Французские каникулы - Стил Даниэла (книга бесплатный формат TXT) 📗
Насмешливые нотки в его голосе заставили Паскаль ощетиниться.
— Просто нам — в отличие от вас, его ближайших так называемых «друзей», — не все равно, что будет с Робертом! — отчеканила она. — Мы заботимся о… о том, чтобы у него все было хорошо. Надеюсь, только, эта Томпсон наверняка удерет отсюда без оглядки, как только увидит дом. Она небось не привыкла к такой обстановке! Кроме того, я думаю, — она поймет, что мы не дадим Роберта в обиду. Он немного наивен и… неопытен, но мы-то — нет!..
Услышав это заявление, Джон громко рассмеялся.
— Бедный Роберт! Знал бы он, что готовят ему его лучшие друзья! Вам с Дианой — да и нам, наверное, тоже — будет очень нелегко примириться с тем, что в его жизни кто-то появился. Энн… Нам еще долго будет казаться, что Роберт предал ее память, но это вовсе не значит, что он должен умереть монахом. Напротив, я считаю, что он имеет право поступать так, как ему хочется. В конце концов, он взрослый мужчина, и ему нужна женщина. Допустим, Роберту нравится Гвен Томпсон… что же тут такого? Она молода, красива, известна, и им приятно общаться друг с другом. Знаешь, лично я считаю, что Гвен Томпсон — это далеко не самый худший вариант.
На самом деле Джон считал, что его друг вытянул счастливый билет, но признаться в этом жене означало превратить свою жизнь в ад. И без того она, казалось, была возмущена его словами до глубины души.
— Ты что, пьян, Джон Донелли?! — воскликнула она чуть не в полный голос, позабыв о том, что ее могут услышать. — В твои годы пора научиться разбираться в людях. Знаменитая актриса?! Как бы не так! Знаменитая голливудская шлюха — вот кто она такая, и мы просто обязаны спасти от нее Робби!
Этого Джон не ожидал. При всей своей французской экспансивности Паскаль не часто позволяла себе высказываться подобным образом о других людях. В особенности — о незнакомых. Это могло означать только одно: Гвен Томпсон придется не сладко.
— Мне кажется, я тебя понимаю. — Джон пошел на попятный. — Ты беспокоишься о Роберте, но ведь и я тоже!.. Я только не знаю, имеем ли мы право вмешиваться в его личную жизнь. Он наверняка знает, что делает. Может быть, они действительно просто друзья — в таком случае нам не о чем беспокоиться. Если же там что-то большее… Почему бы не допустить, что он влюблен в нее? Бедный старина Роберт, как мне его жаль!
Но на самом деле Джон считал, что Роберта нечего жалеть. Лично к нему в гости должна была приехать одна из звезд Голливуда. Одно это делало его жизнь интересной и захватывающей, и ему можно было только позавидовать.
— Мне тоже его жаль, — вздохнула Паскаль. — Он такой… невинный! И именно поэтому мы обязаны открыть ему глаза. Кроме того, есть Менди… Она будет в ужасе!
— На вашем месте я бы ничего ей не говорил, — заметил Джон. — Пусть Роберт сам решает, что он скажет дочери и когда.
— Но даже если он будет молчать, рано или поздно Менди все равно все узнает, — с угрозой сказала Паскаль. — И тогда…
— Ну и что будет тогда?.. Знаешь, дорогая, мне кажется — не нужно ему мешать, — рассудительно заметил Джон. — После смерти Энн прошло уже довольно много времени, а жизнь Роберта ведь не закончилась. Я лично уверен, что дело именно в этом: для Роберта знакомство с Гвен Томпсон — это всего лишь способ приятно провести время. Ну а наша задача — подыскать для него кого-нибудь приличного к тому моменту, когда мисс Томпсон ему надоест. Впрочем, он и без нас неплохо справляется, — добавил Джон задумчиво. — Неужели вам неинтересно с ней пообщаться?! Гвен Томпсон — настоящая красавица, она одна из самых известных киноактрис страны!
— Вот именно, — сказала Паскаль таким тоном, словно он только что подтвердил самые худшие ее опасения. — И поэтому мы просто обязаны оградить от нее Роберта. Гвен Томпсон не может быть хорошим человеком! — с нажимом закончила она. — Это я тебе говорю.
— Бедный Роберт!.. — снова сказал Джон и улыбнулся в темноте. Уже засыпая, он подумал, что, возможно, Паскаль права и Роберта действительно стоит пожалеть. Однако никакой жалости он не почувствовал. Больше того, он даже немного завидовал другу, но в этом Джон не признался бы даже под самыми страшными пытками.
Глава 8
Остаток недели пролетел незаметно. Все вместе они ходили в рестораны, купались, нежились на ласковом августовском солнышке, играли в бадминтон, ходили под парусами. В субботу — всего на день раньше, чем собиралась, — уехала в Венецию Аманда. Несмотря ни на что, она приятно провела время, к тому же Роберт намекнул ей, что в понедельник к нему приедет «друг», и ее совесть была спокойна. Отец не будет скучать, а значит, ей нечего волноваться. Аманда хотела спросить отца, кто именно к нему приедет, но в суматохе совершенно забыла о своем намерении.
Когда в воскресенье вечером Диана и Паскаль вместе готовили ужин, обе думали только о предстоящем приезде Гвен Томпсон. Они больше не заговаривали об этом с Робертом, однако обеим было очевидно, что он ждет приезда Гвен с нетерпением. Но Паскаль и Диана по-прежнему относились к этой затее с неприязнью. Они не знали, чего можно ожидать от этой женщины, и это заставляло их волноваться.
Мнение Роберта обе игнорировали. В их глазах он был человеком наивным и чересчур доверчивым, способным сразу попасться на самую простую из бесчисленных женских хитростей. В последний раз он ухаживал за женщиной — за своей собственной женой Энн — четыре десятилетия назад и, уж конечно, никогда в жизни не имел дела с такой искушенной особой, как эта Гвен Томпсон.
Она была знаменита — и этим было все сказано. Она, несомненно, была хитрее, коварнее, двуличнее всех, кого Роберт когда-либо знал. Ее привычки, ее чересчур раскованные манеры и вообще самый образ ее жизни были неприятны и чужды Диане и Паскаль. Обе считали ее «недостаточно респектабельной» на том лишь основании, что Гвен Томпсон была разведена и что в сорок лет у нее не было детей, что, по их мнению, свидетельствовало о крайнем эгоцентризме и себялюбии. Увлеченность карьерой, вызывавшая их уважение в других людях, в случае с Гвен казалась им лишь еще одним доказательством того, что актриса не способна любить никого, кроме себя. Паскаль любила детей, хотя и не могла их иметь. Гвен Томпсон скорее всего могла, но, коль скоро она не озаботилась тем, чтобы к сорока годам стать матерью, это в их понимании могло означать только одно: актриса до того эгоистична, что даже дети ей помеха. И это было еще одним поводом ненавидеть ее, хотя ни Паскаль, ни Диана еще ни разу не видели Гвен Томпсон.
Утром в понедельник Гвен позвонила на виллу и сообщила Роберту, что приедет к обеду. Паскаль и Диана были уверены, что она подкатит к крыльцу в длинном черном лимузине, за рулем которого будет сидеть одетый в ливрею шофер. На всякий случай они заставили Мариуса починить кровать в гостевой спальне, в которой жила Аманда, однако ни та, ни другая нисколько бы не возражали, если бы ножки кровати именно под ней подломились вновь. Паскаль чуть не всерьез раздумывала, не подпилить ли их и с другой стороны, а Диана размышляла о том, что скажет знаменитая Гвен Томпсон, если в одно прекрасное утро обнаружит в своей спальне жирную хвостатую крысу или семейство черных тараканов. Им даже не приходило в голову, что они ведут себя, как школьницы в летнем лагере или скучающие подростки из школы-интерната, готовые терзать и мучить новенькую ученицу просто потому, что они не были с ней знакомы.
А Роберт даже не подозревал, какие коварные планы роятся в головах его лучших друзей. Готовясь к приезду Гвен, он принял душ, побрился и оделся с особой тщательностью. В белоснежных шортах, белой рубашке-поло и коричневых кожаных сандалиях он был похож на рекламную картинку из дорогого спортивного журнала; для полного сходства ему не хватало только теннисной ракетки или клюшки для гольфа. Паскаль и Диана сразу это отметили — и остались очень недовольны. Им казалось неправильным, нечестным, что после смерти жены Роберт стал выглядеть значительно лучше и моложе, чем когда Энн была жива.
