Звенья цепи - Кочетков Виктор Александрович (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Как, откуда узнали они о предстоящем крестном ходе, и том, что случилось в селе, никто не понимал. Видно рассказали келейники, приносящие пищу и опекающие старцев. Суровые лица, непокрытые седые головы, расшитые надписями и серебряными крестами аналавы с мантией за спиной говорили о полной и неколебимой решимости. Наотрез отказавшись пройти в автобус, где их ожидал Нектарий, они твердо стояли на месте, держа в руках загнутые высокие посохи. Было боязно и удивительно видеть их, покидающих святую обитель, где они провели жизнь преподобными подвижниками. Казалось, часть души монастыря уходит вместе с ними, стремится в отдельный полет, взмывает в высоту радужным вихрем на пути к благословенным вершинам.
Колокола ударили заутреню, ворота распахнулись, и густые ряды иноков с короткими интервалами мерным шагом начали выдвигаться из монастыря. Впереди выступал игумен с сияющим крестом на груди и алмазной панагией на золотой цепи, опираясь на пастырский посох. За ним шли трое монахов с большими запрестольными крестами украшенными узором из горного хрусталя на длинных деревянных рукоятках. Затем хоругвеносцы со священными знаменами, изображениями Спасителя, Божьей Матери и особо чтимых святых. Специальные носилки с золотым киотом и вставленной чудотворной иконой Одигитрии, образами Николая Угодника и Симеона Столпника несли на плечах крупные могучие монахи. Далее следовали остальные насельники. Замыкал колонну монастырский автобус с провизией и священной утварью.
За каменными стенами уже собрался православный люд. Весть о крестном ходе разнеслась далеко окрест, и многие прихожане считали для себя честью пройти с монахами, поучаствовать в службе, причаститься святых Христовых тайн. Да и не помнил никто, чтобы когда-либо такая массовая отчитка была в этих таежных краях.
Вслед за основной колонной выстраивались и продолжали движение миряне. Престарелых, больных и детей усадили в автобус к Нектарию. Остальные на автомобилях и запряженных телегах замыкали шествие. Пыльная проселочная дорога, немного сужаясь, плавно входила в лес. Вокруг благоухали травы, кружились бабочки. Смоляной сосновый дух витал над головой, проникал внутрь, поднимая душевный настрой. Листья трепетали на ветвях, птицы звенели хрустальными трелями, ясное небо лазоревым переливом игралось в вышине.
Раздалось одинокое пение, тут же подхваченное сотнями голосов. Слова Херувимской песни зазвучали сильно и благостно. Так, распевая молитвы, пробирались широкой извилистой тропой. Шли тенистыми аллеями по лесному коридору, выходили на ягодные поляны, углублялись в чащу и бурелом. Дорога знакомая, с накатанными колеями легко стелилась под ногами. Рыжие белки и серые прыгучие зайчата разбегались по деревьям и кустам, пугливо прячась в зарослях орешника. Стайка диких полосатых кабанов перебежала дорогу далеко впереди. Беспокойно хрюкая и пугливо семеня копытцами, унеслись за обочину и забились под растопыренные корневища сломленного бурей огромного ствола-выворотня.
Время летело незаметно, общий духовный настрой добавлял сил, песнопения придавали блаженного переживания, возносили души к небесам, оставляя позади тревоги и сомнения. Люди с ясными просветленными лицами шли вслед за священным клиром. Хоругви колыхались на ветру, лики икон налились яркостью, воспылали неземным свечением. Крестный ход, будто путь праведников, вел к религиозному возрождению, чудесному единению, пониманию истоков и ощущению совокупного духовного могущества, несгибаемой силы народа. Вместе с ними шла рать небесная, в земле Русской просиявшая, все мученики за веру православную, апологеты христианского учения и Отцы Церкви незримо сопутствовали рядом.
Вскоре за очередным поворотом показались первые избы села. Справа устремился куполами в синее небо Свято-Богоявленский храм, блеснувший витым голубком на позолоченном кресте. Монахи запели святочный псалом и повернули влево, огибая деревню по периметру.
Из домов выходили проснувшиеся жители. Крестились, с благодарностью взирая на священные знамена. Многие присоединялись к стройным рядам, пополняя ряды участников. Босоногие дети бежали вслед за взрослыми, ничего толком не понимая, но испытывая неодолимое желание быть вместе со всеми. Старушки подслеповатыми глазами смотрели из-под ладоней, приветливо махали руками, осеняли братию крестным знамением, напутствуя и благословляя.
Слух еще с вечера разнесся по селу. Все жители были взволнованы гибелью Василия и творящимся бесчинством. Жалели Власьевну, сострадали Светлане, которую помнили с детства. И хотя население деревни составляло около полутора сотни человек, все были единодушны в отношении к ним. Любили своего пастыря Паисия, доверяли ему самое сокровенное, глубинным чутьем понимая скрытый божественный промысел, сущность и великую истину христианского учения.
В отличие от городского круговорота, здесь наедине с природой все воспринималось по-другому. Близость мира подлинного, неискаженного, заставляла смотреть на многое прямо и однозначно, не углубляясь в дебри гибельных философий и бессмысленных рассуждений. Жили так, как всегда жили предки. Много работали, добывая хлеб своими руками. Растили и воспитывали детей в добрых дедовских традициях, свято чтили семью, осуждали пьянство и лень. Потому старились у себя в селе, понимая тлетворное влияние больших городов. Дети уносились в сверкающую даль, искали судьбу среди блеска огней, пытались освоиться в чуждом мире, принять скачущий ритм, окунуться в суету житейскую. Чтобы, повзрослев, понять духовную безнадежность искания блага и уюта.
Крестный ход шел посолонь, обходя ограды и частоколы, избушки и подсобные строения, очерчивая образ напоминающий круг – символ Божественной вечности. Послушник рядом с Нафанаилом нес чашу с водой и наместник, окуная метелку, со словами молитвы весело окроплял дома и заборы, освящая и осеняя все вокруг престольным крестом. Шествие двигалось с песнопениями торжественно и величаво. Запыленные облачения серебрились знамением времени. Седые волосы Лавра и Фрола колыхались на ветру, длинные бороды убраны за пояса. Шаг твердый, решительный, хотя обоим далеко за восемьдесят. Сухие тела, будто корни еловые, – крепкие и узловатые. Взирают на мир старцы, впитывают благодать земную. Полвека не выходили из пещер, лишь одну ширь речную да реющих в облаках воронов видели из затвора. Книги святоотеческие и непрестанная молитва составляли смысл их жизни. Кто они, за какие грехи взяли обет молчания, то никому неведомо. А только струится ночами свет из пещеры бледный, малозаметный.
Заглядывали в щель иноки, любопытно все-таки. Видели склоненного в поклоне старца, осиянного лучами фаворскими, из ниоткуда идущими. И пали отроки на колена пред пещерами, возблагодарили Господа за радость великую. На послушание к ним идти за честь почитали. Вот и сейчас в строю плечом к плечу шли, чувствуя рядом огонь жаркий, неугасимый. Мантия с черепами развивается за спиной, снятый с головы куколь крестами серебрится. Ступают старцы, окруженные сонмом верных, которые следуют за ними, как воины за боевым знаменем.
Обходит деревню длинная колонна. Утомились иноки, устали миряне семь верст шагая без остановки. Сзади автобус, автомобили прихожан следуют.
