Приговор Лаки - Коллинз Джеки (читать хорошую книгу .TXT) 📗
– В самом деле? – спросил Алекс, не скрывая иронии.
– Ну да. – Венера Мария сделала большие глаза. – Ведь именно Лаки научила меня быть по-настоящему сильной женщиной. И поверь мне, Алекс, кое-какие из ее уроков были таковы, что даже ты удивился бы.
– Я давно ничему не удивляюсь, – отрезал Алекс. – Я на своем веку уже все повидал и все испытал. Теперь я – старый и усталый…
– Старый, усталый романтик?.. – И Венера Мария озорно подмигнула Алексу.
– Может быть, мы вернемся к работе? – перебила их Лаки. – Нам надо успеть обсудить хотя бы несколько вопросов.
Перспектива жить вместе с Клаудией в большом гостиничном номере в «Шато Мормон» никак не прельщала Ленни, но иного выхода он не видел. С тех пор как Клаудия снова появилась в его жизни, Ленни ни разу к ней не притронулся и, откровенно говоря, даже не испытывал такого желания. Клаудия была слишком наивна и слишком уязвима, порой она и вовсе вела себя совсем по-детски и ужасно радовалась и благодарила его за каждую мелочь, которую он для нее делал.
Но спал Ленни в одной комнате, а Клаудия и Леонардо – в другой.
Единственное, о чем он был в состоянии думать, – это о том, как вымолить прощение у Лаки. Самым главным препятствием для этого было то, что его непреклонная жена не желала видеть его. Лаки совершенно искренне считала, что вышвырнула Ленни вон совершенно справедливо, и поэтому не желала иметь с ним никаких контактов.
– Я хочу повидаться с детьми, – сказал он ей как-то по телефону.
– Сначала получи решение суда, – коротко ответила она.
Лаки умела быть очень жесткой женщиной. Даже жестокой.
Поняв, что так он ничего не добьется, Ленни отправился в Палм-Спрингс, чтобы заручиться поддержкой Джино, но тот только пожал плечами.
– Ты думаешь, – сказал он зятю, – что я могу что-то ей посоветовать? Как бы не так! Ведь она тоже Сантанджело, черт бы ее побрал, и делает только то, что хочет.
Ленни прекрасно знал, что это значит. Лаки сама принимала решения и – вне зависимости от того, были ли они правильными или ошибочными, – шла до конца. Иначе она просто не умела.
Между тем Клаудия не переставала удивляться всему тому, что окружало ее теперь. Она могла часами ходить по номеру, как сомнамбула, осторожно трогая мебель, любуясь кухней и переключая телевизор с канала на канал. Америка буквально околдовала ее, и она несколько раз признавалась Ленни, что ей иногда кажется, что все это – сон.
Что касалось Леонардо, то он оказался на редкость тихим и робким ребенком, к тому же скоро выяснилось, что он почти ничего не слышит. Когда Ленни спросил у Клаудии, что с мальчиком, она со слезами на глазах открыла ему причину глухоты Леонардо. Братья Клаудии в бессильной ярости за то, что она навлекла позор на всю семью, били не только ее, но и мальчугана. «Они наказывали его за то, что сделала я», – говорила Клаудия Ленни.
Узнав об этом, Ленни почувствовал себя глубоко виноватым. Если бы он не переспал с Клаудией, ее жизнь была бы совсем другой. Но это случилось. Соблазн взял верх над благоразумием и расчетом, и он наградил Клаудию ребенком, и теперь на его плечах лежала ответственность уже не за одного, а за двух человек, которым он не принес счастья. Но Клаудия ни в чем его не упрекала. Она хотела как-то разрядить напряжение, старалась утешить его, как могла, и хотя ее попытки – трогательные и наивные одновременно – не приносили результатов, Ленни был тронут ее участием. Мальчик тоже никому не причинял хлопот, он был тихим улыбчивым ребенком. Правда, общение с ним давалось Ленни с большим трудом. Мешала глухота ребенка, к тому же он почти не говорил по-английски. Он даже с матерью объяснялся жестами и знаками, смысла которых Ленни никак не удавалось постичь.
В том, что Леонардо именно его сын, Ленни не сомневался. Ему достаточно было взглянуть на мальчика – на его отросшие светлые волосы и на зеленоватые, как морская вода, глаза, – чтобы обнаружить несомненное сходство со своими собственными детскими фотографиями.
Понимая, что они не могут вечно жить в отеле, Ленни стал подыскивать подходящий дом, который он мог бы снять для Клаудии и малыша. Кроме того, он записал Леонардо на прием к лучшему специалисту-отоларингологу, чтобы выяснить, можно ли восстановить слух ребенка. Сам Ленни пытался продолжать работу над сценарием, но у него это плохо получалось. Да и вряд ли можно было бы ожидать плодотворной работы от человека, у которого вся жизнь пошла кувырком. Неожиданное появление Клаудии, сын, о существовании которого он и не подозревал, разрыв с женой – даже одной из этих причин было достаточно для того, чтобы у Ленни опустились руки.
А тут еще приближалось начало процесса, где ему предстояло сыграть роль главного свидетеля.
Как и следовало ожидать, газеты и телевидение уделяли процессу огромное внимание, и Ленни очень скоро с неудовольствием обнаружил, что наряду с Лаки, Джино и Мэри Лу он и сам стал героем сенсационных статеек, которые помещали на своих страницах разного рода издания. Ленни Голден – бывший актер кино, бывшая звезда комедийных шоу и сериалов, сын Джека Голдена и стриптизерши из Лас-Вегаса, некогда муж сказочно богатой наследницы Олимпии Станислопулос, погибшей от передозировки наркотиков вместе со своим любовником, известным рок-солистом, – он был для них лакомым куском. Ретивые писаки не забыли ровным счетом ничего и, рассматривая газеты с собственными фото десяти-пятнадцатилетней давности, Ленни вспоминал всю свою жизнь буквально день за днем.
Лаки тоже получила свою долю непрошеной известности. Согласно версии большинства газет, она была дочерью босса мафии, которая сумела сама сделать себе состояние. «Припомнили» ей и успешное руководство «Пантерой», и ее несколько неясное прошлое, а главное – историю, когда она своими руками убила человека. То, что это была чистая самозащита, никого не волновало. «Убила из самозащиты – сумеет убить и просто так» – таково, по-видимому, было всеобщее мнение.
Читая все это, Ленни не мог не задумываться о том, в какой ярости пребывает его жена (теперь скорее всего бывшая). Лаки всегда избегала известности, в особенности известности скандальной. Если бы он был сейчас с ней, он бы сделал все, чтобы защитить Лаки от этой грязи, но она по-прежнему отказывалась с ним встретиться.
Впрочем, когда он звонил ей в последний раз, Лаки разговаривала с ним довольно спокойно, но смысл ее слов от этого не менялся.
– Я понимаю: ты мог и не знать о том, что она забеременеет от тебя, – сказала Лаки. – Но дело не в этом. Дело в том, что ты предал меня и я уже никогда не смогу доверять тебе так, как прежде. А если я не смогу тебе доверять, значит, я не смогу быть с тобой.
Так что будь добр, Ленни, перестань мне звонить. Твои. звонки ничего не изменят.
Это и была знаменитая логика Лаки. Если она что-то решала, ничто не могло заставить ее передумать.
Окольными путями Ленни узнал, что ее совместная с Алексом работа над фильмом успешно продвигается, и это сводило его с ума в не меньшей степени.
Ленни слишком хорошо знал, что Алекс всегда хотел быть поближе к Лаки, чтобы воспользоваться первой же представившейся ему возможностью. А в том, что этот тип своего не упустит, Ленни не сомневался. В чем, в чем, а в том, что касалось Лаки, полагаться на Алекса было бы глупо.
Однажды поздно вечером, когда Леонардо и Клаудия давно спали, Ленни, коротавший время за бутылкой водки, набрался храбрости и позвонил Алексу домой.
– Держись подальше от моей жены, – предупредил он, заслышав в трубке знакомый голос.
– Разве вы не разошлись? – спросил тот спокойно.
– Держись подальше от моей жены, – повторил Ленни с угрозой.
– Пошел ты, дружище, – миролюбиво предложил Алекс. – И чем дальше, тем лучше для всех.
На этом разговор закончился, но Ленни, который надеялся отвести душу, впал в еще большее уныние.
Как быть? Что делать, чтобы вернуть Лаки? Этого он не знал, и никто не мог ему подсказать.
