были прохладными. Потом отвернулась, складывая медикаменты обратно в аптечку.
Это было какое-то помешательство. Бред. Его мог ожидать блестящий успех в этом деле, если бы только он смог избавиться от этого наваждения, но, боже…
Он протянул руки и обхватил ее за талию, поворачивая к себе.
— Клэр?
Она спрятала руки за спину, словно опасаясь, что они окажутся на его плечах.
— Лучше намылить рубашку в холодной воде, иначе пятна крови могут не отстираться.
— Клэр?
Словно нехотя взгляд ее оторвался от пятен на его рубашке.
— Я не хочу говорить об этом, — сказала она тем хрипловатым шепотом, который он слышал во сне каждую ночь.
— Вы все не так поняли, Клэр. Не думайте, что это мой стиль — выведывать информацию у подозреваемой, целуя ее.
— Нет?
— Нет. И думаю, вы это знаете. — Его взгляд скользил по ее телу, словно впитывая в себя нежное лицо и шею, соблазнительные груди, тонкую талию, плавный изгиб бедер. Инстинктивно его рука спустилась с талии и осторожно коснулась живота. Это не было интимным жестом. Вернее, не совсем. Его ладонь отделяли от ее тела по меньшей мере три слоя одежды. Но в звенящей тишине этой самой интимной комнаты в квартире каждое прикосновение казалось исполненным глубокого чувства и таинства.
К Кассиди вдруг вернулось сознание невозможности и недопустимости происходящего.
Его карьера полностью зависела от успеха этого дела. Ему суждено было либо стать первоочередным претендентом на должность окружного прокурора, либо остаться вечным помощником. Или он сумеет завоевать положение и власть, или до конца дней своих будет обречен выводить на чистую воду дельцов наркобизнеса, подлавливая их на налоговых махинациях. Речь шла и о том, сумеет ли он искупить свой прошлый грех или суждено той роковой ошибке вечно терзать его. Сейчас Кассиди опять был на грани выбора. И не мог допустить очередного промаха, не мог еще раз нарушить свой долг и изменить своей совести.
Он убрал руки. Клэр попятилась назад, к туалетному столику.
— Думаю, будет лучше, если вы больше не станете прикасаться ко мне. Это не принесет успеха вашему расследованию. Потому что, если меня все-таки обвинят, Кассиди, я не стану скрывать подробностей о конфликте ваших личных интересов с деловыми.
— А я буду это отрицать, — не колеблясь, парировал он. — И против меня будут только ваши слова, Клэр. Никаких свидетелей.
— Ситуация та же, что и с убийством Уайлда. Я не могу доказать, что вы меня целовали. А вы не можете доказать, что Джексона Уайлда убила я. Так почему бы нам не считать, что мы квиты, и не забыть всю эту историю, пока в мою жизнь не ворвались новые потрясения?
Клэр повернулась и вышла из ванной. Кассиди последовал за ней в спальню и, когда она уже подошла к двери, неожиданно спросил:
— Как вы оказались в числе вкладчиков в министерство Уайлда?
Клэр резко остановилась. Обернувшись, она нервно облизала губы; лицо ее побледнело.
— Откуда вы узнали?
Наблюдая за Клэр, Кассиди с горечью сознавал, что его последние надежды рушатся.
— Я и не узнавал, — тихо сказал он. — Это была просто догадка — и, как оказалось, я попал в точку.
Клэр тяжело опустилась на стул. Взглянув на Кассиди, она произнесла с грустью:
— Очень умно.
— Не утруждайте себя ложью на этот раз. У меня собрана вся отчетность. Ваше имя рано или поздно все равно всплывет.
Так что скажите мне правду, хорошо? Сколько вы перечислили на его счет и, ради бога, объясните почему?
— Это было полгода назад, я послала чек на пятьдесят долларов.
— Но зачем?
— Я смотрела его выступление по телевизору. Было обещано, что всем, кто сделает пожертвование минимум в пятьдесят долларов, вышлют по три книги с проповедями, заповедями, историями, ну и прочей ерундой. Их рекламировали как издания в твердом переплете, с золотым тиснением. Я надеялась, что, если вдруг мне пришлют книги и они не будут соответствовать рекламе, я смогу обвинить Уайлда в обмане или мошенничестве — ну, придумала бы в чем.
— Ну и какими оказались книги?
— В точности такими, как и было обещано. — Она встала и подошла к встроенным книжным полкам, достав оттуда три тома и передав их Кассили. — Он был слишком умен, чтобы не выполнять своих обещаний. По крайней мере, таких реальных и земных, как высылка книг по почте. — Клэр развела руками. — Вот и все, что было связано с моим вкладом. Клянусь. Это был своего рода тест, и Уайлд выдержал его. Я уже и забыла об этом.
Ни в выражении лица, ни в ее прямом взгляде Кассиди не смог уловить ни тени лжи. Ему страшно хотелось верить ей. Но был еще один момент, который она должна была прояснить.
— Глория Джин Рейнольдс, — произнес Кассиди. Реакция Клэр была мгновенной — крайнее удивление и озабоченность.
— А в чем дело?
— Она тоже сделала вклад. И значительно крупнее вашего.
Тысячу долларов.
— Что? — Глубокий вздох донес ее вопрос. — Ясмин внесла тысячу долларов в министерство Джексона Уайлда? Но почему?
— Именно это я и намерен выяснить.
Глава 11
В дверь служебного кабинета Алистера Петри постучали. Конгрессмен отложил ручку и нахмурился. Он просил его не беспокоить.
— Прошу прощения, сэр, — торопливо произнесла секретарша, просунув голову в дверь. — Вас спрашивают. Я знаю, вы просили не назначать на сегодня встреч, но я подумала, может быть, вы захотите сделать исключение.
Она всегда была настолько тихой и сдержанной, что ее нынешнее волнение заинтриговало Алистера. Щеки ее пылали, в бесцветных глазах появился какой-то странный блеск. Видимо, этот нежданный посетитель был чертовски важной персоной.
Конгрессмен встал и поправил галстук.
— Я полагаюсь на вас, мисс Бэйнз. Если вы считаете, что мне следует принять этого человека, тогда, конечно, пригласите его.
Секретарша исчезла. Алистер чуть не пустил в штаны, когда в дверях его кабинета появилась Ясмин. Как идиот, он стыдливо покосился на стоявшую на столе в серебряной рамке фотографию Белль с детьми.
К счастью, мисс Бэйнз, застывшая за спиной Ясмин, была слишком взволнована происходящим, чтобы заметить реакцию шефа. Она все еще находилась под гипнозом того потрясения, которое испытала, когда известная топ-модель, ее давняя любимица, вдруг вплыла в приемную и попросила аудиенции у мистера Петри.
Алистер, оправившись от шока, изобразил на лице улыбку, которая так помогла ему когда-то в борьбе за место в конгрессе.
— Это, право, большая честь, мисс…
— Просто Ясмин, мистер Петри. Встреча с вами — тоже исключительная привилегия.
Со стороны все это выглядело обычным приветствием, но Алистеру был хорошо понятен смысл акцента, который Ясмин сделала на словах «исключительная» и «встреча». Ее прелестные глаза лукаво сверкнули, когда Алистер вышел из-за стола и поспешил ей навстречу. Его реакция вызвала удивление у мисс Бэйнз, но Алистер надеялся, что его взволнованность она отнесет на счет неожиданности визита такой знаменитости и ей не придет в голову, что на самом деле шеф приветствует любовницу, явно настроенную на выяснение отношений.
