Интервенция любви (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна (читать книги регистрация .txt) 📗
И вот тут он зарычал. Натуральным образом. Заворчал так же, как ворчала та собака. А потом повернулся к Инге, которая уже совершенно растерялась:
– Я. Сказал. Тебе. Ничего. Не. Трогать, – цедя слова, прорычал Нестор, резким жестом указав пораненной рукой на стол.
– Я просто убрала. Не мыла. Не мочила руки. Просто собрала тарелки и вытерла на столе. Все. Я вполне могу тебе помогать.
Она произнесла это все ровно и уверенно. С силой. И с вызовом. Потому что за утро конкретно устала выслушивать, что должна, и чего не должна делать.
Да. Вызов, вероятно, был в этой фразе лишним.
Она четко осознала это, ощутив как его целая рука, сильнее сжимает ее плечо. А то, что плескалось в глазах Нестора – Инга не желала понимать. Эти темные тени действительно не выглядели нормально. Ни с какой точки зрения. Как и шорох, который она вновь стала ощущать не то, что ушами, кожей.
– Ты будешь делать то, что я говорю, – ничуть не ослабив этого давления, тяжело прохрипел Лютый.
И пусть Инге не было больно от захвата его пальцев, стало как-то очень тревожно внутри. Очень-очень.
– И что ты сделаешь, если я еще раз посмею убрать посуду или умыться на улице? – стремясь акцентировать нелепость своих «проступков», которые он ставил ей в упрек, уточнила Инга.
– Буду связывать тебя, если придется уезжать.
Она села на стул.
Сама. Он не заставлял. Просто степень ее ошеломления достигла той точки, когда ноги не держат.
– Это шутка?
Нестор только приподнял брови, продолжая смотреть на нее сверху вниз, нависая всем телом над этим несчастным табуретом. Вроде как спрашивая, с чего она вообще решила, будто бы он умеет шутить?
Инга тяжело сглотнула.
– Знаешь, нам стоит это обсудить.
Но Лютый только передернул плечами.
– Все уже решено.
Выдал он с явно слышимым раздражением, наверное, устав «вести с ней разговоры». Развернулся, и пошел набирать воду. Инга все еще сидела и смотрела ему в спину.
Однако когда Нестор подбросил дров, а потом поставил чайник в печь и задвинул заслонку, решила – пропадать, так с музыкой! Она ничего не понимала в мыслях, бродивших в голове этого мужчины (явно, неадекватных мыслях). Но и просто так позволить управлять собой с нелогичными и абсурдными посылами – не могла. Хочет попробовать ее связать – на здоровье. Но она не может сидеть и смотреть, как он сам пытается обработать этот укус при том, сколько Лютый вчера занимался ее собственными руками!
– Сядь, – велел он, стоило Инге подняться.
– У тебя теперь руки тоже изранены, но я не вижу, чтобы ты прохолаживался, – заметила она, направившись в ванну, где он вчера спрятал в маленький старый шкафчик вату и спирт.
Открыла скрипнувшую дверцу, осмотрела ассортимент. Выбрав бинт, вату, перекись и какую-то мазь, в названии которой ей почудился намек на стерильность, она закрыла дверцу. И оказалась лицом к лицу с Нестором.
Он молчал. Вероятно, исчерпал на ближайший час лимит слов. Или желание разговаривать. Зато смотрел очень выразительно. И его синие глаза явно намекали Инге, что он совсем не шутил насчет связывания. И может это реализовать прямо сейчас, не дожидаясь повода в виде отъезда.
У Инги даже в голове зашумело: во-первых, стало еще страшнее, что он сейчас ее и правда чем-то свяжет. Да хоть этими бинтами, к примеру, что она из шкафчика достала. А во-вторых, от этой странной уверенности в его мыслях и своем их понимании. Вроде бы никогда способностями к телепатии не отличалась. И в лотерею не выигрывала. Правда, по долгу работы, волей-неволей, приходилось понимать, что скрывалось за тем или иным выражением лиц людей, за их молчанием или, наоборот, многословием.
И все же, даже через эти все странные мысли и страхи она сумела выдавить из себя улыбку, продолжая смотреть прямо ему в лицо:
– Ты, конечно, можешь меня связать, – тихо сказала она. Просто боялась, что если попытается говорить обычным тоном, голос поломается от страха. – Мало ли, допускаю, что тебя это заводит: связывание, там. Боль. Может еще и пытки какие-то, плетки. Ножи те же. Но я серьезно собираюсь помочь тебе с рукой, потому что ты один с этим не справишься, как следует. И ты помогал мне.
Он нахмурился. Сильно. И глаза Нестора словно бы потемнели больше, хоть солнце ярко светило в окна.
– Не хочу причинять тебе боль.
Это прозвучало по-другому. Не так, как он обычно говорил.
Растерянно. И проступившие линии напряженных мышц под кожей скул и подбородка, только подчеркивали растерянность, настолько нетипичную для этого мужчины, что Инга моргнула. Опять тяжелым глотком протолкнула воздух, ставший в горле комком.
– Ты и не делал такого. Ни разу, – почему-то, совсем тихим шепотом ответила она.
Почти честно. Но тот эпизод с ножом и лесом, когда он имитировал сцену ее убийства, вряд ли стоило упоминать.
Однако, как ни странно, словно бы поняв, о чем она сейчас подумала, он протянул руку и сжал ее предплечье как раз там, где под кофтой находился розовый шрам.
Шум из головы, казалось, выплеснулся наружу, тревожа воздух. И ошеломление, не оставлявшее ее последние минут десять, накатило с новой силой, вновь заставив ноги подогнуться от слабости.
Так, что Инга наклонилась, упираясь одним плечом в шкафчик, и едва не стукнулась лбом о плечо Нестора. Он перехватил ее, поддержав за спину. Обхватил пальцами затылок Инги. Он так странно это делал: будто распластывал ладонь по ее шее, по затылку, обхватывал пальцами голову так широко, как только можно было, наверное. Словно закрывал от чего-то.
И впервые рядом с ним Инга ощутила что-то такое, чего раньше в принципе не чувствовала. Ни с кем. Наверное, как раз из-за странного совпадения, словно бы они угадывали мысли друг друга. Обманчивое, несомненно, обманчивое ощущение полного понимания тебя другим человеком. Чувство, которое было слишком манящим. Искушающим возможностью близости, к которой, наверное, стремится каждый.
И хоть Инга тут же постаралась напомнить себе, что Нестор – наемный убийца, что она была его заказом, и только чудом избежала смерти; что помогает он ей не за просто так, а по соглашению, отчего-то пожелав получить в оплату ее тело – нечто теплое и глупое внутри дрогнуло. Спряталось и притаилось, тревожа сердце.
Стараясь изгнать это из себя, вспомнить про здравый смысл, она опять крепко зажмурилась, и ниже опустила голову, так и упирающуюся в его плечо. На глаза попалась вторая рука Нестора, которую он все еще держал стиснутой в кулак. И которая, без всякого сомнения, болела, причиняя ему мучения.
Эта мысль, с одной стороны, вернула ей некоторую степень здравомыслия, заставив собраться с силами и выпрямиться. Но с другой, добавила сочувствия к стоящему перед ней мужчине. Сочувствия искреннего и сильного, потому что Инга не забыла – он защищал ее от пса, получив эту рану. Его собака, совершенно определенно, и не думала атаковать. Видимо, именно потому, поддавшись совершенно необъяснимому порыву, она подалась вперед, все еще ощущая тепло его ладони на своем затылке, приподнялась на носочки и прижалась губами к напряженной щеке Нестора. Легко и нежно целуя. С благодарностью и всем тем теплом, которое сейчас притаилось внутри.
Он вздрогнул. Действительно. Всем телом прямо. Так, что она и руками ощутила эту дрожь в его плечах, груди. И пристально уставился в лицо Инги, еще больше нахмурившись. Словно не понимал, что это она творит? И чего такое выдумывает?
Инга смутилась. Отстранилась от Нестора, закусив нижнюю губу. И уставилась на бинт с марлей, которые продолжала держать.
– Пошли, – откашлялась она, услышав, что и чайник начал булькать. – Надо твою руку обработать.
Отступив на шаг, она обошла его, даже удивившись, что Лютый молча позволил. И первой пошла в сторону кухни. Но, разумеется, рано обрадовалась, решив, будто бы они действительно достигли взаимопонимания.
– Ты не будешь лезть в кипяток. И мочить руки, – он нагнал ее за полшага и обхватил за пояс сзади, крепко прижав к себе. Так крепко, что Инга ощутила, он ее действительно хочет. – Вату. Можешь вату подержать. И бинт. – Удивив Ингу своим красноречием, проговорил Нестор, опустив подбородок на ее плечо.
