Зачем тебе алиби… - Малышева Анна Витальевна (первая книга .TXT) 📗
Я сама к тебе подсяду.
— А нам нужно встретиться?
— Это больше тебе нужно, чем мне.
В голосе явно слышалось превосходство. И что-то еще. Угроза? Насмешка? Анжелика с удовольствием отказалась бы встречаться с этой женщиной, но сделать это после того, как она воспользовалась липовым алиби… Такой шаг был бы слишком рискованным. И она обреченно спросила:
— А вас я как узнаю?
— Я сама тебя узнаю. Все, до встречи.
Трубку положили.
«Какое хамство все-таки… Что она себе позволяет? Почему говорит в таком тоне, если даже не знает меня? Меня-то она не знает, зато, кажется, слишком много знает о смерти Игоря… Иначе — при чем тут мое алиби? Ну, уж про алиби-то я все узнаю!»
И все же она предпочла бы никогда не слышать этого голоса. Голос был напористый, наглый, самоуверенный. Голос командовал. Голос не терпел возражений и ничего не желал объяснять. Слишком многие люди пытались командовать Анжеликой. Она таких людей ненавидела, и все же что-то мешало ей сразу ответить «нет». Робость? Любопытство?
Она перемыла посуду, слегка прибралась, набила нижний ящик шкафа скопившимся за последнее время грязным бельем. Хозяйственные хлопоты, как всегда, давались через силу. Теперь они стали почти бессмысленными: Игоря нет, никто не упрекнет ее за грязную чашку, за несвежее постельное белье, за мутные оконные стекла. "Я не понимаю, — раздумывала она за уборкой. — Почему он со мной не развелся? Теперь выясняется, что у него были как минимум две любовницы. Блондинка и наша дорогая соседка. Не знаю, как обстояло дело с блондинкой, но Ада Дмитриевна ему просто в рот смотрела, если верить Юре… И вообще, у него не могло быть проблем с женщинами. Симпатичный, молодой, обеспеченный, серьезный. Разве что чересчур серьезный. Но может, это только со мной он был таким? Чтобы держать меня в узде? Он мог найти себе идеальную жену. Она бы не знала, как выглядят карты, понятия не имела ни о пароходе «Александр Блок», ни даже о таком поэте, прекрасно бы одевалась, готовила экзотические блюда, прыгала перед Игорем на цыпочках и нуждалась бы в его мудрых советах. А я? Зачем я была ему нужна? В безумную любовь я не верю. Я впечатлила его тогда на набережной, в день нашего знакомства, это было сразу видно. Он глаз с меня не сводил, казалось — встретил девушку своей мечты. Но потом я, кажется, сделала все, чтобы его отпугнуть. Так в чем же дело?
Почему он терпел?"
В преддверии встречи с незнакомкой она волновалась. Заранее проверила, готов ли ее наряд, в котором она обещала появиться в уличном кафе.
Вещи были чистые, она отгладила брюки и повесила их на спинку стула. День был теплый, но душный, облачный. Накинув короткий халатик, она в тревоге выходила на балкон, осматривала небо и нюхала ветер — не пахнет ли дождем, не сорвется ли встреча?
Звонок в дверь застал ее на полдороге к кухне.
Она как раз собиралась перекусить. В одной руке у нее была незажженная сигарета, в другой — тонкие белые носки, которые она собиралась надеть.
Анжелика замерла, обернулась и посмотрела на дверь. Позвонили еще раз. «А я не боюсь, — поняла она. — Я знаю, кто это. Юра. Ему нужны мои показания».
Звонок назойливо повторился. Она окончательно убедилась, что звонит Юра — она ведь вчера забрала у него ключи от квартиры! Эта сцена до сих пор ее смущала — уж чересчур неприятно было обнаружить, что дом, где ты спишь, прячешься, чувствуешь себя в безопасности — открыт кому-то постороннему. Она на цыпочках подкралась к двери, прислушалась. На площадке было тихо. Ей в голову вдруг пришла мысль — Саша и Лена тоже стояли и звонили, и в первые два раза Игорь так же подходил к двери и слушал… Что мешало ему открыть?
Откуда он мог знать, что за дверью — смерть? Что-то чувствовал? Что-то знал? Она ничего не знала и ничего не чувствовала. Она просто не хотела, не могла открыть, хотя не было ничего легче, чем протянуть руку, повернуть ручку замка, увидеть Юру…
На площадке был шершавый цементный пол.
Она услышала, как по этому полу шаркнула подошва. За дверью кто-то топтался и молчал. Потом услышала, как звякнули перила — кто-то взялся за них рукой, они всегда так при этом звякали… И шаги вниз по лестнице. Вниз — а не в квартиру напротив. Она решилась, отодвинула крышечку с глазка, выглянула. На площадке пусто. Дверь напротив закрыта. Тогда Анжелика отперла свою дверь и выскочила на площадку, перевесилась через перила. Перила гудели уже где-то на первом этаже — видимо, посетитель бежал, а не спускался шагом. Она вернулась в квартиру, захлопнула дверь, побежала на кухню, чтобы выглянуть в окно и увидеть выходящего из подъезда. Но явно опоздала — смотрела минуты две, а из подъезда никто не вышел. Визитер явно покинул двор прежде, чем она успела занять наблюдательный пост у окна.
Только девочки все еще играли в «классики», да старушка ковыляла вслед за своей облезлой белой болонкой, да появился в поле зрения сосед — тот самый, которого она вчера встретила у гаражей. А парня не было.
«А почему парня? — спросила она себя. — Может, приходила наша блондинка?» Анжелика и сама не могла сказать, почему была уверена, что в дверь звонил мужчина. Молчание, шарканье подошвы большого размера, звон перил, когда за них ухватилась тяжелая рука, скорость, с которой тот скрылся… «И к тому же, — грустно пояснила она себе, — если бы это была блондинка, от нее, наверное, пахло бы моими духами… А на площадке не пахло ничем». Ей стало не по себе, но от мысли перекусить она не отказалась. Мать привезла гору продуктов — видимо, считала, что дочь убита горем и теперь нуждается в доставке на дом. Анжелика вытащила колбасу, кетчуп, сделала бутерброд, налила кружку томатного сока. Есть она отправилась на балкон — не для того, чтобы наблюдать за своим подъездом (тем более что он был с другой стороны дома), а просто для разнообразия. В тот миг, когда бутерброд исчез, кружка наполовину опустела, а на душе стало поспокойней, ее окликнули. Она испуганно завертела головой. И увидела Юру. Он высовывался из окна своей квартиры, а в хрущевском доме все расстояния были минимальными. Если бы Юра протянул свою длинную руку, он бы смог не только окликнуть Анжелику, но даже хлопнуть ее по плечу.
— Напугал! — пробормотала она с набитым ртом и поставила кружку на подоконник. — Это не ты ведь ко мне в дверь звонил?
— Нет, я только проснулся.
— Хорошо спишь, совесть чиста? — насмешливо спросила она.
Он ничего не ответил. Наверное, предпочел сделать вид, что не помнит, как он вчера уснул в квартире Анжелики, в бывшей комнате ее мужа, и что рассказывал, и как плакал, и как Саша тащил его к матери, а Юра ни за что не хотел уходить.
— Знаешь, — сообщила ему Анжелика. — Я хочу поменять замки в двери.
Юра поморгал, вспоминая, видимо, вчерашний эпизод с ключами.
— Разумно, — выдавил он наконец. — Тебе надо быть осторожней. У меня голова болит…
— Заработался? Сходи в клуб «Ла Кантина», там недурно кормят. Мексиканская кухня.
— Где это?
— На Тверской.
— А, у нас там квартира, — откликнулся он.
Анжелика изумилась и недоверчиво на него посмотрела:
— Серьезно? Квартира на Тверской?
— Да, четыре комнаты. Это отцовская квартира. А эта — мамина. Мы ту квартиру сдаем. Мать же не работает, а я учусь.
— И за сколько сдаете?
— Не спрашивай, — загадочно ответил Юра.
Она прониклась к нему уважением — не каждому выпадает счастье жить на Тверской! А сосед, похоже, также почувствовал, что его акции повысились и довольно бодро спросил:
— Сходим куда-нибудь поесть?
— Тебе мать не готовит?
Он погас, пожал плечами. Девушка закурила, протянула сигарету, он взял. Теперь они были совсем рядом — она в углу балкона, парень прижался к косяку окна. Анжелика даже видела, какого цвета обои в той комнате, где он стоит. Зеленые в бежевую полоску.
— Она дома? — шепотом спросила Анжелика.
— Уехала в парикмахерскую.
— Ну, как она? Узнала, что ты разболтал?
