Алиби - Браун Сандра (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Хэммонд помрачнел. Он уже решил, что с миссис Кэрти связываться не станет, следовательно, ему оставалось надеяться, что его гостья только лечилась у доктора. Но в таком случае ему вряд ли удастся узнать что-либо о ней от ее врача. Да и как требовать у доктора информацию, если он даже не знает имени своей гостьи?
Остановившись на противоположной стороне улицы, Хэммонд обдумывал эту дилемму, внимательно разглядывая аккуратный кирпичный особняк доктора с небольшим палисадником перед ним.
В окнах было темно.
Хэммонд как раз собирался сойти с тротуара, чтобы пересечь улицу и взглянуть на дом врача с близкого расстояния, как вдруг дверь дома позади него распахнулась, и оттуда выскочила громадная собака. Она скачками понеслась к калитке, таща за собой на поводке молодого мужчину.
– Уинтроп, стой! Стоять!
Но сдержать Уинтропа было не легче, чем остановить голыми руками разогнавшийся товарный поезд. В три прыжка достигнув ограды, громадный пес поднялся на задние лапы и с силой ударил передними в калитку. Легкая ограда содрогнулась, и Хэммонд невольно попятился. Хозяин Уинтропа рассмеялся и отпер калитку.
– Извините, – сказал он, – надеюсь, старина Уинт не очень вас напугал. Вообще-то он не кусается, но если дать ему такую возможность, может зализать до смерти. С вами все в порядке, сэр? Может, вам чем-нибудь помочь?
– Я искал приемную доктора Кэрти, – пояснил Хэммонд. – Скажите, я туда попал?
– О да. – Молодой человек кивком головы указал на противоположную сторону улицы. – Вы попали именно туда.
– Понятно…
Молодой человек внимательно посмотрел на него.
– Я, видите ли, продаю бланки медицинских справок и рецептов, – поспешил объясниться Хэммонд. – Но на вывеске не написано, в какие часы принимает доктор Кэрти.
– Насколько я знаю, прием начинается с десяти часов. Впрочем, вы всегда можете позвонить и уточнить.
– Да, конечно. Наверное, мне вообще следовало сначала позвонить, прежде чем являться сюда, но я, знаете ли, понадеялся… – Хэммонд не договорил. Уинтроп принялся обнюхивать его брючину, и он отступил на шаг.
Молодой человек дернул за поводок.
– Благодарю вас. – Хэммонд вежливо поклонился. – Всего хорошего, Уинтроп.
От души надеясь, что молодой человек не узнает в нем заместителя окружного прокурора, достаточно часто обращавшегося к согражданам по телевидению, чтобы быть узнанным, Хэммонд не без опаски погладил Уинтропа по голове. Потом он кивнул молодому человеку и уже собирался уйти, когда хозяин овчарки снова заговорил:
– Вообще-то она только что уехала. Вы разминулись с ней всего на несколько минут. Хэммонд обернулся так резко, словно его ударили хлыстом.
– «С ней»? Вы сказали – «с ней»?!
Мистер Дэниэлс избегал смотреть в глаза Стефи и Смайлоу, которые, вернувшись в палату, сели на стулья по обеим сторонам его койки. Теперь он нервничал значительно больше, чем пятнадцать минут назад, и Смайлоу догадался, что болезнь здесь ни при чем. Похоже, мистера Дэниэлса беспокоил не больной живот, а больная совесть.
– Сиделка сказала, что вы вспомнили что-то такое, что может помочь нашему расследованию, – сказал он самым нейтральным тоном.
– Может быть… – Глаза мистера Дэниэлса забегали из стороны в сторону. – Дело, видите ли, в том, что, когда я сбился с пути…
– Сбились с пути?
– Да, если можно так выразиться… – Мистер Дэниэлс затравленно покосился на Стефи. – Я имею в виду мой брак. В свое время у нас с женой возникли некоторые проблемы…
– У вас была любовница?
Смайлоу недовольно заерзал на сиденье. Он уже раскаивался, что позволил Стефи перехватить инициативу. Слова «такт» в ее словаре попросту не было, а сейчас, насколько он понимал, от них требовалась особая деликатность.
– В общем, да, – с несчастным видом пробормотал мистер Дэниэлс. – У меня была женщина… там, где я работал. Но это продолжалось недолго, совсем недолго. Я увидел, что заблуждаюсь. Вы ведь знаете, как это бывает? Это просто случается с вами, и все. А потом вы просыпаетесь однажды утром и спрашиваете себя, что, ради всего святого, с вами творится? Зачем вы это делаете? Я, например, никак не мог этого понять, ведь я любил свою жену.
Смайлоу мысленно проклинал болтливого мистера Дэниэлса, который начал свое признание так издалека. Тем не менее суровый взгляд, брошенный им на Стефи, означал, что она не должна торопиться и давить на свидетеля.
Дэниэлс как будто что-то понял из их беззвучного разговора и заторопился.
– Почему я вам это рассказываю? – промямлил он. – Дело в том, что с тех пор Лавиния очень нервничает, если я хотя бы посмотрю на другую женщину. Она или сердится, или плачет и говорит мне, что она, должно быть, мне не подходит, и все такое. Вот почему я не смог описать ту женщину подробно, пока моя жена была здесь, – продолжал мистер Дэниэлс. – Я не хотел ее расстраивать, к тому же в последнее время мы прекрасно ладим. Лавиния даже взяла в эту поездку кое-какие, гм-м… сексуальные приспособления, чтобы нам было приятнее оставаться наедине. Она, знаете ли, смотрит на эту поездку как на второй медовый месяц. В автобусе, в котором нас везде возят, конечно, не поразвлекаешься, но зато каждый раз, когда мы останавливаемся в гостинице, мы…
– Вы хотели рассказать нам о женщине, которую видели в коридоре отеля, – не выдержала Стефи, и улыбка, появившаяся было на лице мистера Дэниэлса, потухла.
– Если бы моя супруга узнала, что я обратил внимание и на ноги, и на фигуру этой молодой леди, – опять заторопился он, – она могла бы подумать, что я снова поглядываю на сторону. И мне пришлось бы снова расплачиваться ни за что.
– Мы прекрасно вас понимаем, – уверил его Смайлоу, натянуто улыбнувшись. – Вы поступили весьма, гм-м… разумно. Как я понял, вы все-таки можете описать ту молодую женщину, которую в субботу вечером видели в коридоре отеля?
Мистер Дэниэлс самодовольно улыбнулся.
– У вас есть где записать?..
Действуя медленно и осторожно, он помог ей снять свою старую майку с эмблемой колледжа. До этого он прикасался к ней только в темноте. Он знал, какова на ощупь ее кожа, но ему ужасно хотелось видеть, к чему он прикасается.
Ион не был разочарован. Она была обворожительна. Ему нравилось видеть, как его руки прикасаются к ее телу и как оно реагирует на его ласки. Ему нравилось, как она чуть слышно постанывает от удовольствия, когда он целует ее.
– Тебе нравится?
– Да, очень.
Он захватил губами ее сосок и втянул в себя. Она обхватила его голову и застонала почти в полный голос.
– Больно?
– Нет, нисколечко.
Но Хэммонд все равно забеспокоился, заметив красные пятна в тех местах, где он исколол ее щетиной.
– Прости, я не подумал… – Он погладил ее покрасневшую кожу кончиками пальцев.
Она опустила глаза, чтобы посмотреть, потом поднесла его пальцы к губам, поцеловала.
– Я даже не заметила.
– Прости, – повторил он.
– Это неважно.
– Но если я причинил тебе боль…
– Нет. Не причинил. Ты не стал бы… – Она обхватила его за затылок и попыталась заставить снова наклониться. Но он не поддался.
– Ты не возражаешь, если мы… – Он кивнул в направлении кровати.
– Нет.
Они легли на кровать, даже не поправив смятые простыни. Он наклонился над ней и, сжав ее лицо в ладонях, поцеловал столь страстно, что ее тело выгнулось навстречу ему.
Лотом его рука скользнула по ее груди вниз и легла на мягкий живот.
– Господи, как ты прекрасна! – выдохнул он и опустил руку еще ниже. – Ты готова?
– Да!
– Как скоро!
– О-о-о! – ахнула она.
Он приподнялся на руках, чтобы поцеловать ее снова. Это был мягкий, эротичный поцелуй, который закончился, лишь когда она, задохнувшись, отняла губы и посмотрела на него снизу вверх.
Хэммонд улыбнулся.
– Что?
– Мне так жаль… О, прости, прости меня!
– За что?
– За то, что я… За то, что ты…
