Адвокат мог не знать - Робертс Нора (читаем книги онлайн .TXT) 📗
– А я хочу, чтобы ваша шайка убиралась с моей земли.
– Поговорите со штатом Мэриленд, с земельной комиссией вашего округа, с судебными органами. – Теперь его зеленые глаза были холодны, и голос больше не звучал лениво. – Попробуйте выступить против нас, Долан, и пресса похоронит вас задолго до того, как суд решит, кто из нас прав. Компания «Долан и сын» станет историей.
Выйдя за дверь, Джейк вытащил сотовый телефон и набрал номер:
– Лео, смажь колеса правосудия. Долан горит желанием нас выпихнуть, и погасить его запал мне не удалось. Наоборот, пожар разгорелся еще жарче. По дороге я загляну к Лане Кэмпбелл. Адвоката Природоохранного общества надо держать в курсе.
– Она все еще здесь.
– Ну тогда я еду.
В полутора милях от города Джей Каллен сидел в доме своей бывшей жены, построенном на заказ компанией Долана, и смотрел на лицо Колли Данбрук на экране видеомагнитофона со знакомым ощущением тяжести, стеснения в груди и тошноты, которое наваливалось на него всякий раз, когда Сюзанна возвращала его к вечному кошмару их жизни.
Джей был тихим человеком. Он окончил местную среднюю школу, женился на Сюзанне Гроган, в которую влюбился с первого взгляда в шестилетнем возрасте, и поступил в колледж, чтобы стать учителем.
Двенадцать лет он преподавал математику в своей родной школе. После развода, почувствовав, что у него больше нет сил выносить совместную жизнь с Сюзанной, одержимой поисками их пропавшей дочери, он переехал в соседний округ и перешел на работу в другую школу.
Ему удалось обрести некое, хотя и весьма относительное подобие покоя. Ему случалось неделями подряд сознательно не вспоминать о дочери, но дня не проходило, чтобы он не думал о Сюзанне. И вот теперь он сидел в доме, в котором никогда не жил, и ему здесь было не по себе. Дом был слишком большой, просторный, вычурный. А главное, они вернулись к исходной точке, к началу кошмара, который затянул их в водоворот, разрушил их брак и разбил его жизнь на куски.
– Сьюзи…
– Пока ты не успел доказать мне как дважды два, что она не может быть Джессикой, позволь рассказать тебе остальное. Она была удочерена через четыре дня после того, как похитили Джессику. Это было частное удочерение. Она сидела на том самом месте, где ты сейчас сидишь, и говорила мне, что хочет сдать кровь на анализ. Я не прошу тебя соглашаться со мной, Джей. Я прошу тебя согласиться на анализы.
– А какой смысл? Ты ведь уже убедила себя, что это Джессика. Я по лицу вижу.
– Ее надо убедить. И тебя, и Дага…
– Не вмешивай в это дело Дага, Сьюзи. Бога ради, пощади его хоть на этот раз.
– Это его сестра.
– Это посторонняя женщина. – Джей рассеянно погладил голову Сэди, когда она положила морду ему на колени. – Что бы ни показали анализы крови, она все равно останется нам чужой. – Он отвернулся от лица на экране, причинявшего ему физическую боль. – Нам никогда не вернуть Джессику, Сьюзи. Как ни старайся, ты не сможешь повернуть время вспять.
– Ты предпочел бы не знать, да? – Горечь душила ее, мешала свободно дышать. – Ты предпочел бы все забыть. Забыть ее, чтобы спокойно плыть по жизни, не натыкаясь на подводные камни.
– Вот именно. Видит бог, я хотел бы все забыть, но не могу. Я не могу забыть, но не могу и подчинить этому всю свою жизнь, как ты, Сюзанна. Я не могу позволить мять и взбивать себя, как ты взбиваешь свое тесто. – Джей опять погладил шелковистые уши Сэди, от души жалея, что нельзя вот так же просто успокоить Сюзанну. – То, что с нами произошло двенадцатого декабря, обернулось для меня не только утратой дочери. Я потерял жену – своего лучшего друга. Я потерял все, что было мне дорого, потому что ты перестала меня замечать. Все твои мысли были заняты только Джесси.
Эти слова ей приходилось слышать от него и раньше. И раньше она видела это тихое отчаяние в его глазах. Это ранило ее до сих пор.
– Ты сдался. – Сквозь душившую ее горечь прорвались слезы. – Ты отмахнулся от нее, забыл о ней, как будто речь шла о потерявшемся щенке.
– Это неправда. – Но его гнев уже сменился усталостью. – Я не сдался и не отмахнулся от нее, но я смирился. Мне пришлось смириться. Просто ты не понимала, что со мной творится, что я чувствую. Откуда тебе было знать – ты же меня в упор не видела. А когда прошло семь лет, смотреть уже стало не на что. От нас ничего не осталось.
– Ты во всем винил меня.
– О нет, дорогая, я никогда тебя не винил. – Он не мог этого вынести, не мог видеть, как она снова погружается в пучину отчаяния, вины и горя. – Ни разу в жизни.
Джей встал и обнял ее. Он обнимал ее и чувствовал, как она сотрясается от плача. И знал, что ничем не может ей помочь, что он и сейчас не нужен ей, как не был нужен и в тот момент, когда она позвонила ему и сказала, что Джессика пропала.
– Я сдам анализы. Сделаю все, что ты скажешь.
Он позвонил врачу и договорился о визите прямо из дома Сюзанны. Ее это вроде бы немного успокоило, зато сам Джей ушел от нее взвинченный, почти больной от невыносимой тяжести в груди.
Он решил не ездить на раскопки. Сюзанна его уговаривала, чуть ли не умоляла, чтобы он поехал и поговорил с этой Колли Данбрук. Но он не был к этому готов. Да и что он мог ей сказать?
Откровение снизошло на него в день совершеннолетия Джессики. Его дочери, если она еще жива, – а он молил бога, чтобы она была жива, – исполнился двадцать один год. Она стала взрослой женщиной. Она больше никогда, никогда не будет принадлежать ему.
У Джея не было сил на обратный путь домой, ему страшно было даже думать об одиноком вечере. Странное дело: ведь именно ради одиночества и покоя он согласился на развод. После семи бурных лет, наполненных ссорами, отчуждением и горем, он был готов не просто смириться с одиночеством, он чуть ли не жаждал одиночества. Он уверял себя, что так и не женился во второй раз именно потому, что предпочел одиночество. Но в глубине души Джей Каллен так и остался женатым человеком. Если Сюзанна жила ради призрака Джессики, ее муж жил воспоминаниями о своем браке.
Когда он, уступая уговорам друзей или зову своей собственной мужской природы, приглашал куда-нибудь женщину, чтобы потом отвести ее в постель, ему это казалось супружеской изменой. Никакое свидетельство о разводе не могло его убедить в обратном. В душе он по-прежнему оставался мужем Сюзанны.
О других мужчинах в жизни Сюзанны он старался не думать. Он знал, что она сказала бы ему на это: что это и есть его главный недостаток. Он всегда предпочитал отгораживаться от всего, что его огорчало, что мешало размеренному течению жизни. Ему нечего было возразить: это была чистая правда.
Джей въехал в город, и его пронзила острая боль сожаления, смешанная со сладостью воспоминаний. Здесь был его дом, хотя он давно уже жил в другом месте. Его жизнь была здесь.
Мороженое и летние праздничные шествия. Учеба в школе, состязания и тренировки Школьной лиги. В школу он ходил пешком. Срезал угол, пробираясь через сад миссис Хобсон. Ее пес Честер с лаем преследовал его до самого забора. А на углу его ждала Сюзанна. Когда они перешли из начальных классов в среднюю школу, она стала делать вид, что вовсе его не ждет.
Он хорошо помнил и ее, и себя на всех этапах.
В первом классе она носила «крысиные хвостики», перехваченные резинками. Потом она стала носить распущенные волосы, закрепляя их такими смешными маленькими заколочками с розовыми цветочками и голубыми бабочками.
В первый раз он поцеловал ее под старым дубом на углу Главной и Церковной улиц. Их пораньше отпустили из школы из-за снега, и он проводил ее до дому, хотя друзья звали его играть в снежки. И оказалось, что дело того стоило. Его бросало в дрожь, ему было так страшно, что он обливался холодным потом, но его муки были вознаграждены. Его губы коснулись губ Сюзанны. Им обоим было по двенадцать лет.
Сердце у него билось так часто, что даже голова закружилась. Сюзанна оттолкнула его, но улыбнулась. А потом засмеялась и убежала. Она смеялась, как все девчонки смеются, потому что в этом возрасте они знают о жизни куда больше, чем их сверстники-мальчишки.
