Эксклюзивный грех - Литвиновы Анна и Сергей (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
– Нам же лучше, – пробормотала Надя. Безусловно, она расстроилась: и узнала у своего Резина мало, и версия ее лопнула.
– А еще мой доцент, – продолжил Дима, – дал мне шикарную наводку. У нас в три часа новая встреча.
Надя не удержалась – облегченно вздохнула. Он ясно сказал: “у нас”. Значит, слава создателю, кажется, больше у нее в одиночку никаких интервью не будет.
Графу “редакция” можно было вычеркивать.
Там действительно никто ничего не знал. В “Молодежных вестях” ответили одинаково: и “директору Института питания, Полуянов брал у меня интервью, где гранки?”. И “старому другу, я на два дня в Москве, Полуянов мне очень нужен”. Ответы оказались идентичными. Они подтверждали первоначальную версию. А она означала самое неприятное. А именно: Полуянов, похоже, идет по следу. Ответы, данные Седову в редакции, были просты: “Он в Санкт-Петербурге”. На дальнейшие расспросы следовали пояснения: “Где Полуянов будет конкретно, он не сообщал. Звоните ему на мобильный, у него в Питере роуминг”.
Однако сотовый телефон Полуянова не отвечал. Воспользовались услугами Связиста. Тот сообщил: мобильный телефон Полуянова отключен, батарея снята, разряжена. Местонахождение аппарата определить невозможно. Кажется, журналист – тертый калач. Подстраховался. Или это случайность ?
"Ближний круг” журналиста также молчал. Связист прослушивал аппараты троих коллег, двух близких и двух неблизких друзей, пятерых девушек, пары соседей… Ничего.
Седов дал указание расширить круг “возможных контактеров”. С завтрашнего дня к прослушке подключат еще семерых знакомых Полуянова.
Был и еще один вопрос. Хотя в редакции и говорили, что журналист отправился в Санкт-Петербург, – билетов ни на поезд, ни на самолет он не приобретал. Еще раз, на всякий случай, проверили билетные кассы. Расширили сферу запроса. Теперь, когда исключили поезд и самолет из Москвы, уточнялось, не приобретал ли гражданин Полуянов билетов в ближайших к столице городах: в Туле, Твери, Истре, Егорьевске, Красногорске и других. Оставалась вероятность, что журналист добрался до Санкт-Петербурга, воспользовавшись по доверенности автомобилем кого-то из знакомых (его личный “ВАЗ-21063” по-прежнему оставался припаркованным близ метро “Автозаводская”). Имелась также возможность, что Полуянов доехал до Питера благодаря услугам нечистоплотных проводников Октябрьской железной дороги. Слишком много дыр нынче у столицы, слишком много способов беспрепятственно выскользнуть из нее…
Были запрошены гостиницы Санкт-Петербурга. Там сообщали, что гражданин Полуянов у них не останавливался. Возможно ли, что у него имеется паспорт на чужое лицо? Эта вероятность прорабатывалась.
Была проведена проверка у троюродной сестры Полуянова, проживавшей с мужем и тремя детьми в Санкт-Петербурге по адресу: улица Красного Курсанта, сорок девять, квартира два. Оперативные источники неопровержимо свидетельствовали: в поле зрения данной семьи гражданин Полуянов в последнее время не появлялся. Других родственников у него в Питере не имелось.
Был также опрошен собственный корреспондент газеты “Молодежные вести” в Санкт-Петербурге. Он показал, что объект на контакты с ним не выходил. Значит, если Полуянов находится в Питере, он, выбирая место проживания, либо воспользовался неизвестным контактом, либо поселился в частном секторе.
В Санкт-Петербурге Полуянов оставил единственный след. Вчера в 19.31 с его кредитной карточки были сняты наличные в банкомате в Гостином дворе. Однако вполне могло быть, что след этот – ложный и карточкой журналиста пользовался кто-то еще. Но в совокупности с подписанной главным редактором командировкой в Питер эти данные заслуживали самого серьезного рассмотрения.
На самом деле вариантов могло быть два.
Первый – журналист отчаянно напуган и потому умело скрывается где-то в столице или Подмосковье. Трюк же с кредиткой – либо сознательная дезинформация с его стороны, либо сбой в системе слежения. Однако существовала и другая вероятность, а именно: Полуянов находится в Петербурге, при этом он скрывается, а значит, осознает опасность – и, возможно, сам идет по следу.
По давней привычке – надеяться на лучшее, но рассчитывать на худшее – Седов остановился на последнем варианте. В столице все равно делать ему было нечего. Номер второй и номер третий по-прежнему находились вне пределов досягаемости.
Утренним рейсом Седов снова, как и неделю назад, вылетел в Петербург. Если Полуянов идет по следу, надо находиться к нему поближе. И самому отправиться по его следам.
А Полуянов, скорее всего, заявится в семью погибшего главврача студенческой поликлиники Ставинкова.
Журналист считает, что он – самый умный. Наверняка пожелает лично убедиться, что смерть старого хрыча не случайна. Что ж, пусть попробует.
Имелся также вариант, что в поисках истины журналист, как дурачок, отправится в Санкт-Петербургский технический университет. Ну-ну. Милости, как говорится, просим.
В столовке Технического университета пахло не слишком обнадеживающе: клейкими макаронами и жареной рыбой.
Надя с Димой ограничились растворимым кофе и сохлыми пирожками.
Отгремел очередной звонок, началась пара, и столики были пусты, лишь в дальнем уголке компания прогульщиков праздновала свой бесконечный праздник.
– Ты как, за едой работаешь? – поинтересовался Дима. Он достал из сумки диктофон, поместил его между тарелками. Предложил с некоторой гордостью:
– Хочешь настоящее интервью послушать? Надя немедленно заершилась:
– А что, мое было не настоящим, что ли? Игрушечным?
Дима снисходительно улыбнулся, включил диктофон и разломил пирожок с капустой.
– Добрый день, Николай Андреевич, – тихонько провещал диктофон голосом Димы. Надя глянула: тот слушал самого себя с очевидной любовью. Мелькнула мысль: “Уж не Нарцисс ли он?” – Я Дмитрий Полуянов, корреспондент газеты “Молодежные вести”, – продолжил диктофон. Кроме них двоих, никто не мог слышать запись, да и никому это было не интересно. – Как тут у вас уютно! Неужели сами такие цветы разводите?
– Сам, сам…
– Драцена у вас исключительная.
– Спасибо, польщен.., я…
– Николай Андреевич, вы ведь этот университет заканчивали? В восемьдесят первом году – мехмат, кажется ?
– Да.., а откуда вы…
– Тогда только вы сможете мне помочь. Я пишу материал о том, чем нынешние студенты отличаются от студентов вашего поколения. Вы ведь, когда учились, в общежитии жили… Студенческую жизнь знали изнутри… Как вы думаете: может в наше время случиться нечто подобное тому, что произошло с той девушкой-самоубийцей ?
– Сразу беру быка за рога, – прокомментировал Дима самого себя в диктофоне.
– ..Помните: студентка с вашего курса покончила с собой. В семьдесят восьмом году, кажется, это было…
На пленке вздох, затем – грустный голос преподавателя:
– Ox, да, помню… Конечно, помню, хотя сколько уж лет прошло. Бедная Леночка…
– Абсолютно естественная реакция, – прокомментировал Дима. – Он не вздрогнул, не отшатнулся, не побелел, не покраснел…
– А фамилия ее была… – продолжил “диктофонный” Дима.
– Коновалова. Леночка Коновалова. Красавица. Умница. Талантливая…
– Вот так. Фамилия установлена, – гордо прокомментировал Полуянов.
– Да, я тоже слышал, – продолжил Дима внутри диктофона, – что человеком она была незаурядным. Но все-таки – что с ней тогда произошло? Неужели правда – из-за того, что завалила экзамен? Или – любовь? Или.., может, депрессия, мозг не выдержал перегрузок?
– Нет, Лена была не из тех, кто впадает в депрессии. Всегда следила за собой, какие-то травы заваривала, зимой все на катке пропадала… Веселая, хохотушка. Но учиться тоже успевала, отличницей была круглой… Она сама из пригорода, из К. На первом курсе дома жила, переехала в общежитие только на втором, когда предметов прибавилось. В электричке, говорила, ей учиться тяжело… Не нравилось ей сначала у нас в общаге, после маминых-то пирогов, а потом – ничего, привыкла.
